Это был один из бывших 'ястребиных масок' Джабала. По мнению Стратона, он один стоил трех, и никакие речи Нико не могли бы заставить отпустить и его.
Но Нико и не собирался выручать подручного Джабала. Они провели короткое совещание; за каждым окном, в каждом дверном проеме мог скрываться лазутчик. Когда они вскочили в седла, чтобы разъехаться, Джанни увидел закутанную в плащ фигуру, возникшую из темного пространства, окружавшего перекресток. Человек замер всего на мгновение, выпрямившись в полный рост, и лунный свет коснулся его лица. Джанни содрогнулся: он увидел дьявольский блеск глаз и, хотя незнакомец был слишком далеко, чтобы в лице его можно было разглядеть что-то пугающее, когда взгляды их встретились, воин словно окунулся в ледяную воду.
- Стеле! Ты видел?
- Что? - Нико нахохлился, готовясь к перебранке по поводу участия в потасовке с Критом. - Что видел?
- Это... Что-то... - на перекрестке уже ничего не было. - Ничего... Показалось... - Крит и Стратон уже скрылись из вида, лишь слышен был стихающий топот копыт.
- Расскажи мне, что ты видел, и покажи где. - Джанни направился к перекрестку; когда они подъехали, там лежало скорченное тело: юноша с вывалившимся языком и выкатившимися глазами, мертвый как Абарсис. 'О, нет, - Нико спешился и перевернул труп. - Это один из приятелей Тамзена. Когда глаза Джанни после ярких фонарей привыкли к лунному свету, он получше разглядел затянутое в шелк и лен тело. Они взвалили труп на лошадь Джанни, которая зафыркала, почуяв запах смерти, но побоялась не подчиниться. 'Отвезем его куда-нибудь, Стеле. Не таскаться же с ним всю ночь'. Только тут Джанни вспомнил, что им так и не удалось доложить Криту о своих ночных планах.
Нико согласился заехать в укрепленное убежище на Перекрестке Развалин, где пасынки и солдаты ранканско-илсигского гарнизона, занятые в охоте на ночных бандитов, могли передать друг другу информацию.
Тело они оставили там, но не застали никого, кто мог бы предупредить командира; Крит, видимо, увлекся допросом 'ястребиной маски'. В помещении не было ничего, кроме пыточного колеса и дубинок, утыканных железными шипами, которые развязывали даже самые неразговорчивые языки. Они оставили тщательно зашифрованную записку и поспешили обратно на улицу. Нико насупился, Джанни молчал. Оба думали об одном: сумеют ли они отыскать Тамзен и ее друзей всех вместе и живыми, или будут находить один за другим холодные трупы на мостовой.
* * *
У ведьмы Роксаны в корзине жила пара ручных змей, которых она привезла из Нисибиса - зеленые, каждая футов по шесть длиной. Она внесла корзину в свой кабинет и поставила ее возле очага. Налив в чашу воды, колдунья сотворила заклинание, превратившее змей в людей, как две капли воды похожих на пару пасынков. Дав им одежду, она услала их прочь. Затем, повернувшись к чаше, стала водить пальцем по кругу, пока вода не закрутилась воронкой. Роксана вновь начала колдовать, чтобы вызвать подобное волнение в море перед гаванью. Взяла со стола шесть вырезанных из дерева корабликов с бейсбийскими парусами, наполненных восковыми фигурками моряков, пустила их в воду и продолжала водить пальцем по кругу до тех пор, пока кораблики один за другим не нырнули в воронку, успокоившись на дне чаши. Роксана перестала закручивать воду, но воронка еще некоторое время держалась в центре чаши. Ведьма спокойно смотрела на свой водоворот, а потом довольно кивнула. Диверсия окажется своевременной; луна за окном была уже высоко, считанные часы отделяли ее от зенита.
Теперь можно выслушать доклад Джагата и отправить в город отряды смерти - вернее отряды мертвых, ибо никто из тех, кто служил в них, не обладал собственной жизнью.
* * *
Сердце у Тамзен бешено колотилось, во рту пересохло, легкие горели. Дети довольно долго бежали без остановки. Они заблудились и хорошо понимали это; Фрайн рыдала, ее сестра дрожала и хныкала, что ноги не держат ее; трое ребят храбрились и громко уверяли, что скоро все будут дома, главное только держаться вместе - девочкам нечего бояться. Еще одна порция кррфа была разделена поровну между всеми, но от наркотика стало только страшнее: увидев старую беззубую каргу с клюкой, они с визгом бросились наутек.
Никто не вспоминал о печальной участи Меты; все видели его с закутанной в темное проституткой, видели, как он, словно загипнотизированный, взял ее за руку. Они спрятались, подождав, пока парочка пройдет мимо, и затем пошли за ними - компания поклялась держаться вместе, отправляясь на поиск запретных развлечений; все они теперь были официально совершеннолетними, и никто не имел права удерживать их от тайных радостей мужчин и женщин. Им не терпелось узнать, овладеет ли Мета этой проституткой, и понять, какое удовольствие он получит от этого.
Но стоило ему приподнять ей юбку и прижать к стене, покачивая ягодицами, как случилось неожиданное: он захрипел, упал и умер. Они видели, как женщина склонилась над ним, а когда подняла голову, два мерцающих адских огня пригвоздили их к земле ледяным ужасом.
Сейчас они немного успокоились, огляделись и поняли, что находятся в Руинах, уже у самого их края, там, где начинается Караванная Площадь. Видны были костры купцов-полуночников, занятых какими-то темными делишками. 'Там небезопасно', - сказал один из мальчиков: так легко попасть в рабство детей крадут, продают на север, и - прощайте папа с мамой.
- А здесь, по-твоему, безопасно? - выпалила Тамзен, стуча зубами: кррф сделал ее наглой и злой. Она не оглядываясь зашагала к огням. Они все равно поплетутся за ней - она знала эту компанию лучше, чем их родители. Девушка была уверена, что самое лучшее сейчас - это смело идти вперед, на Площадь, а там отыскать улицу, которая приведет к дому, или обратиться к церберам, дворцовой страже, или пасынкам. Друзья Нико довезут их домой верхом, если повезет. Девушка чрезвычайно гордилась своим знакомством с этими стальными людьми.
Нико... Если бы он был здесь, ей нечего было бы бояться, не нужно было бы притворяться храброй... Глаза ее наполнились слезами при мысли о том, что он скажет, когда узнает. Всякий раз, когда Тамзен пыталась убедить его в том, что уже совсем взрослая, все выходило совсем глупо и по-детски. И это была детская глупость... одна жизнь уже на ее совести. Отец выпорет ее и запрет в комнате на целый месяц. Девушка разволновалась - видимо, подействовал кррф - когда внезапно увидела переулок, слабо освещенный фонарем. Она свернула туда, остальные последовали за ней. Денег у них было предостаточно, можно было нанять провожатых, а то и карету, чтобы их доставили домой. В любой таверне полно людей, мечтающих, чтобы их наняли. Но на Караванной Площади и впрямь можно попасть в сети работорговцев, и тогда она никогда не увидит папочку, Нико, свою комнату, набитую старыми игрушками и кружевами.
Трактир назывался 'Свиное Ухо' и выглядел отвратительно. На самом пороге один из мальчиков, задыхаясь, схватил ее за руку и оттолкнул от двери. 'Только покажи деньги в таком месте, и всем нам тут же перережут глотки'.
Он был прав. Они потоптались на улице, понюхали еще кррфа и заспорили. Фрайн начала громко скулить, и сестра зажала ей рот рукой. Пока вконец запуганные девчонки возились на Мостовой, а один из мальчиков облегчал на угол дома переполненный от страха мочевой пузырь, из темноты возникла фигура женщины. Хотя капюшон плаща был откинут, лицо ее пряталось в тени. Однако голос незнакомки был явно голосом благородной женщины, и в нем звучало сострадание. 'Заблудились, дети? Ну-ну, теперь все будет хорошо, пойдемте со мной. Я дам вам подогретого вина с печеньем и прикажу своим людям проводить вас до дома. Ты ведь дочь хозяина 'Держи пиво', не так ли? Твой отец - друг моего мужа... ты должна помнить меня'.
Она назвала имя и Тамзен, чьи чувства заволокло волнами наркотика, а сердце преисполнилось облегчением и сладким предчувствием избавления, солгала и сказала, что помнит. Все шестеро пошли за женщиной, пересекли площадь и приблизились к странному дому за высокими воротами. Вокруг имения раскинулся красивый, хорошо освещенный сад. Где-то позади усадьбы слышался шум реки Белая Лошадь.
- Садитесь, мои маленькие. Кто хочет смыть уличную грязь? Кому нужно на горшочек? - теперь комнаты были уже в полумраке, яркие огни погасли. Глаза женщины успокаивали, как снотворный порошок бессонной ночью. Они расселись на резных стульях среди шелковых драпировок, выпили то, что она им предложила и начали хихикать. Фрайн пошла умыться, ее сестра и Тамзен вскоре последовали за ней. Когда они вернулись, мальчиков нигде не было видно. Тамзен как раз собиралась спросить о них, но тут женщина предложила фрукты, и вопрос, готовый сорваться с языка, как-то сам собою отпал, словно их и вовсе тут никогда не было - уж больно хорош был кррф, который женщина разделила с ними. Тамзен казалось, что
