Ты хотела б от света завеситься,Сердце бьется твое и боится.Правда! В медном дрожании месяцаЧто-то новое нынче змеится.Дай мне руку, незримых отгадчица.— Пусть расширены будут зрачки. —Видишь, сам он пугается, прячется,За разорванных туч клочки.Посмотри! Вот он вышел.Серебряным. Он качнулся на листве березы.Будем тише! Открылися дебри намНовых тайн и неведомой грезы.Нынче сбудется то, что пророчитсяНам обоим давно и всегда. —Пусть же месяца медью упрочитсяЗолотая грезы руда.Июнь 1905 г.
СМЯТЕНИЕ
— О, прильни ко мне тихо и мне расскажиПро твое затаенное горе;Встанем мы посреди этой влажной межи;Заволнуется вкруг — всколосившейся ржиБеспокойное темное море.О, прильни! Не дрожи!Потони в моем пристальном взоре. ——Дорогой! Я устала. И сердце стучитУ меня тяжело и отрывисто.Ты не слышишь, как птица пред ночью кричит,И собака завыла заливисто?Ты не видишь на небе зловещих клоковЦвета крови, у раны запекшейся?Ты не чуешь сырых ядовитых паровИз туманности, низом разлегшейся?Я устала. Я слушать тебя не могу,И гляжу — но тебя все не вижу я.Я недоброго жду. Я беду стерегу.И себя в этот миг ненавижу я.Нет. Отсюда уйдем. Нет, мне дорог покой.Не скажу ничего. Как мне страшен сегодня ты.Ты сегодня другой. Как ты движешь рукой!Как морщины твои вверх с угрозою подняты!Как чужому я горе свое расскажу?Где залог, что не буду осмеяна?То, что втайне у самого сердца держу,Что моими слезами взлелеяно,Он согласен послушать рассеянно!Нет, ни шагу за мной. Ухожу! –Дымно алой луной на седую межуМного тающих призраков свеяно.Я меж них. Расстилаюсь. В предутреннем ветре дрожу.