быстро, что я не успевала их разобрать. Слишком сложно.
— Тогда, я не уйду, — я выдержала его взгляд. — Хотела бы я, чтобы ты мне открылся и сказал, что происходит.
Он закрыл глаза, и я вновь была слишком медленной, чтобы понять его выражение.
— Обещаю, что расскажу, только не сейчас. Мне действительно пора идти.
— Если ты не говоришь мне только потому, что хочешь, чтобы я хорошо повеселилась вечером, то ты дурак. Теперь я буду волноваться по любому поводу, — я засунула кулаки в рукава. — Я хочу сказать, ты же подарил мне нож. Что я должна думать после такого?
— Прости, Ана. Слишком многое тебе нужно объяснить.
— Тогда, сделай это, когда вернешься. — Я выдержала его взгляд, хоть он и опустил глаза, и моя шея заболела из-за напряжения, которое мне понадобилось, чтобы держать голову на нужном уровне. — Если я как-то в этом замешана, то имею право знать.
— Отлично. Поговорим, как только я вернусь, — он выдавил улыбку. — Пожалуйста, не уходи.
— Тебе придется быть гораздо более жестоким, чтобы заставить меня уйти, чем просто испортить завтрак. В конце концов, у меня ушло восемнадцать лет на то, чтобы уйти от Ли, а ты ведь знаешь, какая она ужасная, — наши одинаковые выдавленные улыбки стерлись с лица, когда мы поняли, как прозвучали последние слова: будто я действительно могла сравнить Сэма с Ли. Я ответила глухим голосом: — Я буду здесь.
Он кивнул, убрал локон волос с моего лица и вышел из кухни.
— Ненавижу быть подростком.
— Почему?
— Гормоны.
Он одарил меня грустной полуулыбкой и ушел.
Поскольку теперь он отсутствует, а у меня нету никаких занятий — библиотеку закрыли на время приготовлений к маскараду, и уроки на сегодня не были запланированы — я воспользовалась случаем примерить свой наряд, чтобы убедиться, идеально ли он на мне сидит. В нем я перестала быть собой, и это заняло целую вечность — правильно его надеть — но конечный результат мне понравился.
Я аккуратно сняла с себя все его детали и спрятала их на свое место.
Покончив с этим, я решила выйти на улицу и взяться за домашнее хозяйство. Животные сами себя не покормят. Стоило мне со всем закончить, как я услышала голоса Сэма и Стэф, за шорохом от морских свинок и кудахтаньем кур. Я бросила на полку старые рабочие перчатки и начала обходить дом, чтобы предупредить, что я снаружи и могу услышать их очень личный разговор.
— Это многое объясняет об Ане, не так ли? — спросила Стэф.
Я остановилась на входной тропинке. Они стояли как раз за уличными деревьями, достаточно близко, чтобы я четко слышала каждое слово. Громко шелестели сосновые ветки, и они могли не услышать мой приход. Я не хотела подслушивать, ведь прошло всего-ничего с того времени, как я сказала Сэму, что не шастаю вокруг, но поскольку их личный разговор был обо мне — это не честно, что меня исключили из него.
Сэм ответил:
— Когда мы отогревались возле озера, она думала, что я собираюсь вновь бросить ее замерзать. И еще, кажется, она боялась, что я заберу ее еду, — он говорил таким голосом, будто речь шла о чем-то невозможном. Должно быть, я выглядела глупо. — Она была уверена, что все, что я делаю — это какая-то злая шутка над ней.
— Больше она себя так не ведет, — голос Стэф раздался из того же места, откуда и раньше. Они не двигались. Наверное, для того, чтобы не продолжать свою беседу в доме, где я могу услышать.
— Больше нет, но я потратил много усилий для этого, и я не до конца уверен, что первая ее естественная реакция — уже не защитная. Для нас, восемнадцать лет прожитых с Ли кажутся чепухой, но для нее это вся жизнь.
Стэф задумчиво хмыкнула.
— Стыдно, что нашей первой новой душе пришлось расти в таких условиях. — В сложившейся тишине, я представила, как она откидывает свои длинные волосы или делает еще что-то естественно изящное. — Думаешь, то, что Ли сказала на счет Цианы, может оказаться правдой? Уже прошло, ну, сколько там, около двадцати трех лет с тех пор, как она умерла. Она не вернется.
Я не хотела этого слышать. Только не про Циану. Но мои ноги слишком отяжелели, чтобы ими двигать, будто жаркое солнце расплавило их по земле.
— Понятия не имею, — ответил Сэм, и я задержала дыхание. — Ана ничего не могла с этим поделать, точно как мы — с нашим перерождением, — на этих словах я вновь смогла дышать. — Какое-то время я думал, что количество наших перевоплощений — ограничено, но ты умирала гораздо чаще, чем Циана.
— Ткачество, как правило, не взрывоопасно.
Он проигнорировал ее сарказм.
— Мы с Цианой сблизились после того, как ты очень умно раздавила себя под катком...
На этот раз, мне показалось, что мое сердце остановилось. Он и раньше упоминал, но теперь я заинтересовалась. Насколько близки? Влюбленная парочка? И из-за меня она исчезла навсегда. Как он мог смотреть на меня после этого?
— Лазер сломался, и я упала, — настояла Стэф. — Вообще-то, это было больно, просто чтобы ты знал.
— Это не ты провела следующие три недели за его чисткой от самой же себя. У меня столько же прав жаловаться, сколько и у тебя. — Сэм устало усмехнулся. — В любом случае, после твоей смерти, мы с Цианой сблизились. Думаю, я чувствовал себя так, будто мы с ней многое упустили за наши жизни, и тогда настал удобный момент, чтобы наверстать упущенное. Я рад, что мы так и сделали.
Я крепко закрыла глаза и сжала себя так сильно, что мои ребра заныли. К слову сказать, он никогда не говорил со мной о Циане. Естественно, с чего бы...
— Мы все ожидали, что она вернется, — мягко сказала Стэф. — Это хорошо, что в конце своей жизни она была не одна.
— У Ли бы родилась она и Аны бы не существовало.
По голосу Сэма невозможно было сказать, что он чувствует. Грусть, уныние. Но это не помогло мне понять, хотел ли он, чтобы я оказалась Цианой.
Я хотела бы оказаться Цианой.
— Это если Ли права на счет, — голос Стэф стал более низким, — замены.
Сэм тяжко вздохнул.
— Даже если бы у нас было право голоса в этом вопросе, как мы можем выбирать между ними? Циана прожила сотни жизней, а у Аны, может быть, только одна. А что если существует много таких, как она, пока не рожденных? Возможно, они ждут кого-то, кто уже никогда не вернется. И вообще, как кто- нибудь может выбирать между тем, кого они знают около пяти тысяч лет, и кем-то... вроде Аны?
Я должна это прекратить. Одна нога вперед, потом вторая. Я заставила себя выйти на тропинку.
В голосе Стэф слышалось то же уныние:
— Хотела бы я ответить тебе. Думаю, ты прав на счет того, что мы ничего не можем с этим поделать. Возможно, это все работа Джанана. А может, дело в другом.
— Джанана не существует.
— Не говори такого, если Мойрик поблизости. Он относиться к таким заявлениям еще истеричней, с тех пор, как к нам присоединилась Ана. Советники думают, что это наше наказание.
— За что?
— Из-за неверия в Джанана? Мало поклоняемся? Я не знаю, но спроси любого. Они думают, что Ана — это только начало.
Я пошла вперед и вскоре увидела вспышку ярко-голубого сквозь сосновые ветви. Платье Стэф.
— Я четко поняла, что это от нас не зависит. Хорошо, потому что я бы никогда не смогла выбрать.
