— Клер…
Она поняла. Она поняла еще до того, как он начал говорить.
— Клер, родная моя. — Ник сел рядом и обнял ее.
11
Нет! Сознание Клер отказывалось верить. Нет! Она смотрела на Ника.
— Как… как это произошло?
— Она просто сдалась. Перестала бороться. Врачи пытались спасти ее, но не смогли.
— Мама… — прошептала Клер.
Слезы хлынули из ее глаз. Рыдания сотрясали тело. Ник крепко держал жену, поглаживая ладонью по спине и волосам.
Обрывки воспоминаний всплыли в сознании Клер. Вот мать печет арахисовое печенье. Хлопочет на кухне и поет своим высоким чистым голосом. Вот она играет на фортепьяно. Стоит перед зеркалом в спальне, примеряя одно платье за другим. Приносит лежащей в постели с жуткой простудой Клер горячий чай и тосты с корицей.
Ее матери было всего пятьдесят три. Как случилось, что она умерла?
«Мама, мамочка. Не оставляй меня. Пожалуйста, не оставляй!» Единственного человека, для которого Клер всегда была само совершенство, больше нет в живых. Клер почувствовала себя так, будто якорь, который надежно связывал ее с этим миром, исчез и теперь она кувыркается в пространстве, не зная, за что ухватиться.
Все невыплаканные за шесть последних лет слезы пролились сейчас. Клер казалось, что их поток никогда не прекратится. Ник все сидел рядом, шепча утешающие слова. Наконец Клер перестала плакать, и он помог ей встать.
— Тебе надо принять ванну, а я позвоню дяде и тете и Рите тоже, — сказал он, согревая ее руки в своих.
Клер тупо кивнула. Голова у нее гудела. Погружаясь в горячую воду, она слышала, как он звонит по телефону, но ее мозг, с трудом воспринимал окружающее. Она вымылась, вытерлась, начала одеваться — все это машинально. Ее мысли были только об одном: она никогда больше не увидит мать. Никогда…
Клер села перед столиком у зеркала и взглянула на свое отражение. Чужое, призрачное лицо смотрело на нее. Она задрожала, уронила голову на руки и закрыла глаза. Мама умерла. Не осталось никого, кто любил бы Клер безо всяких условий. Никого…
Тетя Сузанн, дядя Дэйл и Рита приехали и снова уехали. Весь день Клер была, как во сне. Она слышала слова, которые говорились, но они не имели для нее реального смысла. Ник дал ей две таблетки.
— Клер, прими это и ляг, отдохни, — сказал он.
— Я хочу видеть мать.
— Не сейчас, немного позже. — Он наклонился и коснулся губами ее щеки. — Пожалуйста, родная. Приляг. Тебе понадобятся силы в следующие два дня.
Она неохотно согласилась. Выпила таблетки, легла и попыталась уснуть. Ничто не могло избавить ее от тяжелых мыслей. Даже нежность Ника и его ласковые слова не приносили утешения. Так и не уснув, она поднялась в башню, место, которое она привыкла считать своим убежищем.
Клер не знала, сколько времени она провела там. Солнце уже клонилось к закату, когда она услышала звук голосов в кабинете Ника и узнала голос Тима. Клер стряхнула с себя туман полузабытья и привстала с диванчика. Подойдя к винтовой лестнице, она уже занесла ногу над первой ступенькой, но донесшиеся до нее слова остановили ее.
— Смерть матери как-то повлияет на твое соглашение с Клер? — спрашивал Тим.
Клер замерла.
Ответ Ника был ясным и лишенным эмоций.
— Почему это? Я все еще хочу ребенка. Хотя Китти умерла, Клер не откажется от нашего соглашения.
— А что, если она так и не сможет родить ребенка? Что тогда?
Клер почувствовала холод в груди. Тот же самый вопрос преследовал ее все последние месяцы. Она не расслышала ответа Ника. Неужели, потеряв мать, она потеряет еще и мужа? Ощущение одиночества, и без того невыносимое, согнуло ее плечи, как тяжелый свинцовый плащ. Независимо от того, любит ли ее Ник, она любит его. Ей невыносимо было даже думать о жизни без этого человека.
Но будет ли это честно по отношению к нему? Если она не родит мужу ребенка, справедливо ли сковывать Ника этими узами? Не должна ли она сама предложить развод, чтобы он нашел другую женщину, которая сможет выполнить условие и станет матерью его детей? Клер в тоске закрыла глаза. Что ждет ее впереди? Жизнь без мамы. Жизнь без Ника. Жизнь без любви. «Господи, прошу тебя! Пусть прошедшая ночь даст мне дитя. Маленькую Китти, которая будет носить имя бабушки. Существо, которое я буду любить, и которое будет любить меня. Прошу тебя, Господи! Я так хочу ребенка — ради себя и ради Ника!»
Три дня спустя Клер стояла у могилы и смотрела, как священник читает последнюю молитву. Стояла середина декабря. День был холодным и пасмурным. Клер дрожала, несмотря на длинное норковое манто. Она находилась в каком-то душевном оцепенении. Соболезнования, траурные букеты цветов, звонки, письма — многие из них от друзей и деловых партнеров Ника — все проходило, как бы мимо ее сознания. Внешне она держалась, выполняя все, что требовал похоронный ритуал. Но в ее душе была пугающая пустота. Две мысли снова и снова прокручивались в ее голове: она потеряла мать, а если не сможет зачать ребенка, потеряет и мужа.
Этой ночью, когда Ник нежно обнял ее, ничто не шевельнулось у нее внутри. Пустота вытеснила все чувства. Впервые за все время после их свадьбы она сказала:
— Не сегодня.
И отвернулась от него. А потом долго лежала с открытыми глазами.
Восемнадцатое декабря. Неделя до Рождества. Десять дней ожидания. После той ночи, когда умерла Китти, между Клер и мужем, не было физической близости. Клер считала, что она не заслуживает того утешения и той радости, которые давали ей объятия Ника. Либо она забеременела в ту последнюю ночь, либо она никогда не сможет зачать ребенка. А если так, то лучше начать отвыкать от близости с Ником.
Рождество. Ник так старался, устраивая этот праздник, но ничто не могло оживить Клер. Из-за траура они отмечали Рождество очень скромно: были только Рита, Тим и тетя Сузанн с дядей Дэйлом. Клер
