— Какое имя вы ему дали, mama? — спросил ее Авель.
— Пока все зовут его Тото.
— Но вы не можете вечно звать его Малышом!
— Пожалуй… Я посоветуюсь с Саймоном.
— Чей это носорог, говорите? — усмехнулся африканец.
Френсис сделала вид, что не заметила иронии в его словах.
— Ты идешь на поправку, Авель.
— Да, — согласился он. — Я совсем как новый. — И скоро ты собираешься жениться, как я слышала?
Он рассмеялся:
— Как сказал бы daktari, женщины все сплетничают и сплетничают! О да, я женюсь. Как только смогу собрать шесть коров и дюжину коз. А когда вы собираетесь замуж, mama?
— В этих краях, Авель, ни у кого нет столько коров и коз, чтобы даже подумать о женитьбе на мне!
— Daktari принадлежат все животные Африки, — невинно заметил африканец.
— И половина женщин к тому же! — сердито добавила Френсис.
Авель хитро подмигнул:
— Вам нужно купить у Мвета любовное зелье. Он продаст вам его очень дешево, потому что ему нравится работать под вашим началом.
В это время в палату вошел Саймон и решительно вытолкал малыша носорога ногой за дверь.
— Да уж, Мвету не нужно было покупать жену в кредит! — усмехнулся он, глядя на Авеля.
— Ты обидел Тото! — укорила его Френсис.
— Ему все равно, где дрыхнуть! А если продолжишь кормить его шоколадом, испортишь ему зубы!
— Да, daktari. — Она смиренно склонила голову.
Саймон с подозрением посмотрел на нее — похоже, не принял эту покорность за чистую монету.
— Как продвигается подготовка к твоей вечеринке? — поинтересовался он.
А Френсис-то думала, что он совершенно об этом забыл!
— Я собиралась попросить Элспит помочь мне.
К ее удивлению, Саймон нахмурился:
— Разве у тебя не хватает здесь помощников?
— Я подумала, что она будет чувствовать себя забытой…
— Элспит?! Хотел бы я посмотреть, как она пьет pombe из разукрашенной жестянки!
— Каждый надеется быть приглашенным на вечеринку mama daktari! — подал голос Авель. — Женщины только об этом и говорят целыми днями.
— А я думала, все судачат о твоей свадьбе! — поддразнила его Френсис.
— Об этом тоже! — самодовольно согласился Авель, разглаживая на груди одеяло.
— Да ты такой же тщеславный, как и daktari! — не удержалась девушка.
Мужчины рассмеялись.
— Но все же он не настолько тщеславен, как одна моя знакомая! — с намеком произнес Саймон.
Френсис вспыхнула:
— Я вовсе не тщеславна!
— Конечно. Она думает, что стоит даже больше, чем парочка коров и один козел! — важно сообщил Саймон Авелю.
Френсис проглотила обиду, сурово приказав себе сохранять спокойствие и не скрещивать с ним шпаги.
— Мне нужно ехать, — натянуто произнесла она. — Меня ждут в соседней деревне.
— Мвет едет с тобой?
— Нет, я хочу, чтобы он помог Авелю встать с кровати и немного пройтись.
— Тогда я отвезу тебя, — заявил Саймон.
— Я вполне в состоянии сама вести машину!
— Тебе обязательно нужно спорить со всем, что я ни скажу? Выгляни на улицу, и ты увидишь, что в любой момент может хлынуть дождь!
— Ну и что?
— Моя дорогая девочка…
— Я вовсе не твоя дорогая и не девочка!
— …если ты думаешь, что мне хочется провести ночь в поисках тебя, застрявшей где-нибудь в грязи, ты сильно ошибаешься!
— Разумеется, — горько согласилась Френсис. — Уверена, что на ночь у тебя совсем другие планы. Только я вовсе не собираюсь застревать ни в какой грязи!
— О, хватит препираться, иди за своей сумкой! — рявкнул он.
— Я уже просила не кричать на меня!
— Тогда не веди себя как дура! Я буду ждать тебя у машины. Пока ты будешь принимать людей, я осмотрю их стадо.
— Но ты даже не знаешь, куда я еду…
— Прекрасно знаю! Я отлично изучил твой график, любовь моя. Ты едешь в Мсасу, и я еду с тобой!
Когда Френсис подошла к «лендроверу», со свинцового неба упали первые капли. Она вернулась за дождевиком и набросила его на плечи, натянув капюшон на голову. Как волнительно было видеть дождь, орошающий иссушенную землю! Перестук капель по крыше машины был похож на шум аплодисментов. Но через несколько секунд дождь прекратился так же внезапно, как и начался, и вновь выглянуло солнце.
— Кажется, плащ мне больше не потребуется, — пробормотала Френсис, собираясь вернуться в госпиталь, чтобы оставить его там.
— Может, и нет, — холодно сказал Саймон.
— Или мне взять его с собой? — продолжала размышлять девушка, не устояв против искушения бросить ему вызов еще раз.
— Френсис, — прорычал Саймон, — я терпеливый человек…
— А ты можешь хоть иногда быть снисходительным?
— Всю свою жизнь я был терпеливым и снисходительным человеком, но это было до того, как я встретил тебя!
Взревел мотор.
— Какая разительная перемена, и все из-за какого-то врача, который — ой-ой! — оказался женщиной! — Френсис изящно поднялась на подножку «лендровера» и села, сложив руки на коленях.
«Лендровер» рванул с места.
— Когда-нибудь кто-нибудь свернет тебе шею! — процедил Саймон сквозь зубы.
— Эта привилегия достанется тому, — спокойно произнесла девушка, — кто оценивает меня гораздо дороже, чем парочку коров и одного козла.
Саймон внезапно расхохотался:
— Вредные девицы стоят дешевле: одна корова и половина козла!
Френсис заморгала, чувствуя, как становятся мокрыми ее щеки, и тщетно надеясь, что это всего лишь дождь. Быстро подняв руку, она смахнула непрошеные слезы.
— Ну? — покосился на нее Саймон. — Ты разве не собираешься сказать что-нибудь на это?
— Нет.
Он проворно заглянул ей в лицо:
— Ты плачешь? Ну разумеется! Это свойственно всем женщинам — находить спасение в слезах, когда не хватает аргументов.
— Я не плачу! У меня… мне что-то попало в глаз.
— Дай-ка посмотреть! — Саймон остановил машину и повернул девушку к себе, чтобы лучше видеть. Она пыталась отодвинуться от него, но он крепко и нежно держал ее за плечи. — Там нет ничего, верно? — Он улыбнулся и покачал головой. — Бедняжка Френ, это нечестная битва, а ты сражаешься так, будто
