— Сейчас телевидение другое, — ответил Есин. — Оно стало безумно болтливым и каким-то досадным. И, конечно, приобрело наркотическое действие. На меня это еще пока не действует. Сейчас все привыкли переключать каналы. Однажды я тоже стал это делать и обнаружил, что в один момент на всех каналах крутилась реклама. Это ужасно. Вообще создается впечатление, что наше телевидение работает в Африке».
Вот такая, значит, была картиночка. Чего бы я о себе ни говорил и как бы ни красовался, существует некое зеркало.
Заседание РАО, Пахмутова.
Умер Арафат.
Аккомпанементом Черкесску послужили события в Сухуми. Там возникшая после выборов президента оппозиция тоже захватила дом администрации, кажется, это помещение, где работает премьер- министр.
На даче замечательно, трава вся истлела, листья я собрал. Небо такое мрачное и хмурое, но небеса еще грозно молчат. Помню, как в самом начале строительства дачи седьмого сентября уже шел снег. Помню, как один раз был на даче с ныне покойным Валерой Юдиным в такую же погоду уехали. Сегодня мне тоже кажется, что снег того и гляди выпадет. Выпадет сразу много и сильно, не пощадит никого. И тем не менее с дачи так не хочется ехать. Но сегодня в 5 вечера в ЦДЛ состоится юбилейный вечер Юры Полякова. Ему 50 лет.
Вечер прошел интересно, было много трогательных деталей и поздравлений. Я, кстати, выступал одним из первых и как раз сослался на то, что дача, — перед этим Поляков говорил, представляя Дементьева, который и вел вечер, что он его сосед по даче, по Переделкину, — на это я и сослался, моя дача на 100 километров дальше, и мне пришлось приехать на этот праздник, проделав эти сто километров за рулем. Но все по порядку.
Я забыл пригласительные билеты и сел на первое попавшееся место ближе к концу зала. Но оказалось, что места эти или проданы, или на них просто раздавали билет с нумерованными креслами, и пришлось идти вперед. Не очень я хотел садиться на первый ряд, но других мест не было, и вдобавок здесь сидели все мои знакомые. В общем, я впервые сидел в ЦДЛ на первом ряду. Здесь сидели Юрий Иванович Бундин, Владимир Константинович Егоров, а потом оказалось, что с другой стороны сидит и третий ректор Литинститута Е. Ю. Сидоров. Как хорошо с первого ряда видно и слышно всю процедуру. Но только одну подробность.
На креслах, всех без исключения, лежало по номеру специально выпущенной к этому дню «Литературки»: это для внутреннего пользования газета. Здесь разные поздравления — от Михалкова и Дорониной до Зульфикарова и Ширвиндта. Здесь же много фотографий. И Поляков маленький, с игрушками и разными зайчиками, и Поляков в армии, в солдатской гимнастерке, но уже с университетским «поплавком», до фотографий с разными деятелями литературы. С особым умилением я воспринял две фотографии: Юра и Анатолий Алексин (вспомнил его, Алексина, сладкий и нежный стиль общения), и Попцов (наш милый красный комиссар, так энергично переметнувшийся к белым). В этом же номере газеты есть и мое маленькое приветствие, которое я написал несколько дней назад. Вот на этом-то номере я и записал ручкой, взятой у В. К. Егорова, несколько фраз. Пьянов, бывший отв. секр. «Юности», совсем не изменился: «Не только был в комсомоле, но и в одном бюро райкома вместе с М. Е. Швыдким». В. Костров в новом красивом костюме: «Ваше поведение соответствует званию русского писателя». В. К. Егоров говорит о сегодняшнем взлете газеты и о судьбе писателя: «Если не получится дальше, идите к нам в академию, и мы выучим на чиновника». Ю. И. Бундин — он впервые вышел на сцену ЦДЛ, прочел адрес, поднес подарок, громко и хорошо сказал о Юре, как о верном друге. Сам Поляков вел себя удивительно тактично, с долей отваги и самоиронии. У него действительно выдающийся ум и есть харизма. Все это он принимал с очень милым смущением и неоднократно говорил, как тяжело терпеть это славословие. Показали несколько фрагментов из новых, видимо, фильмов, снятых по его книгам. Все это очень густая и выдержанная в хорошей злости сатира: «Козленок в молоке», которого два года каналы не дают: «фильм осмеивает либеральные ценности», но, кажется, пойдет после 20-го ноября. Время-то все же подвинулось.
Я тоже сказал небольшую речь. Леня Колпаков отметил, что говорил хорошо. Сказал, что не люблю и боюсь писателей, что в конце концов писателей, и даже хороших, много, но вот писателей с линией, с сердцем — таких писателей единицы, вспомнил позицию Полякова и в 91-м, и в 93-м. Записал я один фрагмент и реплики самого Полякова. На сцене кто-то сказал, что Поляков и сам разрушал комсомол. Ю. М. здесь восстал: он очень высоко ценит эту организацию, поддерживаемую государством, как нужную и необходимую, у него нет ни одной фразы о разрушении комсомола как целого. Дальше запись: «Надо честно относиться к своему прошлому. Вот знаменитый певец и композитор, который сосал комсомол так, что за ушами трещало, теперь рассказывает басни, как в комсомоле его травили и чуть ли не ставили к стенке». Из зала: «Кто?» Поляков: «В моих сочинениях этот прототип носит имя Комаревич». Зал грохнул. Я тоже догадался, кто, сидим мы с этим самым Комаревичем в одном правлении одной общественной организации.
Трогательно говорили девушки-соученицы по Пединституту. Сейчас им тоже по пятьдесят. Одна из них была наша, Люда Шустрова, в прелестном оранжевом туалете.
Состоялся фуршет, писатели ели с большим энтузиазмом.
В вестибюле при разъезде встретил Веру Сидорову и Аню Кугач, жену А. Дементьева. Многим эти мужья — Сидоров и Дементьев — обязаны своим женам. Женя носит шарф поверх пальто и поэтому похож на деятеля искусства.
Оказывается, не только «Литературка» посвятила вчерашнему юбилею Полякова свои страницы. Газета бывшего телевизионного кумира Евг. Киселева «Итоги» подготовила статью Александра Агеева. Ничего особенного этой в статье нет, и Полякову не стоит по этому поводу расстраиваться. Но хамский сам тон. Впрочем, последнее больше говорит об ангажированности автора и неумении его справиться с литературоведческой данностью, нежели о самом герое статьи. «И вот на этой самой волне всенародного желания понять, что же это за страна такая, в которой мы живем, Поляков, как некий серфингист, прокатился к нынешней известности… А Поляков был эдакий молодой наглец, ему ничего не мешало, а главное, хотелось всего сразу и без очереди… Это он разоблачал и тайно прогнивший советский строй, пока это было ему выгодно». Так же хамски вся статья и кончается: «Сорняк чисто… культурного растения, которое так и не проросло в газете, и лишь букетик этого сорняка вполне уместно преподнести Юрию Михайловичу в день его рождения». Это наш буржуазный критик Агеев говорит о работе Ю. Полякова в «Литературной газете», газете, которую до Полякова уже лет десять никто не читал.
В. С. со своею блестящей памятью вдруг вспомнила, что еще месяц назад звонили из Театра Гоголя и звали на «Марлен». Пьеса о двух женщинах, которыми у нас в России всегда очень интересовались и о которых много знаем — Лени Рифеншталь и Марлен Дитрих. Две звезды мирового класса: актриса-кумир,
