Он торопливо привлек внимание мальчика и изложил свои взгляды и факты, их подкрепляющие.
— Жаль, что я не заметил направления твоих мыслей, — закончил он. — Я думаю, что говорил тебе: наш друг не убивал собаку, но, кажется, не упомянул, что твоя ловушка тоже совершенно естественного происхождения. Ветвь оказалась в земле при падении дерева. Поэтому ты и не уделял внимания Чарльзу Теролу?
— Наверно, — ответил Боб.
Он кратко пересказал молчаливую речь Охотника доктору.
— Молодой Терол? — спросил Сивер. — Он придет ко мне для прививок завтра. У вас есть повод подозревать его?
— Вначале был просто факт, что он покидает остров, — ответил Охотник. — Мы хотели быть уверенными, прежде чем он окажется вне досягаемости. Однако позже мы узнали, что он спал в лодке у рифа, что дает нашей добыче прекрасную возможность проникнуть в его тело. Он также присутствовал, когда мы чуть не провалились в канализационное отверстие на доке, но там были и другие.
— Верно, — пробормотал доктор. — У нас длинный список подозреваемых, а несколько менее подозрителен весь остальной остров. Боб, у тебя нет никаких новых идей относительно твоих друзей?
— Только одна, — ответил мальчик. — Когда Коротышка-Мальмстром вытащил череп Тина из зарослей, он порезался, и кровь его текла сильно. Я думаю, о нем можно не беспокоиться.
Сивер слегка нахмурился и со следующим вопросом обратился к детективу:
— Охотник, а какова этика твоего друга? Он ведь из твоей расы. Может ли он позволить крови течь, просто чтобы избежать подозрений?
— У него нет совести, — ответил чужак. — Однако залечивание небольших ран настолько вошло у нас в привычку, что он мог это делать. Несомненно, если его Хозяин под подозрением, и если он подумает об этом, он воздержится от помощи, как бы серьезна ни была рана. Он заботится только о собственном здоровье. Наблюдение Боба не доказательство, хотя мы можем поставить Мальмстрому маленький плюс.
Доктор кивнул.
— Так я и думал, — сказал он. — Что ж, нужно проверить молодого Терола. Любопытно было бы знать, как влияет на вас вакцина желтой лихорадки. Терол получит ее завтра.
— Я с радостью могу проверить, если это не повредит Бобу. Однако я гарантирую, что наш друг просто уйдет из органа, куда произведена инъекция, и будет ждать, пока она не ослабнет. К тому же маловероятно, чтобы она была вредна для нас. Я по-прежнему думаю, что лучше мне проверить самому. Найдя добычу, мы сумеем найти и средство справиться с ней.
— Когда ты найдешь свою добычу, у тебя уже должно быть что-то наготове, — возразил доктор. — Все, что я могу предложить, не причинив вреда Хозяину, это несколько антибиотиков и вакцин. И мы не можем проверить их все сразу на Бобе. Проверку нужно было начать давно.
Он напряженно размышлял.
— Вот что. Допустим, мы начнем сейчас по одному препарату за раз, начнем с вакцин, которые не причиняют вреда Бобу. Ты можешь нам сказать, какой эффект они произведут на тебя. Мы организуем дело так, чтобы ты смог быстро покинуть его тело, пока не ослабеет вакцина, которую ты не выдерживаешь. Терола мы проверим, когда найдем действующую на тебя вакцину. Ну, а если не найдем, хуже не будет.
— Но, как вы говорите, это займет несколько дней, а Терол покидает остров меньше чем через сорок восемь часов.
— Необязательно. Мне это не нравится, потому что я знаю, как ему хочется уплыть, но я могу задержать его на острове для наблюдения до следующего посещения корабля, если потребуется. Это даст нам десять дней, и если мы будем испытывать по два препарата в день, очень возможно, что мы что-нибудь найдем. Начнем с антибиотиков, потому что вакцины очень специфичны в своих симпатиях и антипатиях.
— Очень хорошо, если ты согласен, Боб, — сказал Охотник. — Жаль, что мы не сделали вас союзником раньше, доктор. Начнем немедленно?
— Конечно, — ответил Боб.
Он сел, и доктор, набросил ему на колени простыню.
— Не знаю, нужно ли тебе снимать обувь, — сказал он.
Он потер руку Боба спиртом.
— Насколько я знаю, твой друг сможет уйти и так. Готово?
Боб кивнул. Сивер прижал шприц к руке и нажал. Мальчик смотрел на стену, ожидая ответа Охотника.
— Для меня это просто еще один вид протеиновой молекулы, — наконец ответил Охотник. — Спроси доктора, можно ли мне их съесть или оставить в твоей системе.
Боб передал сообщение.
— Неважно, — ответил доктор. — Но если он оставит вакцину и расскажет мне, как она действует на твои клетки, он сделает мне большое одолжение. Мы считаем ее безвредной. Ну, что же, сегодня, вероятно, больше пробовать не стоит. Можешь вернуться к своим друзьям. Держи глаза открытыми. Терол не единственный подозреваемый.
Мальчики по-прежнему были на строительной площадке: Боб все время следил за дорогой, чтобы быть уверенным в этом.
Нога его заболела, когда он садился на велосипед. Боб с усмешкой понял, что доктор совершенно забыл о его ране. Он хотел бы и сам забыть. Поездка была недолгой, и он с удовлетворением увидел большую груду необходимых материалов слева, где были оставлены велосипеды.
Оставив там свой, он отправился на поиски друзей.
Как оказалось, четверо друзей временно прекратили поиски материалов. Они находились выше по холму на вершине стены, за заливкой которой следил Боб. Бетон застыл, и мальчики смотрели на его ровную поверхность. Боб, присоединившись к ним, заметил, что они следят за группой мужчин на дне, возившихся с каким-то странными аппаратами. Все они были в противогазах, а в руководителе можно было узнать отца Мальмстрома. Они группировались вокруг насоса, соединявшегося с гибким шлангом с цистерной, полной жидкости.
Один из мужчин разбрызгивал эту жидкость по бетону, остальные следовали за ним с паяльными лампами.
Мальчики представляли себе, что происходит: многие бактерии, использовавшиеся на острове, производили исключительно едкие вещества либо как промежуточный, либо как конечный продукт. На стены наносилась защитная оболочка от них. Она состояла из фторсодержащего пластика, открытого несколько лет назад как побочный продукт в исследовательских работах по разделению изотопов урана. Он смешивался в цистерне с веществом, подавлявшим рост, и полимеризовался в стеклянистую глазурь сразу, как только его прогревали. Пары от этого вещества очень вредны, поэтому мужчины и работали в противогазах.
До мальчиков, находившихся в тридцати футах над ними, изредка доносились облачка пара. Охотник не распознал опасности, зато распознал кое-что другое.
— Вначале чуть не поджарился живьем, потом это. Ты не очень думаешь, что с тобой случится, а?
Все удивленно повернулись и увидели высокую фигуру отца Боба. В последний раз они видели его на дне резервуара, он был там чем-то занят.
Никто не заметил, как он поднялся наверх.
— Как вы думаете, зачем им противогазы? Лучше идите со мной. Может, тут и безопасно, но зачем рисковать?
Он повернулся и пошел вдоль стены, и мальчики молча последовали за ним.
В конце законченной секции мистер Киннэйрд указал им на длинный угол участка.
— Я приду туда через несколько минут. Мне нужно съездить домой, и если вы погрузите в «джип» вашу добычу, я отвезу ее к ручью.
Он смотрел, как мальчишки бегом устремились вниз по холму.
Потом он надел рубашку, спрятанную у одной из пил, и пошел к машине. Там его ждал только сын,
