даже не раз думала о нем, о том чудике, который загорал все время неподалеку. Нужно было срочно развивать успех. Вот сейчас он признается, что уже тогда втрескался в нее, как говорится, без памяти — и пусть что хочет, то с ним и делает.
Сергей готов был уже открыть рот, чтобы сделать признание, но Вероника опередила его. То, что она сказала, подействовало на Кузьмина как отрезвляющая пощечина. Не сами слова, а только имя, которое она произнесла.
— Куда пойдем? — вдруг спросила Вероника и улыбнулась. От ее растерянности не осталось и следа. — В ресторан не хочется… Знаете что, раз уж мы сто лет знакомы… Я живу тут недалеко… Предлагаю заглянуть ко мне, Захар.
Захар??? Просто настоящий облом! Сергей вдруг все понял. Об этом можно было догадаться с самого начала. Но способность здраво мыслить он потерял в тот момент, когда поднял на нее глаза.
«Ну конечно! Она пришла на свидание с тем мужиком, который не дождался ее. Что-то из серии: знакомство по брачному объявлению. Я занял место этого… Захара… А журнал — опознавательный знак. Вот повезло… Кто бы мог сказать, что со мной произойдет нечто подобное?! И что теперь?»
Вероника продолжала говорить, точнее, аргументировать свое смелое предложение заглянуть к ней. Сергей рассеянно слушал и никак не мог решить: признаться ли ему, что он не тот, за кого она его принимает — не Захар, или сделать это позже — когда-нибудь.
«Надо сказать правду, — решил он. — Начинать с вранья… А если она обидится, что я так долго, целых десять минут, морочил ей голову, держал за дуру, развернется и уйдет? Потерять ее еще раз?! Никогда!!! Нет… Все же надо сказать!..»
— Пришли, — объявила Вероника.
— Действительно рядом. — Сергей запрокинул голову, оглядел старинный дом на Фонтанке метрах в ста от Юсуповского сада. — А ведь я гулял здесь… по набережной. И не раз.
— Окна выходят прямо на реку, — похвасталась Вероника.
Кузьмин внимательно посмотрел на нее, смущая этим своим взглядом, и произнес:
— Всегда мечтал жить в доме с окнами на реку.
Вероника неожиданно рассмеялась, то ли уловив в невинной фразе двусмысленность, то ли каким-то своим мыслям. Вслед за ней рассмеялся и Сергей.
— Ну пойдем, — перешла она на «ты». — Оценишь, какая я хозяйка.
Это была отдельная трехкомнатная квартира с большим коридором и кладовкой. Все окна действительно выходили на реку с Измайловским садом на том берегу. Мебель в квартире была современная, низкорослая и совершенно не вязалась с высокими потолками. Сергею еще подумалось, что и сама Вероника не очень вписывается в квартиру. Но мало ли кто во что не вписывается.
Минут десять ушло на суету с мытьем рук, и вот он уже сидит в тесноватой по сравнению с коридором кухне, следит за Вероникой, хлопочущей у плиты, слушая тихо бормочущее радио.
— Почему ты… такая красивая, энергичная и… какая-то служба знакомств? У тебя не должно быть проблем с выбором мужчины. Или я ошибаюсь? — спросил Сергей, нервно подергивая ноздрями — от плиты на него наступали аппетитные запахи, дразня, да что там — издеваясь над пустым желудком.
— Зачем мне мужчина? — отозвалась Вероника, в цветастом фартуке, который она надела на коротенький запахивающийся халатик — успела переодеться. — Мне муж нужен. Отец моих детей. Ты ведь тоже обратился в службу, между прочим.
Вероника бросила на Кузьмина испытующий взгляд, и на мгновение ему показалось: она все знает! Знает, что он — это не он. Но ощущение длилось только одно неуловимое мгновение.
— Ну, в общем, да, — согласился Сергей. — Я тебя понимаю. Мы оба ищем созревшего человека… Кем ты работаешь, если не секрет? Или учишься?
И опять он поймал на себе ее внимательный взгляд.
— Давай не будем превращать нашу встречу в протокол, — сказала Вероника. — Лучше расскажи, почему ты тогда не познакомился со мной. Ведь я нравилась тебе, я помню.
— Нравилась… — признался Сергей. — Можно даже сказать… — фразу он не закончил, перехватило вдруг горло.
— Что «можно сказать»? — замерев с ложкой в руке, спросила Вероника. И по тому, как дрогнул ее голос, было ясно, что для нее это очень важно.
— Так… — выдавил Кузьмин. — Сказать много чего можно.
Они перебрались в гостиную. Сергей упирался, уверяя, что в кухне чувствует себя вполне комфортно, но Вероника проявила завидную твердость. Все, что было приготовлено, они вдвоем погрузили на сервировочный столик и выкатили его из кухни.
Вероника зашторила окна, зажгла свечи, включила музыку, тягучую, обволакивающую… Вино в бокалах искрилось золотом, золотые искорки прыгали в глазах Вероники. У Сергея голова шла кругом, и он давно бы начал подкоп под шикарное тело молодой женщины (действовать надо, а не загорать, как в прошлый раз!), о которой столько мечтал, которая снилась ему чуть ли не каждую ночь, но не делал этого по одной простой причине: Вероника принимала его за другого! Это не его, а того невзрачного на вид мужика она пригласила к себе домой. Это не он, а тот сидит за столом, набивая себе желудок всякими кулинарными изысками. И если Сергей сейчас дотронется до Вероники, то это дотронется не он, а, опять же, тот!
— А кто здесь еще живет? — спросил Кузьмин, чтобы отвлечься от невеселых мыслей.
— Родители. Они сейчас на даче… Потанцуем? — неожиданно предложила она.
Вероника поднялась. На ней был все тот же короткий шелковый халатик, подвязанный тонким пояском. Сергей уставился на узел, которым был завязан поясок.
«Если дернуть, полы разлетятся в стороны, — пронеслось в мозгу. — Интересно, какое у нее белье? Или она вообще без белья?»
Эта мысль тупо и сладко ударила в голову. Сергей поднялся, ощущая себя пьянее раз в десять, чем должен был бы быть после выпитых двух бокалов вина. Вероника сразу прильнула к нему всем телом, и Кузьмин чуть не закричал от того острого наслаждения, которое захлестнуло его. Нет, ничего порочащего его как мужчину не произошло, но то, что он испытал, стоило рядового оргазма, десяти таких рядовых оргазмов. Его словно осветили изнутри каким-то необыкновенным божественным светом, и все, что под этот свет попало, вдруг запело, тоненько, пронзительно…
— Поцелуй меня, — щекоча, шепнула Вероника в самое ухо.
— Не могу, — так же шепотом ответил он.
Тут, как нельзя кстати, музыка, под которую они танцевали, закончилась, началась другая — быстрая. Они снова оказались за столом. Вероника поправила халатик, старательно избегая его взгляда.
— Еще вина? — спросила она.
— Еще немного, и я бы на тебя набросился, — признался он.
— Так что же не набросился? — спросила Вероника и на сей раз твердо посмотрела в его глаза.
— Это проверка?
— Какая проверка?! — вспыхнула она.
— Если бы я набросился, то я не тот, кто тебе нужен, так?
— Скажи лучше, что я тебе не нравлюсь. Что ты все придумал.
— Глупая… Да знаешь ли ты, что я… Эх, да что говорить? Ты же сама все видишь!.. С тех самых пор…
— Каких еще пор? — явно намекая на другой смысл слова, спросила она. И это ее выдало.
«Она стесняется сама себя, — понял Кузьмин. — С чего бы это?»
В этот момент заиграла знакомая мелодия. Именно эту музыку часто передавали в то лето, когда он встретил ее.
— Узнаешь? — оживилась Вероника.
— А как же! Та самая!
Она, только что веселая, такая возбужденная, вдруг погрустнела.
— А знаешь… — сказала Вероника и замолчала.
— Что? — подбодрил ее Кузьмин.
— Нет, ничего!
