способен выпустить в тебя пулю только потому, что ты показал значок полицейского, равно как и удирающие грабители банка, но ни у кого из бандитов не хватит пороху прикончить полицейского. Слишком уж большой поднимется хай.
Лоузи взмахнул рукой, чтобы толкнуть Лиа и перехватить инициативу. Но внезапно живот ему прошила хлесткая волна огня, и ноги подкосились. Лоузи начал валиться на колени. Что-то массивное ударило его по голове, в заполыхавшем ухе зазвенело так, что оно вдруг оглохло. Преклонив колени на мягкий, как громадная подушка, ковер, детектив поднял голову. Над ним стоял Лиа Вацци, держа в руках тонкий шелковый шнурок.
Лиа целых два дня потратил на то, чтобы сшить из темно-коричневого брезента два мешка с затягивающимися горловинами. Каждый мешок мог вместить крупное тело. Кровь из такого мешка не вытекает, а затянув горловину, его можно закинуть на плечо, словно армейский рюкзак. Лоузи не заметил двух мешков, лежавших на диване. Теперь солдаты сунули его тело в один из них, а Лиа затянул горловину и прислонил мешок к дивану в вертикальном положении. Приказал своим людям окружить виллу, но не показываться, пока он лично не вызовет их самым недвусмысленным образом. А что надо будет делать после, они знали и так.
Кросс и Данте прошагали от ворот к вилле Данте. Ночной воздух казался тягостным от жара, источаемого землей, не остывшей от солнца пустыни. Оба взмокли. Данте мысленно отметил, что Кросс одет в слаксы, рубашку с открытым воротом и застегнутый на все пуговицы пиджак, а значит, может быть вооружен…
Семь вилл с зелеными флагами, едва полощущимися на ветру, при свете луны являли собой величественное зрелище. Виллы с изящными балкончиками, зелеными оборчатыми маркизами над окнами и огромными белыми дверями с позолотой казались пришедшими сюда из иной эпохи. Данте придержал Кросса за локоть.
– Погляди-ка, разве это не прекрасно? Я слыхал, ты трахаешь эту грандиозную бабу из кино. Поздравляю. Когда устанешь, дай мне знать.
– Разумеется, – дружелюбно отозвался Кросс. – Ты и твоя шапочка вроде бы понравились ей.
Сняв шапочку, Данте с энтузиазмом проговорил:
– Мои шапки нравятся всем и каждому. Она и в самом деле сказала, что я ей понравился?
– Она тобой очарована, – сухо бросил Кросс.
– Очарована, – раздумчиво проронил Данте. – Просто класс!
«Интересно, удалось ли Лоузи затащить Афину в виллу на выпивку?» – промелькнуло у него в голове. Это было бы кстати, как пирожное к чаю. Данте польстило, что ему удалось вывести Кросса из равновесия, он уловил в тоне кузена легкое раздражение.
Они подошли к двери виллы. Охраны нигде не было видно. Данте нажал на кнопку звонка, подождал, а затем позвонил снова. Не дождавшись отклика, вытащил из кармана свой ключ и отпер дверь. Они вошли в апартаменты Лоузи.
«Может, Лоузи таки спутался с Афиной», – подумал Данте. Чертовская недисциплинированность во время операции, но на месте Лоузи он и сам бы так поступил.
Данте повел Кросса в гостиную и изумился, увидев, что стены и мебель покрыты прозрачным полиэтиленом. К дивану в стоячем положении был прислонен огромный коричневый рюкзак, а на диване, под пленкой, лежал такой же пустой рюкзак.
– Господи Боже, что за черт? – Данте обернулся к Кроссу.
Кросс держал в руке очень маленький пистолет.
– Чтобы кровь не запятнала мебель, – пояснил Кросс. – Должен тебе признаться, я никогда не считал твои шапки симпатичными и никогда не верил, что моего отца убил грабитель.
«Черт возьми, где же Лоузи?» – подумал Данте. Позвал его, мысленно отметив, что такой малокалиберный пистолет не сможет его остановить.
– Всю свою жизнь ты был Сантадио, – сказал Кросс.
Данте развернулся боком, чтобы представлять из себя как можно более узкую мишень, и ринулся на Кросса. Его тактика сработала: пуля угодила в плечо, и на долю секунды Данте обрадовался, что победит, но затем пуля взорвалась, отхватив ему полруки. И Данте понял, что надежды нет. И тут же, по-настоящему удивив Кросса, здоровой рукой начал срывать полиэтилен с пола. С хлещущей из жил кровью, с листами полиэтилена в руках Данте попытался заковылять прочь от Кросса, заслоняясь пленкой, будто серебристым щитом.
Кросс сделал шаг вперед. Не спеша выстрелил сквозь пластик, затем еще раз. Пули разорвались, и крохотные обрывки пластика, залитого алым, почти полностью залепили Данте лицо. Кросс выстрелил снова, и левое бедро Данте повисло буквально на ниточке. Данте рухнул на белый ковер, по которому начали расползаться алые кляксы. Опустившись на колени рядом с Данте, Кросс завернул его голову в пленку и выстрелил снова. Ренессансная шапочка, по-прежнему сидевшая на макушке Данте, будто взорвалась изнутри, но осталась на своем месте. Кросс увидел, что ее удерживают на волосах какие-то заколки, но черепа под ней не стало. Она словно зависла над разверстой раной.
Встав, Кросс убрал пистолет в кобуру, спрятанную сзади за поясом. И в этот момент в комнату вошел Лиа. Они переглянулись.
– Все, – сказал Лиа. – Помойся в ванной и возвращайся в отель. И избавься от своей одежды. Я возьму пистолет и приберу.
– А ковры и мебель? – спросил Кросс.
– Я позабочусь обо всем. Вымойся и ступай на вечеринку.
Когда Кросс ушел, Лиа закурил сигару, лежавшую на мраморном столике, одновременно высматривая на нем пятна крови. Ни единого, зато диван и пол просто пропитались ею. Ну что ж, ничего не попишешь.
Он завернул тело Данте в пленку и, прибегнув к помощи двух солдат, затолкал его в пустой брезентовый мешок. Затем собрал всю оставшуюся в комнате пленку и затолкал ее в тот же мешок. Покончив с этим, затянул горловину. Первым в гараж виллы вынесли мешок с Лоузи и швырнули его в фургон. Затем
