— Я бы предпочел последнее, — с надеждой ответил старик.
— Мои! — проорал Макс. — Найди фартук для старика! Он будет еще одним твоим помощником.
— Пожалуйста, называйте меня Филом, — тихонько попросил старик. Макс улыбнулся:
— Хорошо, Фил. Толстый Мои введет тебя в курс дела и даст тебе комнату.
Уладив дела со стариком, Макс объявил:
— А теперь пора заглянуть к Веселому.
Мы поехали на Брум-стрит. В баре оказался только Пипи. Он встретил нас радостными восклицаниями и двойными порциями виски.
— Как дела? Все в порядке? — спросил Макс. Пипи с радостным видом сообщил, что все просто замечательно.
— Где Веселый и Глазастик? — спросил я.
— Отдыхают. Сегодня была очень напряженная ночь, — довольно поблескивая глазами, ответил Пипи.
— Ты, Глазастик и Веселый нужны мне на пару дней для небольшой работенки за городом, — по- хозяйски распорядился Макс. — Найди кого-нибудь, чтобы приглядел за заведением на это время.
— Конечно, Макс, — ответил Пипи — Когда надо отправляться?
— Будете ждать нас здесь ближе к вечеру. Мы заедем за вами.
— Хорошо, мы будем готовы. Я сгоняю за Веселым и Глазастиком прямо сейчас.
Когда мы вышли на улицу, Простак с Косым заявили, что не прочь подкрепиться, и мы заехали в закусочную на Деланси-стрит. За едой Макс обратился ко мне:
— Ты, случайно, не помнишь номер дома на Четвертой авеню?
— Какого дома? — спросил я, перекладывая себе часть картофеля фри из его тарелки.
— Того, где живет парень, который делает игральные кости.
— А, тот парень, к которому нас в молодые годы гонял Профессор за разными шулерскими принадлежностями?
— Да, он. Так ты помнишь номер дома?
Я задумался, одновременно намазывая горчицей аппетитный кусок тушеной говядины.
— Нет, не помню, но, пожалуй, дом узнать смогу. Он где-то в восточной части улицы. А в чем дело?
— Хочу взять у него кое-что. Есть одна идея.
— Собираешься угостить ребят из казино парой блюд, приготовленных по их же рецептам?
— Да, что-то вроде этого.
— Если мы не спеша прокатимся по Четвертой авеню, то, пожалуй, найдем нужный дом, — сказал я, заканчивая еду. Мы так и сделали. Косой с Простаком остались в машине, а мы с Максом поднялись на второй этаж найденного дома.
— Привет, детишки, как жизнь? — поприветствовал нас хозяин.
— Вы определенно прибавили в размерах за последнее время.
Мне показалось невероятным, что он нас запомнил, и я удивленно спросил:
— Вы что, действительно нас узнали?
— Конечно, — рассмеялся он. — Как я мог забыть? Это было словно вчера. Появляются два крутых ист- сайдских малыша и цедят сквозь зубы что-то вроде: «Нас прислал Профессор».
Мы рассмеялись над тем, как он передразнил наши давнишние ужимки.
— Чем могу быть полезен? — уже по-деловому спросил он. Макс объяснил, что нам нужны колоды карт с фосфоресцирующими метками.
— Отличная вещь, — заметил хозяин. — Такие карты я держу только для самых умных и скромных в финансовых запросах клиентов.
Из нижнего ящика шкафа он извлек несколько колод и прилагающихся к ним почти прозрачных пластинок слюды. Показав, как читать метки на рубашке карт, он объяснил:
— Каждая колода имеет свою систему обозначения карт, и метки в каждой колоде отличаются от всех других.
Кроме карт мы купили у него дюжину пар игральных костей со смещенными центрами тяжести и вышли на улицу.
— Теперь к Рабину, парню, который делает очки на Кэпел-стрит, — проинструктировал Макс Косого.
— Вставить это в очки? — с сомнением протянул Рабин и осторожно потрогал пальцем пластинку слюды. — Но в этом нет никакого смысла. Кому это нужно?
— О смысле мы сами позаботимся, Рабин. Ты просто сделай нам две пары, — ответил Макс. Швырнув на витрину десять долларов, он спросил: — Этого достаточно?
— Отлично, отлично, — ответил Рабин, пряча десятку в карман.
— Через час все будет готово.
Выйдя на улицу, мы остановились, не зная, как убить этот час. В соседнем доме размещался небольшой кинозал, в котором шли два ковбойских фильма — «Дейстри вновь на коне» и «Кровавый след». Это была пища для Косого, который так и не перерос своей тайной детской мечты стать боевым ковбоем Впрочем, возможно, все мы не переросли этой мечты. Косой, Простак и Макс решили пойти в кино, а мне захотелось навестить мать. Мы договорились встретиться в баре у Веселого, и я поймал такси.
Поднявшись по расшатанной лестнице, я постучал в дверь, испытывая какое-то неприятное, тревожное чувство.
— Открыто, входите, — раздался из-за двери голос моего брата.
Я открыл дверь. Он сидел у кухонного стола, куря и просматривая разложенную на столе газету.
— А, это ты, — произнес он, бросив на меня неприязненный взгляд.
— Почему ты не на работе? Где мама? — спросил я, проходя в квартиру.
— Мне позвонили соседи. Сказали, что мама заболела. Она там. — Брат показал рукой в сторону спальни.
— Что с ней? — спросил я и, не дожидаясь ответа, торопливо направился к дверям спальни.
— Не надо ее беспокоить. Она только что уснула. Недавно приходил доктор и дал ей лекарство, — пролаял брат мне в спину. Я вернулся.
— Что с ней такое?
— Тебе и впрямь интересно? — ехидно произнес он. — Мне смешно глядеть на твою показную обеспокоенность. Что-то я не слишком часто видел тебя здесь в последнее время, а?
— Я не появляюсь именно из-за этого твоего ехидства. И потом, меня просто тошнит от этой помойки. Какого черта вы не хотите перебраться в какой-нибудь приличный район в верхней части города? Я же говорил, что оплачу все расходы. Может быть, тогда я поселился бы с вами.
— Ну, во-первых, этого не хочет мама. Она привыкла жить здесь. И здесь живут все ее друзья.
— Сплетники и лентяи, — проворчал я. — Кроме того, здесь просто невозможно дышать от вони.
Я сразу же пожалел о сказанном, поскольку вовсе не хотел выводить его из себя.
— Сплетники, лентяи, и здесь воняет, — горько произнес он. — Люди, которые здесь живут, недостойны моего большого, отважного, бандитствующего братца. Кем ты, к черту, себя воображаешь? — Он с презрительной усмешкой посмотрел на меня
— Я имел в виду вовсе не это, — извиняющимся тоном ответил я.
Он не услышал. Ему хотелось побольнее уколоть меня.
— Скажи-ка, тебя все еще называют Башкой с Пером? Значит, Башка с Пером слишком хорош для того, чтобы жить здесь? Ты что, считаешь, что сделан не так, как другие люди? Ты, бандит, который носит нож и пистолет так же, как заслуживающие уважения люди носят ручку и карандаш? Который для храбрости одурманивает себя наркотиками и алкоголем?
— Я не употребляю наркотики. Мы лишь изредка курим опиум, но это не приводит к появлению зависимости, — мягко возразил я, не желая спорить с братом.
— Значит, курить опиум — это не употреблять наркотики? Это не вызывает зависимости? — усмехнулся он. — И, кроме того, ты считаешь, что для запугивания людей требуется особая храбрость? И ты думаешь, что деньги можно добывать, только воруя и грабя? И ты не признаешь ни Бога, ни мнения других людей? И
