После того как Кэлвин из-за головной боли не пришел на работу в третий раз, терпение Эдди лопнуло.
— Уилл, никому из твоих знакомых не нужна работа?
Следующим вечером Уилл привел Роя Биддла. Говорила же Доун, что дела важнее слов! Теперь-то она все поймет.
Уилл показал Рою, как чистить туалеты, а ему самому доверили работу Кэлвина.
— Что же будет, когда Кэлвин вернется? — обеспокоенно спросил он у Эдди.
— Кэлвин уволен, — отрезал тот. — И неважно, есть у него уважительные причины или нет. Без него здесь чище!
По дороге из школы Уилл заслышал за спиной шаги. Обернувшись, он так и замер под пристальным взглядом карих глаз.
— Домой? — спросил он.
— Oui,[36] — послышалось в ответ.
С минуту они шли молча.
— Так ты серьезно? Про Париж?
— Конечно, серьезно.
— Значит, все, что ты говорила в классе, это правда?
Минна обиделась.
— Разумеется, правда. Найду работу в кафе, а потом и сама стану хозяйкой кафе. Или открою книжный магазин, как Сильвия Бич,[37] и буду устраивать званые вечера, а бедные художники станут расплачиваться картинами. Через несколько лет им цены не будет.
— Но почему именно Париж?
— Мой отец парижанин.
— Твой отец? Стив Грекко?
— Нет, за Стива мама вышла замуж десять лет назад. — При упоминании этого имени Минна вздрогнула. — А мой папа был француз. Он умер, не успев жениться на маме. У меня такие же глаза, как у него. Больше ни у кого в семье таких нет.
Ее слова задели Уилла за живое.
— В нашей семье тоже ни у кого нет таких глаз, как у меня, — признался он.
Минна вгляделась в его лицо.
— Тебе не говорили, что ты похож на француза? — спросила она. — У тебя печальные французские глаза, как у Ива Монтана. А вдруг ты приемный сын? Будешь заходить ко мне в кафе, продавать свои рисунки на Монмартре, в квартале художников. Может, найдешь своих настоящих родителей.
Они шли мимо кованой кладбищенской ограды.
Растревоженный словами Минны, Уилл, чтобы уйти от разговора, рассказал, что Дочери американской Революции — на самом деле призраки.
Минна засмеялась.
— Не верю я в призраков.
— Тогда почему их цветы никогда не вянут?
— Покажи мне цветок, который не вянет.
Уилл повел Минну по кладбищенским дорожкам к изъеденным временем памятникам, украшенным живыми цветами. Минна хоть и подняла Уилла на смех, но просунула ладошку в его руку, когда они шли мимо искрошенных бурых надгробий, над которыми раскачивал ветви исполинский кедр. На другом конце кладбища, у кирпичной стены, они остановились. Над могильными плитами сгустились тучи, упали первые капли дождя.
— Пойдем отсюда, — сказал Уилл.
Но Минна не двинулась с места.
Уилл смахнул с ее щеки дождинку, Минна повернулась, закрыла глаза. Уилл поцеловал ее, и она ответила на поцелуй, нетерпеливо прикусив его губу. Протянула руку, нащупала сквозь брюки его член и стала ласкать. Уилл положил руку Минне на грудь, но она отвела ее ниже, просунула себе под джинсы. Отлетела пуговица.
— Прости, — пробормотал Уилл, но Минна снова прикусила ему губу, заставив замолчать, и опустила его руку еще ниже, в ложбинку между ног. И застонала.
По дороге с кладбища Уилл спросил:
— Я сделал что-то не так?
— Нет, все хорошо, — ответила Минна с нетерпеливой улыбкой. — Но еще лучше нам будет дома, в настоящей постели.
— Где?
— В подвале, — пояснила Минна. — Помнишь старую медную кровать, что притащил твой отец? — Уилл замедлил шаг, и Минна, почуяв его нерешительность, подбодрила его улыбкой. — Слушай, я ведь тоже в первый раз.
— Не в этом дело, — вздохнул Уилл.
Улыбка сошла с лица Минны.
— А в чем?
Уилл молчал. Они стояли, взявшись за руки, у люка, ведущего в подвал.
— Я о ней сначала не подумал, а теперь вспомнил, и мне очень стыдно.
— О ком? О ком?!
— О Доун.
Минна вырвала руку и ударила его по щеке.
— Ох! — вскрикнул Уилл. — Больно! Ты что?
Но Минна уже убежала в дом.
В пятницу Кэлвин появился на работе. Он долго оправдывался, объяснял, что болел гриппом и его тошнило по пятнадцать раз на дню. Винил во всем химикаты, которыми дышал в «Датч Ойл», и сказал, что его отец грозится подать на компанию в суд. Эдди вдруг раздумал увольнять Кэлвина и перевел его в другое здание, корпус Б. Там совсем другая иерархия, большинство уборщиц — негритянки из Гайаны.
— Корпус Б? — заартачился Кэлвин. — Я с черномазыми не работаю!
— Где я сказал, там и будешь работать! Жалуйся своему адвокату, угу? — буркнул Эдди.
Следуя за Эдди, Кэлвин в упор глянул на Уилла:
— Эй, Родезия, больше я тебя подвозить не буду! Меня чуть не выгнали из-за того, что ты Роя привел.
Возвращались Уилл и Рой вместе. Рой боялся темноты и уговорил Уилла идти не по насыпи, а вдоль дороги, по проезжей части.
— А то, чего доброго, угодим в капкан, англичашка! — сказал Рой.
Уилл возразил, что капканы запретили ставить еще полвека назад. Но Рой отказался сходить с дороги, даже когда мимо с воем пронесся «мустанг» Кэлвина, обдав их гравием.
Три дня Минна не разговаривала с Уиллом. А он подарил Доун на день рождения книгу в бумажной обложке — Эбби Хоффман, «Укради эту книгу». Справочник террориста, настоящий кладезь советов: как уберечься от слезоточивого газа на уличной демонстрации, как оставить город без телефонной связи, как приготовить коктейль Молотова. Доун, наверное, книжка придется по вкусу.
Доун прислала ему записку на розовом листке в форме сердечка:
Уилл!
Спасибо за подарок, но я не одобряю действий, описанных в этой книжке. Я отдам ее на пресвитерианскую осеннюю распродажу, пусть твоя щедрость принесет пользу бедным. Ты молодец, что помог Рою найти работу.
