и мест своего пребывания, чем многие другие «святыни». По своеобразной иронии судьбы, она побывала в руках православных, католиков и униатов, в Полоцке, Смоленске, Москве, Минске, Петербурге, она пробыла где месяц, другой, где десятки, а то и сотни лет. И в том, что до сих пор она все же возвращалась в Полоцк, в Евфросиниев монастырь, надпись сыграла известную роль. Одни боялись заклятья (впрочем, мы видели, что больше было таких людей, которые не боялись), другие стремились как-то использовать его в своих интересах, но если бы не было этой надписи, может быть, давно забыли бы, откуда и взялся крест?
Мы не знаем, существует ли сейчас вообще крест Лазаря-Богши. Лежит ли он в какой-нибудь пещере или подземелье, припрятанный фашистами и еще не открытый. Или, может быть, его похитил какой-нибудь изувер-церковник и держит в своем тайнике «до лучших времен», которые для него-то уже никогда не настанут. Или какой-нибудь фашистский офицер давно уж велел ободрать с креста золотые пластины, чтобы заказать из них украшение для своей жены, или его продали какому-нибудь миллионеру, совсем даже не германскому.
Все может быть. Но пока мы не знаем точно, что крест уничтожен, мы должны всюду искать его, чтобы вернуть на родину, как великолепный памятник культуры, как работу прекрасного мастера-ювелира Лазаря-Богши.
ПОРТРЕТ АНДРЕЯ БОГОЛЮБСКОГО
Еще недавно в музее древнего русского города Владимира показывали несколько странный экспонат. В витрине под стеклом лежал… человеческий скелет. А над ним была помещена длинная надпись. Это была выписка из медицинского заключения. Казалось бы, при чем тут медики? Ведь мы находимся в музее, посвященном истории края, притом в отделе, где собраны экспонаты глубокой древности. Оказывается, современные ученые – биологи, антропологи, рентгенологи и даже специалисты по судебной медицине – могут много сделать для изучения событий, которые происходят не только в наше время, но которые происходили сотни и даже сотни тысяч лет назад.
Сын князя Юрия Долгорукого, князь Андрей Юрьевич, как известно, окончательно перенес столицу русского государства из Киева во Владимир. Неподалеку от города, в селе Боголюбове, он построил себе белокаменный замок. За этот дворец и прозвал летописец Андрея Боголюбским, да и до сих пор его знают под этим прозвищем. Князь вел жестокую борьбу за укрепление своей власти с боярами, и прежде всего со знатью Ростовской земли. Кое-кто из ростовских бояр сговорился между собою убить князя, надеясь захватить власть в свои руки. Заговор этот увенчался успехом, и в 1174 году Андрей был убит в своем боголюбовском замке. Но горожане не поддержали бояр, и вскоре на владимирском великокняжеском престоле оказался младший брат Андрея, Всеволод Юрьевич, которого впоследствии называли Всеволод Большое Гнездо.
Естественно, что погибший так трагически князь Андрей был объявлен мучеником, а много позже церковь даже канонизировала его (то есть объявила «святым»), и в Успенском соборе города Владимира в течение нескольких столетий верующим показывали «мощи» «святого» князя в роскошной «раке» – гробнице.
Принадлежит ли лежащий в гробнице скелет в самом деле Андрею Боголюбскому? Больших сомнений в этом не было. Но, может быть, все же туда положили когда-то скелет первого попавшегося человека? Это было тоже довольно вероятно. Ведь Андрей, как мы уже говорили, был убит заговорщиками, и до подавления восстания прошло много времени. А если это действительно скелет Андрея, то нельзя ли узнать что-нибудь еще о характере князя, об обстоятельствах его смерти?
Тут историкам пришли на помощь медики, рентгенологи. Но им пришлось работать как специалистам по так называемой судебной медицине, которым на практике приходится решать и не такие сложные вопросы. «Делом Андрея Юрьевича Боголюбского» занялись Д. Г. Рохлин и В. С. Майкова-Строганова. Для того чтобы ученые не поддались невольно соблазну подтвердить известную уже версию, им не сказали ничего ни о месте, где найден скелет, ни о том, кому он мог принадлежать. Археолог Николай Николаевич Воронин передал им просто «скелет неизвестного».
Но мы, прежде чем рассказать о результатах работы, поступим так, как обычно поступают судебные медики, – ознакомимся с обстоятельствами «дела», взяв их на этот раз не из канцелярии следователя, а непосредственно из летописи. Летописец еще в те отдаленные времена описал события, связанные с убийством Андрея. Он назвал даже некоторых заговорщиков – родственников известного по легендам владельца Москвы боярина Кучки – Якима Кучковича (очевидно, сына) и Петра – зятя Кучкова. В заговоре участвовал и приближенный Андрея, ключник «ясин» (возможно, «осетин») Анбал. Это он заранее похитил из спальни князя меч, с которым бывалый в боях Андрей никогда не расставался.
И вот однажды в темную ночь в новом белокаменном княжеском дворце разыгрались трагические события. Убийцы ворвались в спальню (как говорит летописец, «ложницу») князя и «стали все рубить его саблями и мечами». Однако Андрей не только не растерялся, но, даже, будучи безоружным, оказывал отчаянное сопротивление. Он устремился навстречу нападавшим, в наступившей темноте одного из них подмял под себя и, возможно, даже убил. И сам упал без сознания под сыпавшимися на него ударами…
Убийцы спешно покинули спальню, унося с собой, как они думали, тело Андрея (на самом деле это был труп их же сотоварища). Но, не успев еще далеко отбежать, они услышали стоны. Это был голос Андрея, такой знакомый и страшный. Тогда убийцы поняли свою ошибку и устремились обратно. В спальне, когда ее осветили колеблющимся огнем факелов, князя не оказалось. Он очнулся и, преодолевая слабость, вышел из комнаты в нижний этаж дворца, находившийся под террасой второго этажа – «сенями». «Он же подбежал под сени, – пишет летописец, – налезъше его ту и скончаша. Петр же ему оття руку десную». Видимо, кровавый след и стоны Андрея помогли убийцам найти его под сенями. Тут же они его и прикончили, и Петр, Кучков зять, отрубил ему, как пишет летописец, правую («десную») руку. Все это мы можем узнать и представить себе по древней летописи. Обстоятельства, как мы сейчас увидим, достаточные для того, чтобы медики могли опознать скелет человека даже через 600 лет.
А вот что было сообщено Николаю Николаевичу Воронину из рентгено-антропологической лаборатории Государственного рентгенологического института в Санкт-Петербурге (вспомним, что медики не знали, кому мог принадлежать скелет).
Это был, заключили они, мужчина выше среднего роста, крепкого сложения, с сильными мышцами, видимо бывавший в боях, о чем говорят следы старых ранений на костях. Старая болезнь позвоночника (некоторые позвонки срослись) не позволяла ему сгибать шею. Волей неволей он держал голову всегда высоко поднятой, что должно было немало раздражать окружающих, усматривавших в такой манере признак заносчивости. Человек этот был убит не сразу, а после ожесточенной борьбы. Только один удар – рубящим оружием по левой ключице – был нанесен ему человеком, стоящим спереди. Убийцы нанесли множество ударов. Некоторые из них оставили следы на костях, но были ведь и такие, которые костей не затронули. Рубящим оружием человека ударили по затылку, колющим – в лоб, рубящим – в плечевой сустав, плечо, предплечье и кисть левой руки, рубящим оружием – в бедро, и всё сбоку и сзади. «Сбоку и сзади опытным бойцом был нанесен удар мечом по левому плечу… Этот удар, вызвавший значительное кровотечение и несомненно сделавший человека длительно небоеспособным… не удовлетворил нападавших. Были нанесены новые удары, несомненно неодинаковым оружием, – сравнительно легкий, ошеломляющий удар сзади по затылку рубящим оружием… и, кроме того, тяжелое ранение, нанесенное сбоку колющим оружием (копьем) в лобную кость. Последнее ранение могло бы само по себе повлечь в
