Шутки кончились. Стихотворения

Проверить,
Дышат ли дети.

Курит в кухне «честер» жены,
Пьёт из носика мутный чай.
Возвращается.
Засыпает.
Ещё на час.

март 2008

НОЧНЫЕ СТРАШИЛКИ. ЯН

Елене Ремизовой

Ян снимает тесный пиджак — жара. Ян завязывает шнурок и идёт, торжественный, как жираф: властелин окрестных дворов, ободряющий встречных: «Выше нос!», прядь откидывающий со лба, похититель коктейльных вишенок, дрессировщик бездомных собак, ужас кошек, любимец тётушек, продающих холодный квас, обладатель рекордно больших ушей и немыслимо синих глаз.

Ян шагает мимо цветущих лип, белых статуй, клумб и колонн к старой иве с косами до земли и бугристым больным стволом. Под корнями ивы закопан клад в старой банке из-под конфет: череп крысы, бусина из стекла, костяной пожелтевший ферзь, ключ с резной бородкой, перо совы или, может быть, пустельги, деревянный рыцарь без головы и десяток помятых гильз. Ферзь — большая ценность, сосед вчера за него предлагал свечу. Бусину с восторгом возьмёт сестра, может, станет добрей чуть-чуть. За перо и череп дают пинцет и пластмассовый автомат. Но сегодня у Яна другая цель — только ключ он кладёт в карман.

Дверь ждала давно. Тридцать лет во сне, в тишине, в духоте, в пыли. Дверь пока молчит. Через пару дней запоют две её петли.

Нас учили страшиться чужих людей, злых микробов и вещих снов. Мы чертовски бдительны на воде, на пожаре и в казино. Мы седлаем ветер, изводим крыс, но забыли, как быть с дверьми... В полумрак чердачный, на гребни крыш, в небольшой человечий мир дверь глядит из савана паутин, взгляд её холоднее льда. Синеглазый мальчик уже в пути. Будет весело, как всегда.

июнь 2010

НОЧНЫЕ СТРАШИЛКИ. ПЕТРИК

Петрик боится ложиться:
Пятую ночь
Петрику снятся злые шаги за спиной,
Резкий щелчок металла, хриплый окрик: «Эй, ты!»
Кончики пальцев за такт успевают остыть.
В горле комок, кастаньеты в ушах стучат.
Лямка футляра
             рывком
               слетает с плеча.
Гулкий негромкий стук.
Медный вкус во рту.
Всё, доигрался, парень.
Они уже тут.
Первый удар будет в спину, он знает,
                    ведь он здесь был.
Петрик послушно падает на бок,
                    мычит, как бык.
Слышит невыносимый,
          страшный, как нож к ребру,
Хруст ломаемой деки, стоны рвущихся струн...

Он просыпается с воплем,
          руками неверными воздух месит,
Шарит вокруг.
Находит.
На месте.
Она на месте!
Всё хорошо, жива, ни царапинки, ни пылинки нет...

Слуги молчат: слепой хозяин скрипку баюкает,
Гладит тугие струны, шепчет ей: «Не покинь...»
И узловатыми пальцами
Перебирает колки.

июнь 2008