сандалии с высокой шнуровкой. На свои короткие кудряшки (а-ля Арабские ночи) я повязала потрясающий, ручной росписи, шелковый шарфик, завязала на затылке и концы свободно ниспадали на мои обнаженные плечи. С макияжем пришлось потрудиться, я замазала синяки, припудрила нос, щеки и декольте мерцающей бронзой. Длинные сережки с кристаллами касались шеи при каждом моем движении, а ложбинку груди украшала большая кристаллическая «слеза».
Гламурная девушка Мак снова в строю и чувствует себя превосходно.
Свирепая Мак, довольствовалась привязанным к правому бедру копьем, и небольшим кинжалом на левом. Кинжал я обнаружила на подставке в кабинете у Бэрронса. В карман я засунула маленький фонарик. Под прилавком спрятала четыре пары ножниц. Сегодня в свободное от работы время я поинтересовалась ирландскими законами касательно ношения оружия, и где оное можно приобрести. Полуавтоматическое меня как раз устроит.
— Американка? — спросил он.
Я уже поняла, что значит быть туристкой в Дублине. В колледже все спрашивают: «Какая у тебя специализация?» Заграницей все интересуются национальностью. Я кивнула.
— А вы, определенно, местный. — улыбнулась я.
У него был низкий голос, легкий акцент, и выглядел он так, словно был рожден чтобы носить толстый кремового цвета ирландский рыбацкий свитер, линялые джинсы, и ботинки на толстой подошве. Он двигался спокойно и уверенно, воплощение мачизма. Он был «правша», ничего не могла с собой поделать, выше моих сил было не обратить на такую деталь внимание. Залившись краской, я засуетилась у прилавка с вечерними газетами.
Следующие несколько минут мы развлекались милым флиртом, ясно было, что мы понравились друг другу. Не все умеют кокетничать, и я искренне считаю флирт — утраченным искусством. Флирт не несет никакой ответственности, и не дает никаких обещаний, он совсем не обязательно должен заканчиваться в постели. Немного более дружественней чем простое пожатие рук, и не столь интимно как поцелуй, мне нравилось именно такое определение флирта. Нечто типа: «привет, ты отлично выглядишь!»
Изысканный флирт, когда партнеры знают правила игры, оставляет всем участникам хорошее «послевкусие» и может развеять любое, даже самое грустное настроение.
Я определенно чувствовала себя легко и весело, когда направила нашу беседу в деловое русло.
— Так чем я могу помочь вам, мистер…? — я вопросительно замолчала.
— О’Баннион, — он протянул мне руку. — Дерек О’Баннион. И я надеюсь, что вы поможете мне найти брата, Роки.
У вас бывали моменты, когда время словно останавливается? Момент, когда окружающий мир погружается в мертвую тишину, и вы способны услышать даже стук булавки упавшей на пол. В такой момент сердце громко стучит в ушах, кровь быстрее бежит по венам, кажется, что еще мгновение и сердце не выдержит и взорвется. Ты продолжаешь стоять на месте, и умираешь тысячи раз, но это лишь иллюзия, момент проходит, силы оставляют тебя, ты продолжаешь стоять с открытым ртом и пустым местом там, где до этого был разум.
Наверное, в последнее время я слишком увлеклась ночным просмотром старых фильмов. Потому что бестелесный голос, который шептал мне совет, был очень похож на голос Джона Уэйна.
«Встряхнись, маленький ковбой», — произнес голос, сухо и протяжно. — «Ты не поверишь, сколько раз помогал мне этот совет. Когда все исчезает, яйца это все что у нас остается. Вопрос в том: из чего сделаны твои, из плоти и крови или из стали?»
Когда я пожала руку Дерека О’Баниона, копье которое я украла у его брата, а потом завела его в смертельную ловушку, жгло мне ногу словно адское тавро. Я не обратила на это никакого внимания.
— Боже мой, твой брат пропал? — я хлопала глазами.
— Да.
— Давно?
— Последний раз его видели две недели назад.
— Ужасно! — воскликнула я. — А что привело тебя в наш книжный?
Он пристально смотрел на меня, и меня осенило, как я раньше могла не заметить сходства? На меня смотрели те же холодные глаза, что две недели назад я видела в мафиозном логове, среди распятий и икон. Многие назвали бы Роки и его брата Дерека Черными Ирландцами, но Бэрронс рассказал мне, а он знает все обо всех, что по жилам О’Баннионов бежит яростная и безжалостная кровь их арабских предков.
— Я заходил во все магазины, расположенные на этой улице. В переулке, за магазином, стоят три машины. Ты знаешь что-нибудь о них?
Я покачала головой.
— Нет, а что?
— Они принадлежали… помощникам моего брата. Я просто предположил, вдруг ты знаешь, когда их оставили там, и почему. Может ты слышала, или видела что-нибудь? К примеру, еще одну машину? Очень дорогую.
Я снова отрицательно покачала головой.
— Я очень редко выхожу на улицу, и совсем не обращаю внимания на машины. Мой босс выкидывает мусор. Я здесь просто работаю и все рабочее время стараюсь проводить в магазине. Переулок меня пугает. — болтала я. Пришлось прикусить себе щеку изнутри, чтобы замолчать.
— Ты говорил с полицией? — поинтересовалась я. «Иди туда, оставь это место», — про себя пожелала я.
Улыбка Дерека О’Банниона резала словно нож.
— О’Баннионы не утруждают полицию своими проблемами. Мы сами с ними разбираемся. — он больше не флиртовал, а изучающее смотрел на меня словно врач на микроб. — Сколько ты здесь работаешь?
— Три дня, — правдиво ответила я.
— Недавно в городе?
— Угу.
— Как тебя зовут?
— Мак.
Он рассмеялся.
— Ты не похожа на Мак.
Я спасена?
— А на кого я похожа? — игриво поинтересовалась я, бедром прислонившись к прилавку, слегка выгнув спину и демонстрируя декольте. «Давай-ка снова пофлиртуем», — говорила моя поза.
Он окинул меня взглядом с головы до ног.
— Сплошные неприятности, — сказал он через некоторое время, с едва заметной игривостью.
Я рассмеялась.
— Нет, я вовсе не такая.
— Плохо, — парировал он. Уверенна, часть его мозга помнила о брате и том, что с ним связано. И что-то еще, я не могла толком в этом разобраться, нечто вроде охоты за правдой, желание отомстить. Что за ирония судьбы, мы с ним родственные души — я, и этот мужчина? О, простите, это совсем не ирония, все произошло из-за меня. Причиной была я.
Он достал визитку из бумажника, ручку из кармана и что-то написал на обороте визитной карточки.
— Если ты что-нибудь увидишь или услышишь, ты ведь расскажешь мне, Мак? — он взял мою руку, перевернул ладонью вверх и прежде чем вложить туда визитку поцеловал.
— В любое время. Днем или ночью. Все что угодно. Даже если это будет сущим пустяком по твоему мнению.
Я снова кивнула.
— Он был моим братом.
Я кивнула в третий раз и сказала лишнее:
— Мою сестру убили.
Его взгляд загорелся новым интересом. Я вдруг резко выросла в его глазах, уже не просто девчушка- хохотушка.
