Глава 15
Было утро понедельника. Телефон звонил редко, и поступавшие сообщения не вызывали у нас интереса. В зале Толстый Луи и его бармены занимались своим старым добрым делом. Едва мы начали свою обычную игру в греческий рами, как к нам заглянул Мои:
— Там пришла Пегги. Она хочет поговорить с вами, ребята.
Мы были увлечены игрой и никак не отреагировали на его слова, лишь Макс на мгновение оторвал взгляд от своих карт и спросил:
— Пегги? Что за Пегги?
Толстый Мои подбоченился и прошелся по комнате, покачивая из стороны в сторону своими объемистыми бедрами. Макс бросил карты на стол и взволнованно заорал:
— Наша Пегги?! Какого черта ты сразу не сказал? Давай ее сюда!
Мы знали, что она вот уже много лет является профессионалкой, и я приготовился увидеть потасканную, — преждевременно усохшую, спившуюся и наводящую своим видом на грустные размышления проститутку со стажем. Мне заранее было жаль ее, и с теплым чувством умиления самим собой я подумал о том, с какой щедростью мы ответим на ее просьбу помочь ей деньгами. Я представил, как протягиваю ей пухлую пачку банкнотов и говорю: «На вот, держи, Пег. Этого тебе как раз хватит на заварные пирожные».
Однако когда она вошла, я был просто потрясен. Ее появление было столь же эффектно, как выход на сцену Мэй Вест в оперетте «Блистательная Лил». Вся в мехах и бриллиантах, она выглядела так же молодо и привлекательно, как много лет тому назад. Мы галантно встали из-за стола и склонили головы, и она по очереди обняла и поцеловала в щеку каждого из нас.
Косой обошел ее кругом, шумно втягивая носом воздух.
— Ох, ну и духи! Какими ты пользуешься, Пегги? «Фултонский рыбный рынок» номер пять? Ты выглядишь классной шлюхой во всех этих штуках.
Комментарий вызвал всеобщий смешок. Пегги ответила:
— А ты выглядишь так, будто болен той самой редкой гавайской болезнью.
— Что за болезнь? — растерялся Косой.
Пегти с улыбкой смерила Косого взглядом:
— Избыток энергии. Ты такой игривый, так кривляешься и танцуешь вокруг меня. Тебе просто необходимы хорошие кругосветные скачки, которые может устроить одна классная крошка — француженка из моего заведения.
Макс рассмеялся:
— Соблазняешь новых клиентов, Пег?
— Но вовсе не из-за денег, — весело ответила она. — Для вас, ребята, мое заведение бесплатно. Только не забудьте прихватить с собой заварные пирожные. — Она засмеялась.
— Что случилось? — спросил Макс. — Ты ведь не пришла сюда только для того, чтобы повидаться со своими старыми соседями, верно?
— Вообще-то я много раз собиралась проведать вас, мальчики. — Пегги села в кресло, высвободила плечи из-под мехов и потянулась за налитой рюмкой. — Но, по правде говоря, Макс, у меня есть работа, которую можете сделать только вы, мальчики.
Макс вопросительно поднял брови. Она не поняла и успокаивающе помахала рукой.
— Не беспокойтесь, я хорошо заплачу за ваши хлопоты.
— Пегги, — с улыбкой сказал я, — ты щедро и бескорыстно одаривала всех нас в прежние дни, и я думаю, что мы должны ответить тебе тем же. Мы поможем тебе бесплатно.
Макс пыхнул сигарой, стряхнул пепел на пол, отвесил вежливый поклон и сказал:
— Да, Башка прав, Пегги. Наши профессиональные навыки всегда к твоим услугам.
Я отметил галантное и уважительное поведение Макса. Этот урок мы получили от Профессора. Я хорошо запомнил его часто повторяемое высказывание: «Обращайся с девкой, как с дамой, а с дамой — как с девкой».
Макс вел себя как настоящий светский щеголь.
— Но брать деньги с дамы? Извини, Пег, мы так не поступаем. Оставь это сутенерам.
Пегги открыла свою сумочку и помахала толстой пачкой пятисотенных купюр.
— Брось, Макс. У меня все в порядке. Я не хочу ничего задаром и предпочитаю платить за сделанную работу.
Макс с задумчивым видом сделал затяжку, выдохнул сигарный дым и достал из кармана пачку свернутых в трубочку банкнотов. Отсчитав десять стодолларовых купюр, он положил их на стол.
— Поскольку ты непременно хочешь заплатить, я тебе предлагаю следующее, Пег. Раз уж ты настаиваешь — и имей в виду: только потому, что ты настаиваешь, — мы сделаем так. Добавь к этой тысяче ровно столько же, и мы пожертвуем деньги на летний благотворительный лагерь, а тебе я обещаю, что мы решим твою проблему, в чем бы она ни заключалась. Хорошо?
Пегги просияла.
— Отличная мысль, — сказала она и положила на тысячу Макса свою. Макс посмотрел на Косого.
— Эй, парень. Ты избираешься добрым самаритянином. — Косой взял деньги. Когда он уже открыл дверь, чтобы выйти, Макс прокричал ему вслед:
— И принеси обратно чек или письмо с выражением благодарности!
Косой остановился и, обернувшись, с обидой посмотрел на Макса.
— Ты что, перестал мне верить после стольких лет?
— Не будь ты таким мнительным. Чек пригодится при уплате налогов, — ответил Макс.
Я не мог понять, что побудило Макса сделать взнос на благотворительные нужды. С чего бы это? Какой странный поворот мыслей подсказал ему эту идею? Никто из нас в свое время не посещал летний лагерь. Мы считали его местом для маменькиных сынков. Нашим местом отдыха была улица. Может, он поступил так потому, что вдруг подумал, что мы лишили себя чего-то в молодости? Наверное, психолог смог бы оценить этот жест в духе Робина Гуда. Как говорят психоаналитики, на все есть саоя причина.
Пегги взяла новую рюмку, закурила сигарету и, изящно выпустив дым через ноздри, сказала:
— Ты ведь знаешь, Макс, что у меня есть высоко-классное заведение?
— Да. Раз ты так говоришь. Давай ближе к делу, Пег. У тебя какие неприятности? С полицией или с вымогателями?
— Ни то, ни другое. — Пегги нахмурилась и покачала головой. — Понимаешь, полиция волнует меня в последнюю очередь. Вайти служит сейчас капитаном полиции в моем районе, а ты ведь знаешь, он всегда был моим любимчиком. — Она кокетливо потупилась.
Макс, я, а затем и она рассмеялись. Мы все помнили. Простак неприязнено спросил:
— Что, у этого старого урода еще что-то осталось?
Пегги ущипнула Простака за щеку.
— Детка, ты бы удивился, если бы узнал.
— Неужели достаточно, чтобы удовлетворить тебя? — спросил Простак. Пегги игриво повяла плечами:
— Ты же знаешь, что мне всегда мало, чтобы быть полностью удовлетворенной.
— Значит, с полицией все в порядке. Что тогда тебя беспокоит, Пег? — спросил я.
— Что меня беспокоит? — повторила она, и ее глаза зло сверкнули. Как бы подчеркивая каждое слово постукиванием указательного пальца по столу, она рассказала: — Весь последний месяц еженедельно, в самый доходный из дней, в пятницу, какой-то сукин сын, который берется неизвестно откуда и непонятно как, выстраивает моих клиентов и девочек у стены и обирает до нитки. И это чертовски неприятно.
Мы расхохотались.
— Какого черта, Пег. Парню надо есть, — сказал я. — Сам живи и другим давай.
— Вам, мальчики, хорошо хохмить, но мне не до шуток. Ладно бы, если бы такое случилось всего раз. Но три недели подряд — это уже слишком. И вдобавок очень уж однообразно. Одно и то же каждую чертову пятницу. Это наносит вред моему делу и вдобавок отпугивает клиентов. Девочки так нервничают, что не могут сосредоточиться на том, чем занимаются.
— Это, конечно же, главная причина, — ровным голосом произнес я.
