приказ об атаке флангов, так что приходилось выдерживать строй.
Перед этим железным строем выступали три цербы лучников, которые в отличии от остальных выстроились в три шеренги и уже готовили свои луки. А еще раньше, двигались парачи, выкрикивая различные ругательства, чтобы подбодрить себя и позлить противника. Эти двигались без какого либо построения, лишь по незначительным разрывам меду ними можно было понять, что там движутся все же восемь церб, одна осталась в лагере, продолжая бороться с пожаром.
Грун двигался воглаве своей цербы проктов, внимательно осматриваясь по сторонам. Для него это был первый бой, но он не собирался ударить в грязь лицом. Несмотря на свою молодость он не испытывал страха или растерянности, его охватило нетерпение и будь его воля, он двинулся бы на врага в первой шеренге. Однако он прекрасно понимал, что поступить подобным образом не может. Как только они сблизятся с противником или он начнет метать стрелы, его место будет позади цербы, таков порядок, командир должен руководить, а кому махать мечем найдется и без него. Многие офицеры нарушали это правило и заслуживали настоящее уважение и любовь своих солдат, но это не значило, что они каждый раз, сломя голову ввязывались в схватку, всему есть свое время, просто нужно иметь чутье, чтобы вовремя подгадать, когда именно имеет смысл влезать в драку. Грун очень надеялся, что у него все получится. Он просто жаждал отличиться в этом бою, это послужило бы не плохим аргументом в его защиту, ведь после боя, непременно последует разбирательство, по поводу скрытного выдвижения противника к лагерю.
Бросив взгляд назад, цербен заметил, что катапульты начали выдвижение вслед за пиктой. Как видно гебен все же решил использовать артиллерию, вот только баллисты остались на прежнем месте. Эти машины могли метать копья с такой силой, что при удачном попадании были способны пронзить сразу несколько противников, но они могли стрелять только прямой наводкой. Катапульты иное дело, они были способны метать свои снаряды над головами своих солдат.
Андрей с двумя десятками всадников находился по средине и позади строя, облюбовав пригорок, позволяющий наблюдать за ходом сражения. Именно сражения. Для иных это можно было назвать боем, так как никакого стратегического смысла в нем не было, ни какого особого значения он не имел. Но это для других. Важность этого сражения для ополчения баронства Кроусмарш, переоценить было сложно. Кроме самих людей, здесь проходили экзамен, те новшества, которые он вводил в действие, новое оружие, новая тактика. Насколько она окажется хороша и эффективна?
Вот противник двинулся вперед, поняв, что никто его атаковать не собирается. Затем вслед за пехотой начали движение катапульты. Двигались они несколько медленнее, но им и не нужно было близко приближаться к противнику, достаточно отыграть сотню шагов и тогда люди окажутся в досягаемости их снарядов.
Наконец артиллерия противника из десятка катапульт, остановилась и начала изготовку к стрельбе. Все с позицией определились, теперь следует заняться ими и как можно скорее, пока они не наделали дел.
— Рос. Передай Грэгу, чтобы перенес стрельбу по их катапультам. Необходимо их сжечь.
— Да, милорд.
Можно было бы поступить и проще, расстреляв их из стрелкового оружия, да только была одна заковырка. Отчетливо видны они были только с этого взгорочка, а расстояние отсюда до них составляло около шестисот метров, здесь была бессилен был даже Андреевский СКС, во всяком случае ему на такой дистанции не попасть точно. Если только массированным пулеметным огнем, но огнестрел он приберегал для другого, все же патронов оставалось не так много. Поэтому вся надежда была только на Грэга и его требушеты.
Выслушав приказ и прикинув позицию орочьей батареи, как с легкой руки Андрея именовались подразделения метательных машин, Грэг только зло выругался. Неизвестно, толи орки точно вычислили место для свое позиции, толи просто так совпало, но они заняли точку в мертвой зоне. Дальность стрельбы их требушетов, регулировалась либо весом снарядов, либо подбором одного из трех видов крюков на плече требушета, либо путем подбора и того и другого, таким образом практически не оставалось мертвых зон. Но если подобрать вес снаряда было просто, они заблаговременно были приготовлены и тщательно взвешены и разделены на четыре типа, то смена крюков требовала достаточно много времени. А орки сейчас располагались как раз по средине, между отметками второго и третьего типов снарядов.
Был еще один способ, оттащить требушеты немного назад, но это требовало еще больше времени, так как машины нужно было сначала собрать до транспортируемого состояния, а потом разложить на новом месте, да еще и выполнить необходимую подгонку. В общем, в условиях боя, вещь куда более нереальная.
Грэг, который в армии Кроусмарша был как за главного механика, так и за начальника артиллерии, беспомощно осмотрелся по сторонам. Ну, вот что ему делать? А делать что-то было просто необходимо, так как сейчас орки установят и снарядят свои машины и ополченцам придется несладко.
— Дядя Грэг, а что случилось?
— Сколько раз тебе повторять, что я тебе не дядя Грэг, а господин капитан, — вспылил кузнец, указывая пареньку, который трудился в свое время на штамповке, на очередное новшество в званиях, введенное Андреем.
— Прошу прощения, господин капитан. — Стушевавшись, промямлил парнишка.
— Ну и что будем делать, Джон? — Обратился Грэг к своему помощнику, который обзывался лейтенантом.
— Даже не знаю. Чтобы мы не придумали, слишком много времени понадобится, а его нет.
— Вот и я о том же.
— А чего тут думать-то, господин капитан. — Вновь влез парнишка, но теперь уже ему досталась не просто отповедь, а весьма увесистый подзатыльник от Грэга.
— Ну, чего ты влезаешь в разговор, — примирительно проговорил лейтенант. — Иди давай к своим быкам.
— Сами не знают что делать, а слушать не хотят, — обижено бурча себе под нос, парнишка направился к быкам, которых использовали не только как тягловую силу, но и для заряжания требушетов, чем собственно и обусловливалась скорострельность артиллерии людей. — А тут всего-то сделать снаряд потяжелее.
— Погоди. Ты что там бубнишь?
— Не, я ниче, — испуганно выпучив глаза, начал отнекиваться парнишка.
— Что ты насчет снарядов сказал?
— Я это…
— Да не мямли ты. Говори, что ты там бубнил.
— Я говорю если немного утяжелить второй тип снаряда, то он пролетит меньше. — Сверля взглядом землю под ногами, проговорил парнишка.
— И насколько утяжелить? — Поинтересовался лейтенант, подпустив сарказма.
— Вес и подобрать можно, как на штамповке. — Еще тише проблеял парень.
— Погоди Джон. Парень дело говорит. А чем утяжелять, придумал?
— Дак дядя Грэг, — парень даже не заметил, что вновь нарушает субординацию, а Грэг просто не придал этому значения, лихорадочно размышляя над его словами, — у нас в вещмешках сухой паек, по холщевым мешочкам распределен. Набираем в мешочек земли, взвешиваем, привязываем к горшочку и стреляем пробно, недолет, делаем вес меньше, перелет больше, вот и все.
— Прогорит, — с сомнением высказался Джон.
— Не успеет, — убежденно возразил Грэг. — Сынок доставай весы. Джон команду людям освободить и тащить сюда все торбочки. Быстро! Поворачивайтесь!
На какое-то время на батарее возникла суета, нарушающая уже сложившийся порядок, когда все занимаются только своим делом, но затем все пришло в норму. В это время орочьи машины сделали первый залп. Весьма удачный надо заметить. Не менее шести огненных шаров ударили точно в строй, сея смерть и
