волнение. Глаза в зеркале. Глаза убийцы? Она теперь не была уверена. Она взглянула на медицинскую карту Дженнифер Брук, лежавшую у нее на коленях. Действительно ли в ней хранится разгадка?
— Я завтра заеду к Поки, — сказал Дэвид, — попробую его переубедить.
— А если не удастся?
— Я умею быть убедительным.
— Ему понадобится больше доказательств.
— Так пусть сам их и найдет. Мы со своей стороны сделали все, что могли. Теперь нам надо отойти в сторону.
— Не могу, Дэвид. Стоит вопрос о моей карьере.
— А если о твоей жизни?
— Моя работа и есть моя жизнь.
— Нет, здесь есть большая разница.
Она отвернулась.
— Я и не ждала, что ты поймешь. Ведь речь не идет о твоей карьере.
Он все понимал, но его беспокоила упрямая нотка в ее голосе. Ее упорство напоминало о тех воинах древности, которые предпочитали смерть поражению.
— Ты не права. Не забывай, я отстранился от дела, очень, кстати, выгодного.
— Прости, что лишила тебя такого дохода.
— Ты думаешь, дело в деньгах? Да мне на них наплевать. Моя репутация. Я поверил в твою версию убийства на операционном столе! Если это не будет доказано, я сделаю себя посмешищем. Поэтому не говори мне, что я ничем не рискую! — Он почти кричал. Она могла обвинить его в чем угодно, только не в безразличии. — А самое худшее, — добавил он спокойнее, — я еще и отъявленный лжец. Перед О'Брайенами.
— Ты не сказал им правду?
— Что я считаю, что их дочь была убита? Нет. Я нашел более легкий путь. Сослался на некие противоречия правовых норм, на конфликт интересов. Я надеюсь, они не расстроятся, потому что я передал их дело в очень солидную фирму.
— Что ты сделал?
— Я был их адвокатом, Кейт. Я должен был защищать их интересы.
— Естественно.
— Это оказалось нелегко. Я не люблю бросать своих клиентов. Они и так переживают страшную трагедию. И я, по крайней мере, делаю все, что в моих силах, стараясь добиться для них справедливости. И я не смогу пережить, если не удастся. Понимаешь?
— Да, конечно.
Но по ее сдержанному безразличному голосу было ясно, что она не понимает. И это еще больше его расстроило.
Она молчала, когда он подъехал к дому, сидела так, как будто не собиралась выходить. Ее голос показался ему чужим.
— Я тебя поставила в неудобное положение.
— Забудь. — Он вышел и открыл для нее дверцу, но она сидела неподвижно, как статуя. — Ты идешь?
— Я зайду за вещами.
В нем шевельнулось неприятное предчувствие.
— Ты хочешь уйти?
— Я ценю все, что ты для меня сделал. Послушай, вначале мы нуждались друг в друге, но теперь очевидно, что наша дружба не в твоих интересах. И не в моих.
— Понятно. — Он считал, что она ведет себя по-детски, но не стал возражать. — И что ты собираешься делать?
— Я поживу у друзей.
— Хочешь и их жизни подвергнуть опасности?
— Тогда перееду в отель.
— Твоя сумочка украдена, ты помнишь? У тебя нет ни денег, ни кредиток. — Он сделал паузу. — Ничего.
— Сейчас нет, но…
— Ты хочешь занять у меня?
— Мне не надо ничего от тебя. Я никогда ни у кого не просила помощи.
Он подумал о применении силы, но, зная ее характер, понял — это не сработает.
— Как хочешь. — И пошел к дому.
Пока она собирала в спальне вещи, он нетерпеливо расхаживал по кухне, стараясь побороть чувство растущего беспокойства. Достал пакет молока их холодильника и глотнул прямо из пакета. Надо заставить ее остаться. Приняв решение, он бросился в спальню.
Но в коридоре остановился. Плохая идея. Нельзя принуждать такую женщину, как Кейт Чесни, если у тебя хватает ума ее уговорить.
Он встал на пороге, наблюдая, как она аккуратно укладывает платье в чемодан. Вот отбросила непослушную прядь с лица, и сердце его заныло, когда он увидел синяк на щеке.
Как она на самом деле беззащитна! Несмотря на гордость и так называемую независимость, она просто женщина. И ее легко обидеть.
Она замерла с ночной рубашкой в руках, увидев его.
— Почти закончила. — И торопливо положила ночную рубашку сверху.
Он бросил взгляд на персиковый шелк.
— Ты вызвал такси?
— Еще нет.
— Я буду готова через минуту. Не мог бы ты позвонить сейчас?
— И не собираюсь.
Она недоуменно нахмурилась:
— Что ты сказал?
— Я сказал, что не собираюсь вызывать такси.
Она на мгновение растерялась.
— Ну что ж, тогда я вызову сама. — Она направилась к двери, но он схватил ее за руку.
— Кейт, не надо. — Он силой повернул ее к себе. — Я считаю, что ты должна остаться.
— Почему?
— Потому что тебе небезопасно сейчас находиться одной.
— В мире вообще жить опасно. Я справлюсь.
— О да, конечно. Какие мы гордые и независимые. А что, если снова появится Декер?
Она выдернула руку.
— У тебя много других дел, я справлюсь сама. Я не стану посягать на твою репутацию.
— Я сам позабочусь о своей репутации, спасибо.
Она откинула голову и взглянула ему прямо в глаза:
— Кажется, настало время мне позаботиться о своей!
Они находились в опасной близости друг от друга и оба были напряжены. Он видел, что, несмотря на деланое безразличие, ее выдают глаза — откровенное желание вспыхивает и плещется в зеленой глубине. Он с трудом себя сдерживал.
А потом случилось то, что должно было случиться…
— Какого черта, — его голос внезапно охрип, — все равно обе наши репутации горят синим пламенем.
Дэвид дал волю долго сдерживаемым чувствам, схватил ее, прижал к себе и поцеловал. Она слабо протестовала, но уже была прижата спиной к стене, и тут же ее тело мягко подалось, она обвила руками его шею, губы раскрылись навстречу, поцелуй становился все более глубоким, требовательным. Застонав, она повисла на его руках, сжигаемая нетерпением. Неловкими пальцами он уже стягивал с ее плеч платье,
