Он порозовел от волнения и пропел, захлебываясь словами:
— Да-да, дражайший. Именно об этом я и мечтал. Как только я увидел тебя, мне стало понятно, что мы предназначены друг для друга. Я безумно люблю тебя. Ты хочешь жениться на мне, да? — Он умоляюще посмотрел на меня. — Я богат. У меня много денег.
«Бог ты мой, — подумал я. — Мало того, что у этого ублюдка сексуальные отклонения. Он еще и просто сумасшедший. Какого черта я обрек себя на такое?» Я обернулся и посмотрел на девицу. Она улыбнулась и помахала мне рукой.
— Слушай, Теодор, — грубо произнес я. — Кончай этот чертов спектакль. Чего ты, к черту, так распалился? Возьми себя в руки. Ты что, не понимаешь шутливого тона, если с тобой говорит парень?
Он ошеломленно уставился на меня и прошептал:
— Значит, ты говорил не всерьез?
— Всерьез о чем? Ты сам себя распалил. Я не давал тебе никакого повода. Просто старался быть вежливым и снисходительным. Я с пониманием отношусь к твоему состоянию и к тому, что ты не властен над своей природой. И я испытываю жалость к таким, как ты. Мои единственные чувства к тебе — это жалость и брезгливость.
— Тогда о чем же ты хотел поговорить со мной? — прохныкал он.
— Мне жаль, что ты меня не понял.
Какого черта я так себя веду? Я слишком уж терпелив. Мне просто надо было приказать этому ублюдку, а если бы он не согласился, то молотить его до тех пор, пока он не передумал бы. Впрочем, что ему этим докажешь? Ведь по существу этот парень баба, а не мужик. Поэтому я спокойно добавил:
— Я хочу, чтобы ты проявил благосклонность к одному человеку.
— Какую именно благосклонность? И кто этот человек?
— Вон та девушка, которая нам улыбается.
— Да? Эта серая деваха? Я совершенно не могу понять, что интересного можно найти в столь бесцветном создании.
— Она женщина, и мне ее вид доставляет радость.
— Женщины нужны, чтобы растить детей. Радость могут доставлять только мужчины, — игриво ответил Теодор.
— О вкусах не спорят, Теодор, — раздраженно сказал я. — Я хочу, чтобы девушка получила сольный номер.
— Хорошо, хорошо, — безнадежным голосом произнес он. — Ради тебя я это сделаю.
— Спасибо, Теодор, я буду очень признателен тебе.
Когда мы двинулись к девушке, он прошептал:
— Мне понадобится ужасно много времени, чтобы преодолеть мою страсть к тебе.
Я сделал вид, что не расслышал его слов. С девушкой он разговаривал деловито. Быстро окинув ее взглядом, он сухо спросил:
— У вас готов номер для сольного выступления?
— Я могу очень быстро подготовить такой номер, — ответила она. — Уже к завтрашнему дню.
Он вновь окинул ее быстрым взглядом и отрицательно помотал головой.
— Теодор, но ведь ты можешь научить ее. На Бродвее о тебе говорят как о лучшем преподавателе, танцев, — вмешался я.
— Правда? Ты слышал обо мне? — улыбнулся он.
— А кто не слышал? — нахально соврал я. — Ты пользуешься большим уважением за свои оригинальные трактовки танцев и за мастерскую постановку хореографии.
— М-м-м… — промычал он от удовольствия. Макс делал мне какие-то знаки. Боже ты мой! Ну конечно, он хотел, чтобы я поговорил с этим хреном насчет той крошки, к которой он проявил участие. Это будет смертельный номер. Ну ладно. Я наклонился к Петушку. — Теодор, есть еще один вопрос… — начал я.
Глава 31
Входная дверь отворилась, и я, оставив Теодора, двинулся вслед за Максом навстречу высокому, плотному человеку, вошедшему в зал. Косой и Простак пристроились за нами. Когда мы подошли поближе, Косой узнал его.
— Привет, Майк! — произнес он и шепотом добавил: — Это Большой Майк, партнер Петушка.
— О-о-о, привет, ребята! — ответил Майк.
Косой представил нас, и мы обменялись рукопожатиями. При этом Майк деланно посмеивался. По его льстивым ужимкам было видно, что он кое-что знает о нас и считает необходимым продемонстрировать нам свое уважение.
— Могу быть чем-то полезен, ребята? Все в порядке? Надеюсь, что мой партнер показал вам все необходимое. Он знает, кто вы?
— Бог ты мой, похоже, я еще не встречал такого пресмыкающегося, как этот тупица, — заметил Макс. — Наверняка он подлиза экстра-класса.
— Да, Петушок знает, кто мы такие, — сказал я и собрался добавить, что на него это не произвело сильного впечатления, но решил промолчать.
— Вы уже обратили внимание на пиво, виски и игровые автоматы? Все это из легальных источников, верно? В этом я чист, так как внимательно слежу за порядком в подобных вещах. — Майк льстиво захихикал.
— Да. Мы проверили, — сухо заметил Макс. «Врунишка, — подумал я. — Мы и не думали обращать внимание на что-нибудь кроме женских фигурок».
— Да, кстати, пока не забыл, — произнес Макс, — я хочу, чтобы ты выполнил одну мою просьбу.
— Конечно, все что угодно, конечно. Чем могу быть полезен?
— Прими вон ту малышку в ваше новое шоу. Она чертовски здорово поет, — сказал Макс, указывая на миниатюрную обольстительницу, сидящую за столом с наигранной скромностью.
— Вообще-то это по части моего партнера. Но не беспокойтесь, я обо всем позабочусь. Какая славная малышка… — Майк игриво повел бровями.
— Мы ждем Везунчика, — сообщил Макс.
— Этот парень ваш приятель? — спросил Майк и быстро добавил: — Это ничего, что я интересуюсь?
— Он не наш приятель, и мы не против твоего любопытства, — ответил я.
— Судя по твоей реакции, для тебя он тоже совсем не приятель, — заметил Макс.
— Конечно, нет. — Майк воровато оглянулся. — У Везунчика была интрижка с Петушком, и теперь он не только вымогает у Петушка деньги, но и требует себе долю в предприятии.
— Ну и что ты собираешься предпринять? — спросил я. Большой Майк растерянно пожал широченными плечами.
— Ты что, не можешь с ним управиться? — удивился Макс.
— Парень не слазит с иглы, он наркоман, — сказал Майк.
— И это делает его крутым? — поддразнил Майка я.
— Он очень опасен, он убийца. — Майк испуганно покрутил головой по сторонам и добавил: — Он ходит с шилом для льда.
— Да, он действительно походит на плохого парня, — насмешливо произнес Макс.
— Можно я задам один личный вопрос? Если вдруг окажется, что это не мое дело, то вы, ребята, прямо так и ответьте, ладно?
— Давай, дерзай, Майк, — сказал Макс.
— Вы пришли, чтобы грохнуть Везунчика? — с плохо скрываемой надеждой спросил Майк.
— Нет. Но ты, конечно, нашел, что спросить, — сурово ответил я.
— Прошу прощения, — покорно произнес он.
— Мы пришли, чтобы призвать его к порядку, — сказал я. — Может быть, тебе послужит утешением то, что по отношению к нему это отнюдь не дружеский визит.
Он молча кивнул, а затем с отчаянием произнес:
— Я уже не знаю, что и делать. Он грозится, что выставит отсюда Петушка. Он хочет силой стать моим партнером. На Петушка мне, конечно, наплевать, но я знаю, что Везунчик сделает потом. Он выставит меня
