о дозволении сговорились вместе. Бледное лицо Сигвальди с резко выделяющимся, словно чужим, носом напряглось. Для него это была лучшая возможность за всю жизнь. Братья зашли. Ярл Харальд как раз закончил размещать на голове шапку с острым верхом, усыпанную богатыми украшениями. Стоили те украшения не меньше десяти марок золотом.
— А, вот и мои сыновья! Чем старика порадуете?
— Есть у нас просьба, требующая твоего благословения, — заговорил Сигвальди, более брата говорливый и умелый в командовании. – Мы немало проявили себя в походах и в битвах. Решили мы попытать счастья в дружине Йомсборга. Ведь достойны мы!
— Достойны, это точно, — подтвердил Торкель.
Ярл думал коротко. Улыбаясь, он обнял сыновей и дал добро.
— Нужны нам корабли, оружие и провизии, чтоб до Йомсборга хватило людям, — продолжил Сигвальди.
Однако ярл осек его.
— Нет уж, дети мои. Раз решили вы вступать в ряды йомсвикингов, так проявите себя. Что вам требуется, добудьте сами. Либо сидите дома, не готовы вы в таком случае присягать Пальнатоки.
Братья согласились, что прав Харальд ярл. Пришлось им собираться в путь так, как могли позволить. Нашлось два корабля да сто двадцать человек. Они отбыли из родного Сьеланда на поиски припасов. По пути наплыли ладьи на Борнхольм. Сигвальди понимал, что действовать надо осторожно, ведь два корабля не справятся с флотом Весети, правившего тут, даже яростный в битве Торкель не даст перевеса, коль выйдет десять судов или более. Потому он пустил ладьи вдоль берега и выбрал хутор побогаче, с такого одного наберется добычи, как с трех.
Воины ворвались в мирное селение, принялись грабить дома и угонять скот. Жители клялись местью, мол, Весети не простит нападение, и сам конунг Свейн будет на его стороне. Викинги посмеялись над угрозами, забрали пищу и снаряжение и были таковы. Дальнейшее плавание до Йомсборга прошло гладко и без происшествий.
Пальнатоки в окружении приближенных показался на вершине башни. Ладьи, о которых сообщили стражники, ждали перед воротами.
— Кто будете? – вопросил Пальнатоки, присматриваясь к хевдингам кораблей.
Сигвальди, как водилось, взял инициативу на себя:
— Братья мы из Сьеланда, сыновья ярла Харальда Колпака. Желаем вот к твоему войску присоединиться, ибо совершили немало славных деяний и негде нам снискать большей славы, кроме как в легендарном Йомсборге. А людей наших можешь проверить способом, какой у вас водится. Кого пожелаешь – прими тоже.
Пальнатоки выслушал речь Сигвальди, она выдавала храброго мужа, а про сыновей Хакона он слышал немало историй. Но нужно было посоветоваться с дружиной, согласны ли. Йомсвикинги спорили-спорили и пришли к выводу, что пусть-де Пальнатоки сам выбирает. Велено было отпереть ворота. Железные створки загремели, заскрипели и отворились, пропуская ладьи в город. Людей подвергли испытаниям. Половина из них доказали смелость и решимость, а другую половину отправили домой на одной ладье. Оба же брата удостоились чести занять место одесную Пальнатоки.
Глава 4
Весети пылал гневом. Врываясь в зал конунга вместе с сыновьями, он растолкал стражу. Никто и не думал сказать слова возмущения, потому что вторым после отца прошел огромный силач Буи, прозванный Большим по праву. Он был столь же могучий, сколь безобразный, чем походил на тролля. Рядом с Буи шел гостящий в ту пору в Борнхольме внук Пальнатоки, сын Аки Вагн. Он часто навещал родича Весети и был столь буен, что к девяти годам убил трех человек. С Вагном ладил один человек – Буи, его дядя. Четвертым был Сигурд Рьяный, сын Весети, человек статный и гордый. Свейн удивленно поднял бровь.
— Я требую справедливости! – с ходу возопил Весети, громко топнув. – Отпрыски Харальда Колпака давеча разграбили богатейший хутор в Борнхольме и сбежали! С трудом я удержал сыновей от погони, так рассуди нас ты! Ярл обязан поплатиться за содеянное!
— Погоди, погоди, — успокоил обуянного жаждой мести гостя конунг. – Не спеши развязывать войну. Я отправлю Харальду Колпаку послание. Пусть он уплатит вергельд, который ты назначишь за бесчинства его сыновей. И вот мой тебе совет – возьми уплату и забудь о том, что было между вами.
— Пусть попробует не заплатить, — буркнул Весети, оскалившись.
Буи и Сигурд, по природе своей будучи немногословными, закивали, соглашаясь с отцом. Им пуще Весети хотелось отомстить.
За сим они расстались. Весети воротился в Борнхольм, недовольный решением короля, он ждал гораздо большей поддержки. Конунг Свейн же, как обещал, отправил людей за Харальдом.
Харальд явился к конунгу.
— Итак, Харальд, Весети из Борнхольма жалуется, будто твои сыновья грабили его земли. Я как конунг Дании требую, чтобы ты уплатил Весети вергельд для покрытия ущерба, иначе быть сече. А моя цель сохранять мир среди датчан.
Ярл засмеялся в усы.
— За что ж я буду платить, ежели не участвовал в набеге, ничего не получил, не взял? Пусть даже юноши забили пару коров и овец, чтобы прокормить себя и людей на кораблях, у Весети не убудет, а мои руки чисты.
Свейн задумался. Не к добру это было.
— Как знаешь, тебе виднее. Распоряжайся жизнью по собственному разумению. То решение, какое по твоему мнению лучше сбережет твою старость и богатство от Весети и сыновей его, такое и принимай. Мое желание ты знаешь, и, надеюсь, еще передумаешь.
— Не пугай меня, конунг. Не боюсь я ни Весети, ни Буи, ни Сигурда. Больше в них пылких слов, нежели решимости, — Харальд опять захохотал, сотрясаясь от смеха.
— Тогда возвращайся домой, ярл, — железным тоном отчеканил конунг, лицо его обратилось маской.
Восходя на борт судна, Весети так и не совладал с разбирающей его злобой. От кого другого он ждал бы подставы, но от конунга! Почему Свейн силой не принудил Харальда?! Ну ничего, сила и у него есть. Три корабля и две сотни отборных викингов – а какие аргументы нужны кроме этих? Ныряя в пену, три дракона скользили к Сьеланду. Весети приговорил троицу богатейших селений. Они жгли, убивали и грабили. Назад шли с добычей, но без радости, не получив удовлетворения.
Харальд не замедлил послать к Свейну гонцов с требованием вмешаться в распрю. Конунг жестоко улыбнулся:
— Я предупреждал Харальда, надо было выплатить виру да идти с миром. Раз он не считает должным прислушиваться к моим советам, то и я не вмешаюсь в спор.
Гонцы вернулись не солоно хлебавши.
— Значит, конунг за нас не вступится, — на миг ярл помрачнел. – Сами будем решать свои проблемы. Готовьте десять ладей, идем на Борнхольм!
Громом пролетел клич воинов ярла над хуторами Борнхольма. За каждого убитого человека, за каждую уведенную корову, за каждый спаленный дом и украденную вещь воздавали они сполна. Огонь взвился к серым небесам, земля обагрилась кровью. Месть ярла свершилась скоро и жестоко.
Весь Исфьорд гудел. Тинг собрал множество людей, один только Свейн приплыл на пятидесяти кораблях, дабы сдержать ссорящиеся стороны силою оружия, когда слова потеряют власть. Харальд был уже
