— Крендели были найдены на морском берегу, — пояснил Белый Кролик. — Грифон и Черепаха Квази как раз собирались их съесть, когда подоспела стража и заточила их в темницу.
— Они полностью изобличены, — закричала Королева.
— Отрубить им головы!
— Ты слишком торопишься, дорогая! — заметил Король.
— Сначала их нужно судить.
В ходе судебного разбирательства выяснилось, что Грифон и Черепаха Квази не могли быть виновными оба. Однако осталось неясным, не был ли виновен кто-нибудь из них один, а если был, то кто именно, или, может, виновен кто-нибудь еще. По случайному ли стечению обстоятельств крендели были найдены Грифоном и Черепахой Квази? Нет? Вскоре было неоспоримо доказано, что виновен кто-то один: либо Грифон, либо Черепаха Квази (но не оба), хотя суд никак не мог решить, кто именно из двоих. Положение казалось совершенно безнадежным, как вдруг невесть откуда взявшиеся свидетели обрушили на суд поток самых различных показаний.
— Грифон не крал крендели, — заявила Герцогиня.
— Зато ему случалось красть другие вещи, — возразила кухарка.
— Черепаха Квази никогда ничего не крал, — сказал Чеширский Кот.
— Чеширскому Коту случалось красть вещи, — заявила Гусеница.
— Кухарка и Чеширский Кот говорят правду, — сказал Мартовский Заяц.
— Кухарка и Гусеница говорят правду, — утверждала Соня.
— Либо Чеширский Кот, либо Гусеница говорит правду, а может быть, правду говорят оба, — высказал свое мнение Болванщик.
— Либо Мартовский Заяц, либо Соня говорит правду, а может быть правду говорят оба, — сказал Ящерка Билль.
— Кухарка и Болванщик говорят правду, — поведал суду Валет Червей.
— Ящерка Билль говорит правду, а Валет Червей лжет, — утверждал Белый Кролик.
Наступила мертвая тишина.
— Вся эта болтовня ничего не доказывает! — закричал Король. — Все слова, слова, без всякого толку!
— Кое-какой толк в этих словах все же есть. Ваше Величество, — возразила Алиса, вставая со своего места за скамьей, на которой сидели присяжные. — Дело в том, что Белый Кролик и Герцогиня дали показания, которые либо оба истинны, либо оба ложны. Все с нетерпением уставились на Алису. К тому времени всякий знал, что Алиса всегда говорит только правду. Как показало дальнейшее разбирательство, и это ее заявление не было исключением. Более того, именно в нем и была разгадка всей тайны. Кто украл крендели?
Глава 3. Кто не в своем уме?
— Вон там, — сказал Кот и махнул правой лапой, — живет Болванщик. А там, — и он махнул левой, — Мартовский Заяц. Все равно, к кому ты пойдешь. Оба не в своем уме.
— На что мне безумцы? — сказала Алиса.
— Ничего не поделаешь, — возразил Кот. — Все мы здесь не в своем уме — и ты, и я.
Вскоре после суда Алиса встретила Герцогиню и между ними произошел следующий весьма примечательный разговор.
— Чеширский Кот утверждает, будто все здесь не в своем уме, — сказала Алиса. — Так ли это?
— Разумеется, нет, — успокоила ее Герцогиня. — Ведь если бы все здесь были не в своем уме, то и Чеширский Кот был бы не в своем уме, и на его слова нельзя было бы положиться.
Замечание Герцогини показалось Алисе вполне разумным.
— Все же я должна сказать тебе по секрету, — продолжала Герцогиня, — что ровно половина всех здесь не в своем уме — совершеннейшие безумцы!
— Меня это ничуть не удивляет, — заметила Алиса.
— Многие из тех, с кем мне доводилось встречаться здесь, показались мне совершенно безумными.
— Когда я говорю «совершеннейшие безумцы», — продолжала Герцогиня, не обращая ни малейшего внимания на реплику Алисы, — то я имею в виду именно то, о чем говорю. Бедняги совсем выжили из ума. У них в голове все перепуталось. Обо всем они судят превратно — не кое о чем, а обо всем! Все, что они считают истинным, на самом деле ложно, а все, что они считают ложным, в действительности истинно.
Услышав о столь странном положении дел, Алиса задумалась.
— Считает ли тот, кто не в своем уме, человек или какое-нибудь существо, что дважды два — пять? — спросила Алиса.
— Конечно, дитя мое! Поскольку дважды два не пять, то тот, кто не в своем уме, считает, что дважды два — пять.
— А считает ли тот, кто не в своем уме, что дважды два — шесть? — задала новый вопрос Алиса.
— Конечно, дитя мое! — ответила Герцогиня. — Поскольку дважды два не шесть, то тот, кто не в своем уме, считает, что дважды два — шесть.
— Но дважды два не может быть одновременно равно и пяти и шести! — воскликнула Алиса.
— Разумеется, не может, — согласилась Герцогиня. — И ты и я об этом знаем, но тот, кто не в своем уме, об этом не ведает. А какая мораль из всего этого?…
— А как с теми, кто здесь в своем уме? — перебила Алиса, которая была сыта по горло всякими поучениями. — Наверное, они придерживаются в основном правильных представлений, хотя кое в чем могут и заблуждаться?
— Ни в коем случае! — решительно возразила Герцогиня. — Так ведут себя здравые люди там, откуда ты пришла. Здесь же те, кто в своем уме, абсолютно точны в своих суждениях. Все, что истинно, здравые люди считают истинным, все, что ложно, — ложным. Алиса немного задумалась.
— Хотела бы я знать, — сказала она, — кто здесь в здравом уме и кто безумец.
— Взять хотя бы Гусеницу и Ящерку Билля, — ответила Герцогиня. — Гусеница считает, что они оба не в своем уме.
— А кто из них на самом деле не в своем уме? — спросила Алиса.
— Вот этого я тебе ни за что не скажу! — отрезала Герцогиня. — Я сообщила тебе достаточно сведений, чтобы ты могла узнать, кто из них безумен, самостоятельно.
Можете ли вы ответить на вопрос Алисы? В здравом ли уме Гусеница или безумна? Что можно сказать о Ящерке Билле?
— Или взять, например, мою кухарку и Чеширского Кота,
— продолжала Герцогиня. — Кухарка считает, что по крайней мере один из них не в своем уме.
Можете ли вы путем логических рассуждений определить, в своем ли уме кухарка и Кот?
— Все это очень интересно, — сказала Алиса, — только те два случая, о которых вы рассказали, совершенно различные.
— Ну конечно же, милочка! А мораль из всего этого такая: быть или не быть не то же самое, что быть и не быть.
Алиса попыталась было понять, что имела в виду Герцогиня, как та прервала ее размышления.
— У меня двое слуг, — сказала Герцогиня, — Лакей-Лещ и Лягушонок. Должно быть, вы их видели?
