виллы в горах, должны немедленно бежать?
— Я сомневаюсь, что дела обстоят так плохо, — поспешил успокоить его Макиавелли. — Пока наши отношения с Чезаре Борджа самые дружеские, он искренне любит наш город.
Но есть еще один фактор, который может изменить сложившийся баланс сил. Чезаре Борджа победил и унизил многих опасных людей, вышвырнул с подвластных им территорий, и, хотя армия ему верна, а солдаты обожают его, я очень сомневаюсь, что то же самое можно сказать о его кондотьерах, людях жестоких, непредсказуемых, завистливых, которые не остановятся перед убийством.
Я опасаюсь, что придет день, когда они попытаются расправиться с Чезаре Борджа. Видите ли, становясь самым могущественным человеком в Италии, Чезаре нажил себе врагов… каких я не пожелаю никому из нас.
В Маджони, на землях, контролируемых Орсини, заговор начал обретать более четкие очертания. Возглавить его решил Джованни Бентивольо из Болоньи. Крепко сложенный здоровяк с тронутыми сединой жесткими волосами и грубым лицом часто улыбался и говорил масляным голосом, но и улыбка, и голос могли обмануть только тех, кто плохо его знал. В молодости он убил сотню человек, находясь в составе банды, бесчинствующей на дорогах.
Потом, правда, исправился, стал хорошим правителем, былая кровожадность, казалось, исчезла бесследно, но все вернулось на круги своя после того, как Чезаре угрозами добился передачи ему замка- крепости, чем унизил Бентивольо в глазах всей Италии.
Бентивольо пригласил в Болонью Гвидо Фелтра, изгнанного из родного города герцога Урбино. Естественно, тот кипел от ярости. Говорил Фелтра тихо, приходилось напрягать слух, чтобы расслышать слова, но каждое несло в себе угрозу.
К заговору присоединились и кондотьеры армии Чезаре: Паоло и Франко Орсини, и герцог Гравины, который приобрел репутацию безжалостного солдата, многие дни возя на пике голову поверженного врага. Орсини всегда использовали возможность подставить ножку Борджа.
Враждебность этих людей по отношению к Чезаре не удивляла, сюрпризом стало участие в заговоре командиров, которые ранее служили ему верой и правдой. В Маджони прискакал Оливер да Фермо и даже сам Вито Вителли. Последний злился из-за того, что его заставили уйти из Ареццо. Эти люди знали все планы Чезаре, командовали значительной частью его армии.
Собравшись, они наметили план действий. Прежде всего решили найти себе и других союзников. А потом встретиться вновь, на этот раз чтобы договориться, где и когда нападать на Чезаре. По всему выходило, что дни Чезаре Борджа сочтены.
Не подозревая о нависшей над ним опасности, Чезаре сидел у камина в герцогском дворце Урбино и пил прекрасный портвейн из погребов Гвидо Фелтра, когда ему доложили, что его хочет видеть только что прибывший из Флоренции член Синьории Никколо Макиавелли.
Макиавелли провели в комнату. Когда он сбросил длинный серый плащ, Чезаре отметил его бледность и усталость, предложил сесть в удобное кресло, протянул чашу портвейна.
— И что в столь поздний час привело в Урбино звезду флорентийской дипломатии? — с улыбкой полюбопытствовал хозяин.
На лице Макиавелли отразилась озабоченность.
— Дело первостепенной важности, Чезаре. Буду откровенен. Флоренции предложили участие в заговоре против тебя. Среди заговорщиков — несколько твоих лучших командиров. Многих ты, возможно, подозреваешь, но одного едва ли. Я говорю о капитане Вито Вителли, — и Макиавелли перечислил всех, кто участвовал в совещании в Маджони.
— Почему ты мне все это рассказал, Никколо? — спросил Чезаре. — Разве прекращение моей военной кампании не в интересах Флоренции?
— Чезаре, — ответил Макиавелли, — мы долго обсуждали этот самый вопрос. Кто большее зло, заговорщики или Борджа? Решение было нелегким и принималось оно не на общем собрании Синьории, а на специальной сессии Совета десяти.
Я объяснил им, что ты — человек здравомыслящий, по крайней мере, цели твои понятны. И я верю, что ты учтешь пожелания Франции и не будешь атаковать Флоренцию.
А вот заговорщики, с другой стороны, со здравомыслием не в ладах. Паоло Орсини если не совсем, то наполовину безумен. Семья Орсини ненавидит флорентийскую государственность, а Вито Вителли просто хочет стереть наш город с лица земли. Одному Богу известно, почему.
Мы знаем, к примеру, что именно Орсини и Вителли уговаривали тебя напасть на Флоренцию в ходе прошлогодней кампании, а ты отказался. Эта демонстрация благоразумия произвела на нас должное впечатление.
Если эти люди смогут уничтожить тебя, они скинут и твоего отца и на престол сядет воинствующий Папа, которого они же и выберут. А потом безо всяких колебаний набросятся на Флоренцию.
Кроме того, я сказал Совету, что о заговоре ты так или иначе узнаешь, эти люди не умеют хранить секреты, а потом, используя свое тактическое превосходство, разобьешь заговорщиков, — на лице Макиавелли мелькнула довольная улыбка. — Вот я им и сказал: «Давайте предупредим его сами. Возможно, он проникнется к нам еще более теплыми чувствами».
Чезаре рассмеялся, хлопнул флорентийца по спине.
— Клянусь Богом, Макиавелли, тебе нет равных, просто нет. От твоей искренности на глаза наворачиваются слезы, а твой цинизм выше всяких похвал.
Несмотря на кажущуюся безнадежность ситуации, Чезаре действовал без промедления. Вывел верные ему войска из Урбино и Камерино, сосредоточил на севере, среди хорошо защищенных замков Романьи.
Разослал гонцов по всей Италии, чтобы найти замену кондотьерам, которые предали его. Ему требовались новые капитаны, обученные войска, орудия. Он хотел мобилизовать пехоту Вала ди Ламоне, лучших пехотинцев Италии. Жили они в окрестностях Фаэнцы, жителей которой радовало его правление. Он даже попросил Людовика прислать французские войска.
Не прошло и недели, как Макиавелли в очередной раз докладывал Совету десяти:
— Есть твердая уверенность, что король Франции поможет Борджа с людьми, а Папа снабдит деньгами. Колебания заговорщиков позволили Чезаре перехватить инициативу. Теперь он практически неуязвим, потому что все важные города и замки укомплектованы опытными солдатами и командирами.
Заговорщики пришли к тому же выводу, что и Макиавелли.
Их коалиция начала разваливаться.
Бентивольо явился к Чезаре первым, прося прощения и клянясь в нежной дружбе. Затем Орсини выразили желание наладить отношения и, при необходимости, разобраться с остальными заговорщиками. Только Гвидо Фелтра не пришел на поклон к Чезаре.
Наконец, Чезаре встретился с ними и предложил врагам прекрасные условия перемирия. Прежде всего заверил, что наказывать никого не будет. Но настоял на возвращении Урбино и Камерино, которые удерживали войска заговорщиков. Пообещал Бентивольо, что Болонья останется за ним, поскольку Папа, под давлением короля Людовика, подписал с Бентивольо договор о мире. В обмен Бентивольо согласился обеспечить армию Чезаре вооружением и лошадьми, а для следующей кампании предоставить и солдат.
Кондотьеры Орсини, Вителли, Гравина и да Фермо сохранили свои посты и продолжили командование войсками.
Следующие шесть недель в армии Чезаре царил мир.
Когда прибыли французские части, Чезаре с благодарностью отослал их назад.
Заговор канул в Лету.
В Риме Александр, без ведома Чезаре, также постарался помочь своему сыну. Он знал, что Паоло и Франко Орсини не понесут никакого наказания, пока жив кардинал Антонио Орсини, поскольку патриарх семьи позаботился бы о том, чтобы их смерть не осталась безнаказанной, а Папе очень уж не хотелось терять еще одного сына.
Вот Александр и пригласил кардинала в Ватикан, под тем предлогом, что собирается дать высокий
