- Эй, - сказала Марго, нежно взяв его за руку. - Ну ты даешь. И не забудь выбросить эти штучки из головы, дорогуша, покуда я не наколола тебя на вилку, так-то!
Он усмехнулся.
- Таковы правила игры, милая. Никогда не знаешь, откуда оторвется богатый клиент. И потом, пока мы не женаты, ты не имеешь права бить меня... Послушай, ты давно начала учить говор Дикого Запада?
- Ну, не так уж и давно.
Он мягко взял ее за запястье и состроил зверскую рожу.
- Да ты за простака меня держишь, детка. Словно как не ковбоя, а какого овцевода тухлого, да?
- О боже, ты меня расстроил. А я-то думала, что делаю успехи. - Она легонько хлопнула его по руке. - Ты ужасен. Но все равно люблю тебя. - Она улыбнулась. - В прошлый раз я не видела, чтобы туристы так себя вели.
- О нет, еще как вели. Ты просто не замечала - ты тогда смотрела дикой кошкой на все, что стояло у тебя на пути, - даже на эти несчастные книги, которые ты читала или разбрасывала по всей квартире Кита, когда они тебя начинали раздражать. Или пыталась положить Свена на лопатки, пусть даже ценой своей жизни.
Марго опять покраснела.
- Я не знала, что Кит рассказал тебе про книги, - пробормотала она, явно не собираясь извиняться за попытки побить своего тренера, каждый день награждавшего ее свежими синяками.
Взгляд его смягчился.
- Эй, Марго, все о'кей. Ты здорово продвинулась, особенно сейчас, когда взялась за дело всерьез.
Марго лишь кивнула, боясь, что голос выдаст ее.
Йанира, молчавшая на протяжении всего этого разговора, вдруг начала смеяться.
- У вас все будет хорошо, у обоих. - Они тотчас же повернулись к ней. Йанира засмеялась громче. - О да. Огонь юности и благоразумие опыта - и вдобавок чуть-чуть ребяческой игривости и робкой любви в каждом Да, улыбнулась она, - вы будете счастливы вместе. - И прежде чем они успели что-то сказать, Йанира блаженно потянулась. - Что за наслаждение отделаться от этих пиявок! - Она указала на окно, за которым понуро топтались отчаявшиеся 'послушники', потом сказала что-то тихо по-древнегречески, словно извиняясь.
Марго терпеливо подождала, пока она договорит.
- Они что, всегда вас преследуют? Наверное, это ужасно утомляет?
- Да, почти всегда, и да, утомляет. - Выразительные глаза Йаниры стали вдруг ужасно усталыми. - Со временем к этому, конечно, привыкаешь. Но мало кого из них можно действительно научить хоть чему-то. Мне говорили - саму меня никогда не пустят в Верхнее Время, - что из-за меня началось прямо-таки возрождение культа Артемиды. Вы же сами слышали этих двух женщин. Только тем, что я попала сюда и случайно поговорила с несколькими из них, - она снова чуть заметно кивнула в сторону окна, - я случайно положила начало чему-то, что даже мне неизвестно к чему приведет.
- Да, это точно. Поверьте мне, уже привело. У нас в студенческом городке по меньшей мере три храма Артемиды, потому что спрос оказался так велик, что пришлось построить сначала второй, а потом и третий, чтобы вместить всех желающих участвовать в ритуалах. А сколько их всего в городе, думаю, не знает никто.
Йанира выслушала это молча и - судя по ее глазам - скорбно.
- Послушайте, Йанира, не переживайте из-за этого. Я хочу сказать, все, что мы делаем или не делаем, все равно как-то влияет на кого-то или на что-то. И никто и никогда не знает, чем все кончится. Ну, например, вспомните церковь Элвиса Бессмертного.
- Элвиса? - неуверенно переспросила Йанира. - Я не знаю такого бога.
Марго захихикала как маленькая.
- Вот именно. Элвиса Пресли, певца-звезду. Был такой стареющий кумир рок-н-ролла, которого нашли мертвым в собственной уборной с жутким количеством всякой химии в крови. Это было, кажется, в тысяча девятьсот семьдесят шестом... нет, в семьдесят седьмом году. В общем, довольно скоро люди начали писать о нем песни или утверждать, что они видели Бессмертного Элвиса где-то в магазине, или у себя дома, или голосующим на шоссе, и будто какой-то шофер посадил его к себе в грузовик, поболтал с ним о том о сем, а тот ответил что-то вроде: 'Мне пора, дружище. Приятно было потрепаться. Увидимся как-нибудь у меня в Грейсленде', - а потом растворился в воздухе.
Йанира смеялась так громко, что у нее на глазах выступили слезы.
- Извини, Марго, а кто такой 'кумир рок-н-ролла'? Почему этот Элвис был таким популярным?
И тут Малькольм удивил их обеих. Он отодвинул свой стул, взбил руками волосы, придав им отдаленное подобие знаменитой шевелюры Короля, и неожиданно похоже запел 'Heartbreak Hotel'. Включая знаменитое на весь мир вихляние тазом. При этом он схватил вазу со стола и пел в розовую гвоздику, словно в микрофон, под аплодисменты, свист и женские взвизги. Потом он ловким движением выхватил гвоздику из вазы и бросил ее - прямо в руки Марго. Та издала нечто среднее между ахом и визгом, а преобразившийся Малькольм уже кланялся под шквал аплодисментов.
- Я хочу поблагодарить вас всех за то, что пришли сюда, на мой концерт, - произнес он, театрально раскланиваясь. - Я люблю вас всех, детки. А теперь мне пора. Меня еще сандвич ждет.
Он уселся под еще более оглушительный шквал аплодисментов, крики 'Еще!' и целый град гвоздик со всех сторон. Все трое съежились, оказавшись вдруг погребенными под грудой мокрых цветов.
- Видите, - ухмыльнулся Малькольм, вынырнув на поверхность с красной гвоздикой в волосах. - Без костюма, без блестящей гитары - то есть вообще без гитары, - и я отнюдь не столь хороший имитатор, как многие другие. Но вы видели, какую реакцию это вызвало. - Они все еще стряхивали с себя гвоздики. Малькольм махнул официанту. - Они все совсем с ума посходили. Вот чем отличаются настоящие рок- звезды: от того, что они делают, публика сходит с ума. То же самое было и с 'Битлз', но Элвиса назвали 'Королем рока' задолго до того, как он умер, и его причислили к лику святых.
Оставшуюся часть лекции как смогла провела Марго.
- Очень скоро возникла 'Церковь Элвиса Бессмертного'. Главный храм находился - да и сейчас находится - в его поместье, в Грейсленде, недалеко от Нэшвилла, Теннесси. Беда была в том, что, хотя куча народа совершала паломничество туда, еще больше людей не могли себе этого позволить. Так что прежде, чем кто-то понял, что же происходит, были уже тысячи церквей Элвиса Бессмертного по всей стране. И все отчисляют пожертвования в главный храм в Грейсленде.
Марго улыбнулась.
- Право, на это стоит посмотреть. Несколько недель назад по телевизору показывали фильм, и раз уж мне нечего было делать, я посмотрела его. - Она сделала большие глаза, - Настоящий король позавидовал бы. Алтарь покрыт цельным куском черного бархата, должно быть, футов двадцать - двадцать пять, и еще один кусок спускается с кафедры на пол. Те, кто умеет шить, до сих пор трудятся над ним. Элвис Бессмертный на кафедре уже завершен: золотое и серебряное шитье, бриллианты, рубины, изумруды - все для того, чтобы украсить этот кусок ткани.
И это не какой-нибудь там синтетический бархат, нет, самый натуральный, который обошелся бы мне... дайте подумать, наверное, в стипендию за семь недель, не меньше, и это только тот кусок, что на алтаре, не говоря уж о другом. Они собираются так проиллюстрировать всю жизнь Бессмертного Элвиса.
Марго хихикнула.
- Я не могу отделаться от мысли, уж не собираются ли они показать его воскрешение - представьте себе, Элвис Бессмертный величаво встает с того стульчака, на котором он умер! Ох, совершенно ненормальное место. Весь этот культ ненормальный. Поклоняться умершему рок-певцу? Тьфу!
Йанира все еще утирала слезы.
- Мне кажется, весь ваш Верхний мир так же ненормален, как поклонение умершему человеку. Но у тебя, Марго, талант рассказчицы. - Йанира одарила ее ослепительной улыбкой. - Тебе надо хорошо учиться, огневласая. Далеко не многие умеют так ясно видеть в твоем возрасте.
Марго смутилась.
- Гм... Дело не в возрасте, - процитировала она своего любимого классика, - дело в расстояниях.
- Видишь, что я имела в виду? - тихо сказала Йанира. - Ты снова сделала это. Тебе необходимо учиться,
