и не дал ему прикончить Артуса.
В сознании Питера бушевал Ланселот. Он то вырывался на волю, то отступал. 'Ночь длинных ножей' продолжалась. Вряд ли Питеру удалось бы продержаться в теле Ланселота еще день.
- Зачем, Селли? - спросил Питер, не особо надеясь на то, что получит честный, прямой ответ. Она удивила его.
- Артур умер, и мы, саксы, завладели этим прекрасным островом. Теперь не завладеем. - Селли улыбнулась, пожала плечами. Она весьма экзотично выглядела в теле дряхлого старика.
'Мы - саксы?'
- Но пока Артус жив, - возразил Питер, - Римский католической Церкви никогда не установить здесь свое владычество... Артур - кельт, но он отступник, еретик! Как же ты можешь вот так запросто лишить спасения весь свой народ?
Селли, похоже, удивилась такому вопросу. Она погладила седую бороду Мирддина.
- Церковь? Но с какой стати ты решил, что я - католичка?
Питер обмер.
- Если уж считать меня верующей, - продолжала Селли, - то я англиканка, дружок.
- Но как же.., как же Ирландская Революционная армия...
- Я к ней не имею ровным счетом никакого отношения, милый. О да, я правда давала им денег на покупку бомб, и вообще в том, что касается торговли с ними дело иметь исключительно приятно. Платят вовремя и никогда не задают глупых вопросов.
Питер покачнулся. Ланселот отчаянно рвал сковывавшие его путы. Правая половина тела начала собственную жизнь. Рука потянулась к несуществующему топору. Но все же Питеру удалось одержать верх, и хотя бы на миг он вновь загнал Зверюгу в темницу.
- Чувствуешь его? - искренне полюбопытствовала Селли. - Ланселот выталкивает твое сознание, как и Мирддин - мое? Тебе, наверное, потруднее приходится - тяжко небось сражаться с таким великим воином. А Мирддин всего-навсего трусливый старый отставной колдунишка.
- Селли Корвин - это твое настоящее имя? Она кивнула.
- Ты.., англичанка?
- Такая же, как Фрэнк Китц и Г.Б. Сэмьюэлс. 'Анархисты'.
- Ты анархистка?
- Наверное. Нет, не совсем.
- Но тогда.., почему? Господи Иисусе, почему, Селли? Я правда, правда очень хочу понять!
Она оскалилась, словно готовящаяся сожрать добычу акула, обнажив при этом гнилые зубы Мирддина.
- Потому что я до смерти ненавижу всех вас, мерзкие ублюдки саксы!
Питер не сводил с нее глаз. Отвращение подкатило к глотке, словно жгучая желчь.
- Селли, но ведь ты и сама - одна из этих самых мерзких ублюдков саксов!
- Да? Знаешь, на этот счет я могла бы процитировать Джона Куэйла. 'Знай я, что за мерзость эта жизнь, я бы и не подумала рождаться на свет'. Сам понимаешь, я в этом не виновата.
- Мне кажется, ты сама не понимаешь, зачем сделала это. Она улыбнулась, откинулась назад, прислонилась к стенке стойла.
- С меня вполне хватит того, что я уничтожила тебя, твой народ, твою страну, твою культуру. Всех вас. Мало не покажется, а, гаденыш Питер Смит? Я сделала это потому, что смогла, мерзкий подонок.
- А ты... Питер Смит Кровавые Руки, ты хоть раз в жизни смотрел на себя в зеркало? Может, там и отражаться нечему? Ты, небось, и тени в полдень не отбрасываешь! Ты убил его, убил этого мальчика, Медраута, только потому, что думал: он - это я!
- Но разве ты теперь не понимаешь, почему я должен был сделать это?
Она злорадно ухмыльнулась. Устремила на Питера пристальный, долгий взгляд - ни дать ни взять, вылитый Чарли Мэнсон.
Питер не мог найти слов, которые разрушили бы упоение Селли победой. Он вытащил из ножен кинжал - тот самый, что уже прервал сегодня две жизни. Что теперь значила еще одна?
'Выходи, ну, выходи же, где бы ты ни был!' - призвал Питер Ланселота.
Селли, завидев обнаженный клинок, ухмыльнулась так широко, что странно, как только кожа не треснула на морщинистой физиономии Мирддина.
- Бери меня! - радостно воскликнула она. - Я твоя! Отправь меня обратно! Я вернусь, ты прекрасно знаешь, что я вернусь и окажу Dux Bellorum помощь в самый трудный час.
- Откуда ты вернешься? Из девственного леса, в котором и в помине нет никакой машины времени?
- Что?
- Я видел этот мир, прежде чем отправился сюда, Селли. Там никакой техники - даже автомобилей нет. - 'Убей ее. Убей немедленно!' Но запертый в клетке сикамбриец почему-то не показывал зубы.
- Что ж, замечательно. Как хорошо, что я искушена в истории развития науки, - произнесла Селли, полуприкрыв веки под нахмуренными кустистыми бровями. - На восстановление тороида уйдет несколько лет, но я рассчитаю время и вернусь в Камланн через несколько недель.
- О... - проговорила она чуть погодя. - Похоже, я забыла тебе кое-что сообщить. Когда мы на днях беседовали с Марком - очаровашкой Медраутом, - он проболтался. Там, в реальном времени, твое тельце умерло, Питер, птичка моя.
Ты мертв. Когда ты умрешь здесь, когда Ланселот в конце концов изгонит тебя из своего тела, тебе крышка. Ты станешь достоянием истории. Adios, ты призрак! - и она зловеще расхохоталась.
Неожиданно Питер заметил, что они уже не одни. Кучка легионеров обступила их с Мирддином. Воины стояли с отвисшими челюстями и наблюдали за их перепалкой. Питер услышал взволнованный шепот. 'Вернусь.., в самый трудный час...'
- 'Mors ultima ratio', - проговорил Питер, шагнул к Мирддину и воткнул кинжал в грудь старика. Друид умер мгновенно, не издав ни звука.
'Проклятие! - вспомнил Смит. - Я ведь ей так и не сказал, что Артус убит. Теперь весь мир - к услугам саксов, он открыт для тебя и меня, старая перечница'.
Vaya con dios <Ступай с богом (исп.).>, кровавая Селли Корвин. Надеюсь, ты неплохо отдохнешь в 'Краме'.
Толпа воинов разразилась испуганными возгласами. Легионеры попятились от разбушевавшегося Ланселота, который теперь окончательно занял свое место. Еще несколько мгновений Питер смотрел на мир из своей новой тюрьмы - смотрел глазами Зверюги.
А потом он уплыл, улетел на крыльях смерти, мысленно навсегда простившись с Гвинифрой - единственной своей настоящей любовью.
'Cave canem' - была его последняя мысль. 'Берегись собаки'.
Глава 50
Анлодда теснее прижалась к Корсу Канту. Он нежно целовал ее. Шли часы, но юноша никак не мог уснуть. 'У меня есть ответ', - сказал старый король, но больше не проронил ни слова. Ушел, оставив их с Анлоддой в своем павильоне, строго-настрого наказав не высовывать носа отсюда и сидеть тише воды, ниже травы.
- Гм-м-м... Анлодда, - неуверенно проговорил бард.
- Да, милый?
- Ведь в конце концов.., мы любим друг друга, верно?
- Да.
- И несмотря на то, что нам никогда не суждено пожениться, мы будем всегда любить друг друга?
- Да?.. - Она нахмурилась и подозрительно посмотрела на Корса Канта. Корс Кант Эвин, надеюсь, ты не предлагаешь, чтобы мы накинулись друг на дружку, словно парочка диких свиней?
- Нет! Нет! - поспешно возразил юноша.
- Ты должен понимать: если я и выйду в конце концов за кого-нибудь замуж и если этот кто-то окажется человеком цивилизованным, вряд ли ему придется по душе мой отпрыск, зачатый раньше срока, и к тому же внешне как две капли воды похожий на одного барда. Так что.., если у тебя нет при себе мешочка из телячьей кожи, которые римляне надевают.., ну ты знаешь, на что.., то лучше бы нам воздержаться.
- Но ведь с Ланселотом.., ты...
