— Твоя улыбка, Дуги, меня прямо ослепила.
Дуги еще громче рассмеялся своим ломающимся голосом, напомнившим ей о том, что очень скоро он станет взрослым. Эта мысль вызвала слезы у нее на глазах, и, чтобы скрыть их, она уткнулась в стакан апельсинового сока, который ей протянул сын.
— Доброе утро, — раздался голос Ника.
— Привет, — ответила она с притворным удивлением. — Я думала, ты на работе.
— У меня сегодня выходной.
— Ник помог мне со всеми хозяйственными делами, мам.
— Большое ему за это спасибо. — А что еще она могла сказать? Тем более что сын глядел на помощника шерифа с нескрываемым восхищением.
Стефани села за стол, мужчины — по обе стороны от нее. Клей обычно садился напротив, уверяя, что ему нравится все время смотреть на нее.
Чего нельзя было сказать про их гостя. Стефани вообще не могла понять, в каком Ник настроении. То, что случилось ночью, никогда не должно повториться. Это был просто порыв безумия, и только.
— Мам, можно? — спросил Дуги, запихивая в рот остатки еды.
— Извини, что ты сказал?
— Ник предложил, чтобы мы с Клайдом поехали к нему на ферму посмотреть на лам.
— А когда вы собираетесь ехать? — Стефани посмотрела на Ника с досадой.
— Мальчики могут ехать прямо сейчас, а я еще вымою посуду, — лениво улыбнулся Ник, уловив в ее тоне явное желание как можно скорее от него избавиться.
— Это совсем не обязательно, я сама вымою.
— Ты сегодня должна отдыхать, — решительно заявил он.
Сердце Стефани упало. Он наверняка собирается поговорить о том, что произошло ночью. Вообще-то им действительно надо поговорить начистоту. Она дорожит своей репутацией и ни за что не даст Дуги повода сомневаться в правильности ее поступков. Она помнила, в каком замешательстве были они с отцом, когда от них ушла мать.
Стефани еще не кончила завтракать, когда появился Клайд. Дуги сорвался с места, как дикий гусь, услышавший зов своей стаи.
— Как хорошо было бы снова стать молодым, — заметил Ник, прислушиваясь к удалявшемуся топоту копыт.
Ник взял со стола свой кофе и, откинувшись на стуле, стал пальцем гладить толстую ручку кружки.
Какими нежными были его руки, когда он гладил ее, каким восхитительным было их прикосновение… Краска залила лицо Стефани. Облокотившись на стол, она приложила руку ко лбу, пытаясь скрыться от изучающего взгляда Ника.
Трусиха! Не может она сегодня смотреть ему в глаза, и все тут! И как ни стыдно ей было в этом признаться, она сама виновата в том, что произошло.
— Голова разболелась? Прими таблетку.
— Нет, нет, все в порядке. — Стефани осмелилась глянуть Нику в глаза. Это было ошибкой. Взгляд его выражал такую заботу, что у нее перехватило дыхание.
— Стефани.
— Да?
— Нам надо поговорить.
Так она и знала! Ник был не из тех, кто останавливается на полдороге. Еще Клей говорил, что Ник, как бульдог, уж если вцепится, то не отстанет, пока не выяснит все до конца.
— О чем?
— После того как ты вчера ушла спать, у нас с Дуги был разговор.
Господи, неужели Дуги их видел? Как она все объяснит ему, если и себе-то не может?
— Он рассказал, что нечаянно подслушал разговор Клея с одним человеком… В чем дело?
— Ты хочешь поговорить о Дуги и его отце? — дрожащим голосом спросила она.
— Ну да. — Он был явно озадачен. — Или хочешь сначала поговорить о том, что было ночью?
— Нет, — резко бросила она и добавила: — Что ты хотел рассказать о Дуги и Клее?
— Мальчик боится, что его отец замешан в преступлении. Он случайно подслушал разговор Клея с незнакомым человеком о каких-то камушках вскоре после ограбления дома на озере. Ему кажется, что говорили о бриллиантовом ожерелье, которое так и не было найдено.
На какое-то мгновение Стефани задумалась. Может, поэтому Клей был так мрачен и неразговорчив в то лето? Часто сердился и вообще не был похож на себя, подумала она.
Или ей сейчас хочется оправдать свое собственное поведение: ведь в то утро, когда он был убит, они поссорились. Она рассердилась на Клея за то, что он противился ее желанию быть не только матерью и домохозяйкой, но и иметь собственное дело. Видимо, тут она похожа на свою мать, как ни трудно ей в этом признаться.
— Дуги думает, что Клей имеет отношение к ограблению?
— Он спросил, не считаю ли я его отца преступником.
— А что ты ответил?
— Что я все проверю, — внимательно посмотрев на нее, ответил Ник.
— Тут нечего проверять, Клей был кристально честным человеком. Он бы ничего такого не сделал.
Ник хмыкнул.
— Ты в нем сомневаешься? — взорвалась Стефани.
— Я — нет. А вот ты все же на минуту усомнилась. Почему?
— Да нет, я…
— Почему, Стефи? — настаивал он. — Что тебе было известно? Что все-таки заставило тебя заподозрить, что Клей мог быть и виноват?
— Ничего! — Стефани вскочила. — Не пытайся приписывать мне свои мысли. Клей был замечательным. Замечательным отцом и мужем. Он гордился службой в полиции и никогда бы не запачкал честь мундира.
Стефани умолкла, и в кухне стало тихо. Слышно было лишь ее прерывистое дыхание.
Ник продолжал внимательно ее изучать, будто она была главной подозреваемой.
— Он никогда бы не пошел на такое, — сказала она уже более спокойно. Чтобы не видеть Ника, она подошла к кофеварке и налила себе кофе, хотя знала, что не сможет сделать ни глотка.
— Я знаю. — Ник поднялся. — Но Дуги должен понять то, что он слышал. А я должен разузнать все об этом незнакомце. Дуги видел его в городе. И он следит за тобой.
— Следит за мной?!
Ник кивнул.
— А Дуги не грозит опасность?
— Не знаю, — ответил Ник, откинув со лба непослушную прядь.
Как хорошо она помнила, какими были на ощупь эти волосы, и эту непокорную прядь! У нее даже ладонь зачесалась.
— Я буду присматривать за вами обоими, — сказал Ник и принялся мыть посуду.
— Не надо за мной присматривать. Я уверена, что нет никакой опасности… — Но, взглянув в лицо Ника, она поняла, что у него в этом уверенности нет.
— Я тебе скажу, когда буду в этом убежден. А потом мы поговорим о нас.
— «Нас» не существует.
— Когда-то мы существовали. Что с нами случилось, Стефи? Я никогда не мог этого понять.
— Не мог понять? Ты застал меня в объятиях другого человека и отказался меня выслушать. Ты заявил, что я не смогу опровергнуть факт. А этот факт ты истолковал по-своему. — Стефани так разволновалась, как будто это произошло вчера.
— Ты считаешь, что я неправильно все истолковал? — с убийственным сарказмом спросил он.
— Да, — только и могла выдавить из себя Стефани.
