заведении.
Видимо, у Вилли оставались какие-то сомнения, но он не смог скрыть радостного блеска глаз. Какое-то время он делал вид, что размышляет. Но в конце концов принял предложение. Мы сообщили о его назначении персоналу. В тот же вечер мы навестили Веселого и сказали, чтобы он и его компаньоны ни днем ни ночью не спускали глаз с «Райского сада». Мы дали ему телефон в Джерси, по которому с нами можно было связаться в случае, если появится Везунчик.
Целых четыре дня мы самым жалким образом просидели на другом берегу реки, прежде чем в телефонной трубке раздался взволнованный голос Веселого:
— Он появился! Но вам лучше пока не приезжать. Нам нужно где-нибудь встретиться, парни.
Тем же утром мы встретились с Веселым в одном из салунов Нью-Йорка. Он был взволнован.
— Все паршиво, — сказал он. — Вам лучше не ввязываться, ребята. Везунчик появился, но похоже, что он что-то унюхал. Он не такой тупой, как Вилли. По слухам, он роздал разным людям два или три письма, которые они должны будут отправить в полицию, если с ним или с Вилли что-нибудь произойдет. Так что вам, парни, лучше не трогать его.
— Напротив, вот теперь мы и должны что-то делать. И делать очень быстро, — сказал я.
— Почему? — Макс удивленно посмотрел на меня.
— А ты не подумал, скольким людям Везунчик досадил за все эти годы?
— И? — спросил Макс.
— И если одному из них придет в голову свести с ним счеты, то где после этого можем оказаться мы все?
— Да, пожалуй, ты прав, Башка, — согласился Макс.
— Естественно. Если хотя бы один из его врагов имеет голову на плечах, он не будет колебаться. Он разделается с ним и останется в стороне. Эти письма отвлекут внимание полиции на нас, — более четко выразил я свою мысль. Макс нахмурился:
— Да-да, ты абсолютно прав. Действительно, паршивая ситуация.
— Ладно, давай расстанемся, Веселый, — сказал я. — Продолжай наблюдать за заведением и сообщать нам о происходящем.
Веселый уехал от нас сильно встревоженный. После его ухода Макс обратился ко мне:
— Ну, что будем делать?
— Ну, с одной стороны, мы не можем отказаться от исполнения приказа из офиса. Мы ведь не можем пойти и сказать: «Дайте его кому-нибудь другому, потому что мы не можем управиться сами». Верно?
— Нет, конечно, не можем, — согласился Макс. — Но мы ведь не будем говорить, что не можем потому, что не в состоянии. Мы не можем потому, что нам нельзя этого делать.
— Конечно, нельзя! — подхватил Простак.
— Бог ты мой, действительно нельзя, — произнес Косой.
Я подался вперед и оперся на стол.
— Ребята, это даже не стоит обсуждать. Мы должны это сделать, и чем быстрее, тем лучше. Мы уже прикормили их и в любой момент легко можем их найти. Так что осталось только решить вопрос с этими чертовыми письмами Везунчика.
— Может быть, стоит поискать, у кого эти письма, и побеседовать с ними? — предложил Косой.
— Нет, это не годится, — ответил я. — Нам надо действовать очень быстро. Но первым делом мы должны обеспечить себе железное алиби.
— Бог ты мой! С учетом того что существуют эти письма, алиби должно быть по-настоящему железным! — сказал Простак.
Глава 38
Несколько часов мы провели в задней комнате салуна, обсуждая сложившуюся ситуацию. Мы прикончили уже две бутылки виски, и бармен принес нам третью. Я открыл зарешеченное окно, чтобы впустить внутрь немного свежего воздуха. Начинался новый день. По какой-то неясной причине мои мысли сосредоточились на закрепленной на окне решетке. «Да, вот оно, — подумал я. — Если бы мы были за решеткой, это послужило бы прекрасным алиби. Да, Солли сможет организовать это. В своем городе он управляет почти всем, в том числе и полицией». Я вернулся к столу и сообщил остальным свою идею.
— Отлично, Башка! — сказал Макс. Простак и Косой согласно кивнули.
— Я позвоню Солли прямо сейчас, — сказал я и, опустив монету в автомат на стене, набрал номер. Из трубки раздался сонный голос Солли. — Это Башка, Солли, — сказал я, — извини, что разбудил.
— Все нормально, Башка, — ответил он. — Что случилось?
— У нас возникло небольшое дельце. Мы хотели бы встретиться с тобой.
— Давайте, — ответил Солли и положил трубку. За чашкой черного кофе я объяснил Солли, что он должен сделать.
— И не забудь глушители и джерсийские номерные знаки на машину, — напомнил ему я. Солли кивнул:
— Конечно, я позабочусь обо всем. Это займет три четыре часа Приезжайте в мой городской офис в три часа дня.
Я позвонил Веселому и в осторожных выражениях сообщил ему, что мы собираемся делать и что должен сделать он. Затем мы вернулись в Нью-Йорк, чтобы немного вздремнуть. В три часа мы были в офисе у Солли. Там мы оставили все свое оружие и деньги. Солли отвез нас к небольшому приземистому зданию в самом центре города
— Так, ребята. Вот вам ключи. Заведение находится на первом этаже. — Он усмехнулся. — Теперь вы при деле.
Мы поднялись по лестнице на один пролет, и Макс открыл дверь. Это было достаточно дешевое, но хорошо оснащенное заведение. Одну стену полностью занимала большая школьная доска. Здесь были телефоны, оборудование для приема ставок на лошадей, игральный стол и несколько игровых автоматов.
— А где рулетка? — удивленно спросил Косой.
— Здесь тебе не казино, — ответил я. — Это просто небольшой игорный притончик.
Минут двадцать мы бродили по комнате и развлекались с игровыми автоматами. Внезапно раздался чудовищный удар в дверь, и она распахнулась. В помещение ворвались пятеро здоровенных парней.
— Кто хозяин этого заведения? — спросил один из здоровяков. Он был совсем неплохим актером.
— Мы все хозяева, — весело улыбнувшись, ответил Макс.
— Ладно, ребята. Вы задержаны за содержание игорного притона, — произнес здоровяк и обратился к од ному из своих парней: — Ронни, ты останешься здесь, пока не прибудет фургон за всем этим оборудованием. Оно изымается в качестве вещественного доказательства. А вы, парни, давайте со мной. Вы что, думаете, что можете завалить в город и открыть здесь притон? У нас в Джерси запрещены азартные игры.
Мы покорно проследовали за ним до полицейского автомобиля. В участке нас обыскали и переписали по именам. Дежурный сержант спросил:
— Хотите внести залог?
— Нет, сержант, — ответил Макс. Сержант с удивлением взглянул на нас:
— Мне-то это все равно, но придется вас запереть на ночь, до завтрашнего утра, пока не откроется суд. В этом городе ночью суд не работает.
Макс беззаботно пожал плечами. Нас отвели в подвал и поместили в маленькую камеру. Там было довольно тесно, но мы постарались устроиться поудобнее и, сменяя друг друга, по очереди отдыхали на двух койках. Мы курили и болтали в кромешной темноте. Время от времени Макс зажигал спички и смотрел на часы. Около половины четвертого утра в коридоре за дверью прозвучали шаги. Мы прислушались. Шаги замерли около нашей камеры. Раздался скрежет поворачиваемого в замке ключа. С той стороны двери кто- то прошептал:
— Вам налево по коридору.
Затем раздался звук торопливо удаляющихся шагов. Мы немного подождали, затем осторожно пошли в указанном направлении. В конце коридора находилась обитая железом дверь со вставленным в замок ключом. Макс повернул ключ. Дверь со скрипом отворилась, и мы вышли в темный переулок, по которому
