Рейха, ибо, объединив свои деньги и связи, они могли использовать это во вред Германии. Данный вопрос, несомненно, был затронут с тем, чтобы выяснить отношение к нему англичанина. Второе — бомбежка Лондона была ошибкой, поскольку пробудила чувство ненависти к Германии, прежде не существовавшее. Третье — англичанин сказал, что за пределами Германии известно о невероятном размахе коррупции в стране, и это сильно вредит ее репутации.
Прежде чем положить отчет на стол Гитлеру, Риббентроп попросил уточнить информацию по источнику. Поскольку к этому времени Гейдрих был убит, обязанность эта была возложена на Шелленберга: агентом был англичанин, имевший 'исчерпывающие беседы с Рудольфом Гессом, Уинстоном Черчиллем, Иденом, Гринвудом и другими влиятельными представителями лейбористской партии'. Не исключена возможность, что Риббентроп отправил рапорт в штаб-квартиру фюрера, поскольку точно знал, что престарелую тетку Гесса, фрау Эмму Ротхакер, навестил в то лето в Цюрихе агент абвера, сказавший, что прибыл по поручению фюрера с заданием сфотографировать письма, присланные Рудольфом Гессом.
Существует возможность, хотя и маловероятная даже для искушенного ума Гейдриха, что рапорт о Гессе, присланный Риббентропу, имел истоки не в 'Комитете двойного креста', а в его собственной штаб- квартире на Альбрехтштрассе в Берлине и предназначался для утечки сведений к русским. Цель этого акта состояла в том, чтобы посеять между Сталиным и Черчиллем семена раздора. Сталин с подозрением относился к Гессу с момента его появления в Шотландии, и официальное молчание вокруг этого происшествия только настораживало его. То же касалось и Рузвельта.
Осенью 1942 года получили распространение две истории о Гессе. Одна точно имела германское происхождение, вторая — предположительно германское. Согласно второй истории, велись переговоры о приезде к мужу в Великобританию Ильзе Гесс. Слухи об этом появились еще в октябре; причем они казались настолько достоверными, что швейцарская полиция установила наблюдение за второй теткой Гесса, проживавшей в Цюрихе, Хелен Гесс, считая ее возможным связующим звеном между немецкой и британской сторонами, якобы участвовавшими в переговорах. За Эммой Ротхакер, естественно, тоже следили. Далее из слухов вытекало, что Ильзе ездила в Англию и виделась с Гессом. Договорился об этом якобы барон фон Шредер, способствовавший в свое время восхождению Гитлера к власти. Барон представлял интересы германской тяжелой промышленности, а также своих британских и французских коллег в банке Международного урегулирования в Базеле, переживавших по поводу оборота, который приняла война. Цель состояла в том, чтобы вместе с Ильзе Гесс, отчаянно желавшей встречи с мужем, отправить в Англию новые мирные предложения. Из писем Ильзе Гиммлеру, действительно, видно, что она отчаянно хотела увидеться с мужем; но она хотела, чтобы рейхсфюрер сделал все возможное, чтобы вернуть его домой. Не приходится сомневаться и в том, что британские банкиры продолжали встречаться в банке Международного урегулирования в Базеле со своими германскими коллегами. Иначе история не представлялась бы такой достоверной.
Другая история, несомненно, немецкого происхождения, была опубликована в начале октября в шведской газете «Дагспостен». Объявив, что настало время приподнять завесу секретности над Гессом, «Дагспостен» утверждала, что полет Гесса в Шотландию был не его собственной безумной идеей, а составной частью плана Гитлера добиться мира с Великобританией и заставить ее заключить альянс с Германией против Советского Союза. Анти нацистская газета немецких эмигрантов 'Ди Цайтунг', выходившая в Лондоне, сообщила об этом 9 октября, добавив, что эта версия 'не только в целом, но и в многочисленных деталях совпадает с объяснением, данным раньше 'Ди Цайтунг'. Далее констатировалось, что хорошо информированные обозреватели в Лондоне считают, что версия «Дагспостен» в целом верна. Когда Кадоган ознакомился с вырезкой, он написал, что не знает, кто эти 'хорошо информированные политические обозреватели', но уверен, что они далеко не так 'хорошо информированы'. Бивербрук, со своей стороны, придерживался взгляда, изложенного в «Дагспостен», о чем поведал осенью Брюсу Локхарту и потом после войны Джеймсу Лизору.
Как явствует из советских документов НКВД по Гессу, ставших недавно предметом гласности (при условии, что они подлинные), Сталин получил от шефа чешской разведки в Лондоне, Франтишека Моравеца, сообщение, в котором говорилось, что полет Гесса не был событием неожиданным, каким его пытаются представить, ему предшествовала длительная переписка Гесса с Гамильтоном, в которой обсуждались все детали полета. Однако сам Гамильтон ее участником не являлся, так как 'все письма Гесса… перехватывались разведывательными службами, составлявшими ответы от имени Гамильтона. Таким образом, британцы сумели заманить Гесса в Англию'.
Моравец утверждал, что видел эту переписку собственными глазами, в письмах Гесса 'ясно говорилось, что цель германского правительства непосредственно была связана с их планом нападения на Советский Союз'. Это утверждение позволяет усомниться в докладе. Если Гесс при допросе в Британии ни словом не обмолвился о плане Гитлера напасть на Россию, зачем понадобилось ему раскрывать важнейшую государственную тайну в частном письме, которое может быть перехвачено? Таким образом, история Моравеца, которая будет также обнаружена в бумагах его политического шефа, Бенеша, не вызывает полного доверия. Но Советы, уже во всем сомневающиеся, ей поверили.
Сталин отреагировал 19 октября. «Правда» напечатала гневную статью. Она обвиняла Великобританию в том, что она превратилась в психушку для гангстеров, и требовала предать Гесса как военного преступника суду. Статью передали по московскому радио и даже перепечатали в Лондоне в 'Советских военных новостях'. Выразив категорический протест, посол Великобритании в Москве, сир Арчибальд Кларк Керр, сообщил и о других версиях историй о Гессе, существовавших в кулуарах советского правительства. Согласно одной из них, Гесс еще до полета состоял в связи с влиятельными англичанами, которые сказали ему, что 'если он прибудет со специальной миссией с конкретными предложениями, правительство Его Величества не только пойдет на мир, но и согласится присоединиться к крестовому походу против большевизма'; эта группа англичан, не разоблаченная Черчиллем ввиду их могущества, и сегодня еще считает возможным пойти на компромисс с Гитлером. Вторая история утверждает, что британское правительство выжидает удобного случая, чтобы заключить с Гитлером соглашение, а Гесса оно удерживает как его уполномоченного. Русские, писал в донесении Кларк Керр, оставались глухи ко всем контрдоводам и не уставали спрашивать: 'Почему, если эти версии не имеют под собой оснований, дело Гесса окутано покровом тайны?' Он полагал и, по всей видимости, был прав, ибо германская разведка придерживалась этой же точки зрения, что подозрения Сталина были связаны с его разочарованием, что западные союзники не спешат с открытием в Западной Европе так называемого 'второго фронта', что могло бы существенно облегчить положение Красной Армии.
Черчилль оставался тверд и писал Идену, что 'было бы грубой ошибкой идти у русских на поводу, пока они находятся в нынешнем настроении; и еще менее разумно гнаться вместе с ними за несуществующими химерами…'. Но он согласился, что Стаффорд Криппс, бывший посол в Москве, должен подготовить рапорт обо всем, что связано с Гессом, для возможной передачи русским. Тем временем Кларк Керр был проинструктирован напомнить Сталину, что встречавшийся с ним в сентябре лорд Бивербрук дал полный отчет о происшедшем, и что он тогда остался доволен; с тех пор в настроении британского правительства ничего не изменилось.
Правительство Соединенных Штатов поддержало Черчилля, выступив против предложения русских немедленно призвать Гесса к судебной ответственности, мотивируя свой отказ тем, что неразумно судить военных преступников по отдельности, что позволило Идену при ответе на вопросы в парламенте придерживаться твердой линии, однако в этот раз, как и прежде, он не дал никаких объяснений по поводу прибытия Гесса и не сделал достоянием гласности его заявления. Официальный рапорт Стаффорда Криппса, законченный им в начале ноября, освещал официально принятую версию, суть которой сводилась к тому, что Гесс прибыл по собственной инициативе в надежде найти в оппозиции правительства сильную антивоенную группировку и, оказавшись на месте, предпринял попытку довести до сведения общественности позицию Гитлера и его образ мыслей. Но рапорт опубликован не был, а его резюме было отправлено в Москву Сталину.
Официально секретность была соблюдена, так как Сталина попросили не разглашать содержимое меморандума. Однако 3 ноября, за день до передачи его Кларку Керру, в прессу просочилась дезинформация в виде явно сфальсифицированного интервью, данного 'Дейли Мейл' бывшим лордом-настоятелем кафедрального собора Глазго, сэром Патриком Долланом. Доллан сказал, что Гесс прибыл, чтобы передать условия переговоров Гитлера тем в Великобритании, кто заинтересован в установлении компромиссного
