- Во-первых, - Маркус надавил на мускул под лопаткой Скитера с такой силой, что тот не удержался от вскрика, - у нас нет 'дел'. Наша организация создана только для выживания тех, кто оказался оторван от своего времени в плену на Восемьдесят Шестом. Мы то, что Бадди назвал бы 'группой поддержки'. И нам приходится помогать освоиться на вокзале людям самых различных религиозных и политических убеждений, разных народов, мужчинам и женщинам. Не так-то просто руководить этой группой.
- Так ты и есть этот руководитель?
- Я?! - Маркус чуть не поперхнулся. - Великие Боги, никогда! У меня нет ни таланта, ни терпения для такой работы. - Короткая пауза. - Я правильно сказал? 'Никогда' или 'ни за что'?
У Скитера хватило ума не усмехнуться. У Маркуса не оставалось почти ничего, кроме уязвленной гордости, и Скитер не имел ни малейшего намерения добавлять новые ошибки к тем, что уже успел совершить.
- Да, - тихо ответил он, - ты сказал все правильно, Маркус. Но если не ты руководитель, то кто? Ты приспособился лучше почти всех остальных, ты умен и мог утвердить себя...
- Прошу тебя, Скитер! Есть другой человек, о котором ты можешь говорить так, но не я. - Он набрался духу. - Это Йанира и еще несколько других, отвечающих за отдельные задачи. Вроде того, как не допустить, чтобы хоть кто-то из наших голодал. - Маркус усмехнулся, видя удивление Скитера. - Знаешь ли ты, например, как долго нам пришлось убеждать Кайнана Риса Гойера в том, что мы не навеки проклятые почитатели дьявола? Зато теперь он ходит на наши собрания и высказывает очень даже здравые мысли.
- Уф. Я и не знал, что вы сумели организоваться так; я не знал даже, что у вас вообще есть организация. Но я так понял, что помощь вам не помешает. Видишь ли, я все равно спускаю почти все деньги на игру и прочую ерунду - подцепил привычку в юрте у Есугэя, - так что решил сразу отбирать часть и посылать вам, чтобы я мог сказать себе: вот я сделал хоть что-то достойное по меркам этого мира.
Он и сам удивился тому, как голос его дрогнул на словах 'этот мир'.
- Ты только подумай, как эти два моих мира борются во мне. Порой... порой мне кажется, будто они просто разорвут меня пополам. В самой глубине души я все еще мечтаю о чести идти в набег простым воином-якка. Но я ведь жил в той грязи и смертельной опасности, к которым они привыкли, Маркус, целых пять лет жил. Жуткая жизнь, опасная и, как правило, до обидного короткая; и все же я тоскую по ней. А другая часть меня тянет в другую сторону, в сегодня, откуда я родом. В сегодня, где я ненавидел своего отца за равнодушие даже к тому, что я уже в восемь лет стал воришкой и жуликом. И я знаю, что Есугэй гордился бы мной, тем, как я жил эти последние годы. Но вот он я - меня терпят только за то, что я не краду у своих. Они ведь не понимают, что они - единственная семья, что у меня осталась. - Теперь пришел черед Скитера вытирать глаза. - Что ты там говорил насчет того, что я лгу сам себе? Может, ты и прав. Я и сам уже не знаю. Маркус промолчал, двигая своими волшебными руками вдоль его позвоночника, разминая больные мышцы.
- Я понимаю, это были горькие слова, - произнес он наконец. - Прости, что я сказал их вот так. Но мне ведь жаль тебя, Скитер. Если тебя поймают хоть несколько раз, Булл Морган отправит тебя в Верхнее Время под суд, а я потеряю друга... и не просто друга, а Потерянного.
Скитер так удивился, что даже перестал жалеть себя ненадолго.
- Потерянного? С какой это стати, ты ведь знаешь и мой адрес, и мой телефон...
- Нет, Скитер, ты не понимаешь. Потерянный - это человек из Нижнего Времени, которому нужна помощь, но который из страха или боязни, что его найдут, хоронится в вокзальных закоулках до тех пор, пока голод не вынудит его сделать что-то. Мы бессильны помочь таким, пока не найдем их. Они все равно что потеряны для нас, для всей Вселенной, пока не дадут о себе знать. И даже потом требуются недели, месяцы, а то и годы, прежде чем такие начнут доверять нам настолько, что станут Найденными.
Помнишь, Скитер, того валлийца, о котором я говорил, Кайнана Риса Гойера? Он как раз из таких. Потребовалось много недель, прежде чем мы смогли убедить его в том, что мы вовсе не охотники за его душой. К счастью, среди нас был один христианин - правда, из ранних христиан; он попал на вокзал через Римские Врата, - но ему все же удалось убедить Кайнана, что ему безопаснее будет - нет, что на то воля Господа - присоединиться к нам. - Маркус вздохнул - Это всегда так больно: знать, что где-то среди нас скрывается Потерянный, и не иметь возможности помочь ему.
Удивление охватило душу Скитера, не оставив места для сопливой жалости к себе.
- Уж не обо мне ли ты говоришь, Маркус? Ответ прозвучал в темноте почти неслышно:
- О ком же еще?
Это было уж слишком, чтобы переварить так, сразу. Скитеру буквально не оставалось ничего, кроме отступления.
- Угу. Ладно, спасибо за массаж. Думаю, до утра я уже не смогу пошевелиться. Все хорошо, Маркус. Я рад, что мы снова друзья. Ужасно тоскливо - терять единственного друга. - И с этими словами забылся сном.
Маркус еще долго сидел на своей кровати, слепо глядя в темноту, откуда раздавалось дыхание Скитера. 'По крайней мере он снова ищет дружбы'. Маркуса охватила такая боль, что он с трудом дышал. Слова 'единственный друг' жгли его огнем. Он еще не знал как, но, если им удастся пройти обратно через Римские Врата, он сделает все, что в его силах, чтобы друзей у Скитера было больше. Он сглотнул застрявший в горле ком, вспомнив условия пари с Голди Морран. Они могут вернуться и обнаружить, что Голди объявлена победительницей ввиду долгого отсутствия Скитера. Пройти все то, что довелось пройти Скитеру, - и только для того, чтобы его изгнали с вокзала... нет, невыносимо. Случись такое, Маркус и остальные Найденные сделают все, чтобы Голди лишилась своего дела и, разоренная, отправилась в Верхнее Время, в мир, которого Маркус никогда не увидит сам. Каким именно образом - об этом уж позаботится Совет (многие члены которого имели за плечами многолетний опыт войн и кровной мести).
Маркус горько улыбнулся в темноте. Мало кто из Верхнего Времени воспринимал их, Нижних, всерьез. Туристы считали их невоспитанными дикарями, способными разве что на то, чтобы таскать багаж через Врата. Похоже, их даже не беспокоило то, что уже не один из Нижних исчез, затенив себя, потому что никто не позаботился предупредить его об опасности. 'Путешествия во времени, Инкорпорейтед' прилагала большие усилия к тому, чтобы защитить своих клиентов. На носильщиков эти меры предосторожности не распространялись.
Ничего, эти типы из Верхнего еще забеспокоятся, и очень скоро, если Маркусу доведется сказать свое слово.
Если им со Скитером удастся благополучно вернуться через Врата.
Если...
'Ладно, - сказал он себе, - ты все равно ничего не можешь сделать, сидя в этой гостинице, ожидая открытия Римских Врат. Поспи лучше, пока есть такая возможность. Завтра мы можем оказаться в руках охотников за рабами или, хуже, преторианских гвардейцев'. Он невольно вздрогнул, припоминая истории про то, что случалось с беглыми рабами, попавшими в лапы преторианцев. Маркус опустился на жесткое ложе - несравненно, впрочем, более удобное по сравнению с подстилками для рабов, к которым ему пришлось снова привыкнуть, и все равно жалкое по сравнению с той замечательной кроватью у него в квартире, на ВВ-86, где ждет его Йанира.
Маркус так и заснул, мечтая о воссоединении с семьей, строя планы или спасения Скитера, или разорения Голди.
Одно или другое - но это случится неизбежно, так же неизбежно, как завтрашний рассвет - жаркий в Риме или свежий и прохладный в родной Галлии.
Одно или другое...
Маркус уснул наконец.
* * *
Когда Врата Дикого Запада отворились в задней стене принадлежавшей 'Путешествиям во времени' конюшни, Малькольм и Марго буквально шатались под весом своей поклажи. К этому времени им удалось снять на видео, как Фарли зарывает свои денверские приобретения. Как и предсказывал Малькольм, Фарли выбрал для этого место в нескольких ярдах от первого тайника, уже опустошенного ими. Еще одна пленка запечатлела то, как Фарли выходит из своей гостиницы - уже блондином с начинающими седеть висками, с носом совершенно другой формы и пышными усами. Он не нес с собой почти никакой поклажи.
