— Разговор не об этом.
— Именно об этом. Отвечай. Кто занимается делами на ранчо?
Лежа ей было трудно говорить.
— Ты, — заставила она себя произнести. Изо всей силы она толкнула его в грудь, пытаясь подняться. К ее великому облегчению, он сел на пятки, позволив ей выскользнуть из-под него.
— Выходит, ты еще не забыла наш разговор в сторожке, — с удовлетворением отметил он.
Лия обхватила себя руками.
— Очень смешно. Разве я могу об этом забыть? — Едва ли можно было назвать тот разговор самым приятным из всех ее воспоминаний. Каждое слово, каждая незначительная деталь той их встречи запомнились ей с такой отчетливостью, словно были выжжены в ее памяти.
— А ты помнишь обещания, которыми мы тогда обменялись?
— Разумеется.
— И я тоже помню. — Он начал загибать пальцы: — Я обещал дать твоим работникам справедливый шанс показать, на что они способны. Я обещал дать твоей бабушке дом. И я обещал подписать брачный контракт. Это все?
Лия неуверенно взглянула на него.
— Да.
— Ты дала мне только одно обещание. Какое?
Лия поняла, к чему он клонит, и это ей совсем не понравилось.
— Кажется, я припоминаю, что дала тебе несколько обещаний, — попробовала она выиграть время.
— Отлично, — откликнулся он ровным голосом. — Тогда назови мне все, что припоминаешь.
Вот и пришло время поговорить начистоту. Пожалуй, надо еще радоваться, что он не разорвал ее на мелкие кусочки. Лия посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
— Я обещала, что отныне ты будешь заниматься делами на ранчо.
— А что это означает?
Она вздохнула.
— Это означает, что отныне только ты отдаешь тут распоряжения. Что я не должна допрашивать тебя в присутствии работников или же пытаться оспорить твои решения. Ты работаешь только в одиночку. — Она постаралась слово в слово повторить то, что он сказал тогда.
— А как же ты поступаешь? Ты держишь свое слово?
Она неохотно покачала головой.
— Нет. — Она ведь даже не сдержала свое обещание сделать их брак настоящим в полном смысле этого слова. Лия была благодарна Хантеру, что он не стал сейчас заводить разговор об этой стороне их соглашения.
— Вот
— Ты имеешь в виду слепое доверие.
— О'кей. Называй как хочешь, но именно это я имею в виду.
Лия прикусила губу. Разве может она сделать то, о чем он просит ее, а вдруг это часть тщательно спланированной мести, попытка свести старые счеты?
— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь доверять тебе, Хантер. Ты просишь меня поставить на карту все, что у меня есть.
— Да, ты права.
— Это слишком, — прошептала она, опустив глаза и глядя на покрывало, и начала теребить выбившуюся нитку. — Я не могу так поступить. Пока еще не могу.
Прошло несколько минут, прежде чем он заговорил.
— Хорошо. Я отвечу на твои вопросы — отвечу в последний раз.
Она удивленно подняла голову.
— Ты скажешь мне, почему решил уволить Орри и Ленни? И почему велел Матео оставить работу с лошадьми?
— Да. На этот раз я объясню тебе, почему принял такие решения. В следующий раз ты сможешь или доверять мне и ни о чем не спрашивать, или поступать как угодно. Мне все равно. Но не жди, что я снова стану оправдываться перед тобой. Понимаешь? — Она кивнула, и он продолжил: — Я перевел Матео на заготовку сена. Это означает, что ему повышена зарплата — и ему, и его семейству это вовсе не повредит. Кроме того, о механике и машинах он знает куда больше, чем о лошадях.
— Но ведь… но ведь он знает о лошадях практически все на свете…
— А еще больше о том, как лучше всего чинить наше оборудование и технику. Что же касается Ленни… он был не очень-то счастлив, работая на ранчо. Однако он не ленив, работать любит, хоть ему и не по душе жизнь за городом, и согласись, это немало говорит о его характере. Я порекомендовал его на работу в качестве охранника в банк твоего крестного. Ленни, не раздумывая, ухватился за такую возможность.
Лия едва могла поверить тому, что услышала.
— А как же Орри?
Хантер нахмурился.
— Орри оказался вором, — нехотя ответил он.
— Вором? Не могу в это поверить… Что он украл? — В глазах Хантера появилось упрямое выражение, и Лия подумала, что и в ее взгляде, несомненно, он видит такое же упорство. — Хантер… — поторопила она, отказываясь уступить и прекратить разговор.
— Он «взял на память» твой серебряный обруч.
Она в ужасе уставилась на Хантера.
— От моего свадебного платья? Но ведь он же был в нашей…
— В нашей спальне, — закончил Хантер.
Неожиданно вся тяжесть этого сообщения обрушилась на нее, как горный обвал. Не говоря больше ни слова, она отвернулась и принялась искать свою удочку. У Лии было такое чувство, словно один из членов ее семьи нанес ей предательский удар в спину. Боль от такого предательства казалась невыносимой, у нее не было слов, чтобы объяснить, что она испытывает. Двигаясь медленно, как во сне, она забросила удочку и отчаянно заморгала. Кузнечик давно исчез, а ловить и насаживать на крючок еще одного у нее не было никаких сил. Почему-то за время их разговора рыбалка совсем перестала ее интересовать.
Словно почувствовав, как она расстроилась, Хантер поймал кончик ее косы и привлек Лию поближе к себе. Она не сопротивлялась. Сейчас ей так хотелось, чтобы ее кто-нибудь утешил! Он сомкнул руки вокруг нее, и она поспешила устроиться поудобнее.
— С тобой все в порядке? — спросил Хантер.
— Нет, — ответила она, и голос ее прозвучал совсем глухо, потому что она уткнулась лицом в его рубашку. — Видишь, что случается, когда начинаешь кому-нибудь доверять?
— Вижу. Но я ведь не Орри.
Она вздохнула.
— Действительно. Прости меня, Хантер. Мне следовало верить в то, что ты принимаешь решения на благо ранчо.
— Следовало.
— И не следовало допрашивать тебя в присутствии работников и пытаться оспорить твои решения.
— Не следовало. Извинения принимаются. — Без всякого предупреждения он отпустил ее, а затем расстегнул и снял рубашку и скинул ботинки. Потом, подхватив на руки, зашел в озеро, держа ее над водой.
Хохоча, она прильнула к нему.
— Не надо! Не бросай меня!
— А ты доверяешь мне?
