Его намерения должны насторожить Кристи. Черт, почему она его не остановит? Она обязана это сделать! Скажи «нет»!
Кристи думала о том, что очень просто быть добродетельной, когда не испытываешь искушения. Джулиан Трентам был истинным искушением. Его ясные синие глаза горели желанием, его прикосновения обжигали ее, словно огонь, жадные губы были так близко…
Одно слово — одно, — и ничего не будет.
Он прикоснулся к ней губами, и в голове все завертелось.
Поцелуй. Просто поцелуй. Этого же хотел от нее и сын хозяйки. Он называл это спортом, ничего не значащим развлечением. Только на этот раз все было по-другому. Для этого мужчины поцелуй значил многое. Его губы едва касались ее рта, словно дразнили и приноравливались, прежде чем полностью подчинить себе. Кончик языка легонько подрагивал в уголке ее губ. Невольно поддавшись его сильному желанию, Кристи откинула голову назад и чуть приоткрыла рот. Внутри вспыхнул пожар, и все тело загорелось жарким огнем.
Джулиан почувствовал, как сердце сжали тиски, заставляя на мгновение остановиться. Борясь с желанием страстно впиться в ее губы, он нежно прикоснулся к ним, наслаждаясь сладким вкусом. Они похожи на мед, сладкий дикий мед. Ее неуверенность и неопытность делали этот поцелуй еще более приятным. И более опасным…
Джулиан резко отстранился и посмотрел на Кристи. Он чувствовал, что теряет контроль над собой, когда видит эти удивленно распахнутые глаза за стеклами очков.
— Это, — Джулиан четко произнес каждое слово, — не самая лучшая идея. — Сделав над собой усилие, он выпустил девушку и отошел. Джулиан старался вернуть себе способность мыслить здраво и не поддаваться внезапно вспыхнувшим эмоциям.
— Н… нет. — Кристи с трудом перевела дыхание.
Ни один порядочный джентльмен не имеет права покуситься на женскую добродетель. Он печально вздохнул. Сейчас не время и не место сказать мисс Дэвентри все, что он хотел. Особенно в таком состоянии, когда мысли в голове запутались до такой степени, что он потерял остатки здравого смысла.
Его взгляд упал на гроздь ежевики, до которой она хотела дотянуться. Спелые, ароматные и сладкие. Джулиан протянул руку, аккуратно сорвал их с ветки и, положив одну в рот, отправил остальные в корзину.
— Ваши ягоды, мисс Дэвентри. Желаю хорошо провести день.
Необходимо удалиться как можно скорее, пока он не натворил что-то такое, о чем впоследствии будет жалеть. Мисс Дэвентри молчала. Джулиан вскочил на коня и поскакал прочь, запретив себе оборачиваться.
Он сделал то, о чем думал много дней, но только сейчас окончательно понял, что поцеловать Кристиану Дэвентри было равносильно безумию. По рождению и характеру она была неприкасаема. О замужестве не могло быть и речи, а соблазнить непорочную девушку — позор для истинного джентльмена.
Но существует еще возможность сделать женщине честное и открытое предложение, не основанное на лжи и фальшивом бессердечном обольщении. Она могла бы быть рядом, пока сама не поймет, что именно он ей предлагает и не допустит, чтобы ее ввели в заблуждение романтические мечты.
Кристи проводила лорда взглядом. Несмотря на согревающие солнечные лучи, ее трясло как в лихорадке. Она провела рукой по губам. Как обычный поцелуй — всего лишь поцелуй — мог заставить ее испытывать такое волнение?
Кристи казалось, что она сейчас растает. Ее тело все еще ощущало прикосновение его рук, а губы чувствовали вкус его поцелуя. Сознание затуманилось, а мысли разбегались.
Сердце сжалось от одной мысли о том, что она сама позволила мужчине себя соблазнить. Сознательно. Почему же внутренний голос прошептал ей в тот момент, что этот риск оправдан? Ведь это не так!
Что ж, — не унимался шепот внутри нее, — Брейбрук богат. Ты получишь содержание и сможешь навсегда забыть о необходимости работать. Он даст тебе то, о чем ты всегда мечтала — чувство защищенности.
А если родится ребенок? Мысли закрутились с невероятной скоростью. Надо будет принять все меры предосторожности. Она понимала это, как никто. Гарри был хорошим доказательством необходимости таких мер, но было и еще одно, которое покоилось под каменной плитой на кладбище в Бристоле. Их младшая сестра. Кристи смахнула слезу. Ей было шестнадцать, когда умерла маленькая Сара. Сейчас ей было бы уже шестнадцать. Они стали бы поддержкой и опорой друг для друга, вместе думали бы, как выжить в этом мире. А может быть…
Нет, он не должна этого делать. Она никогда не сможет иметь ребенка, у которого не будет законных прав. Бастард. Ребенок, который не учтен в божественной канцелярии, которому всегда придется врать, отвечая на вопрос об отце. А этот самый отец не удосужится прийти даже на похороны собственного отпрыска. В душе закипал гнев, но Кристи заставила себя не думать о прошлом. Во всем этом не было смысла, как и в том, что однажды она не сдержалась и высказала в лицо графу Алкестону все, что думала.
Она не могла продать, пусть и за очень большие деньги, то, что отказалась отдать во имя любви. Страсть — это не любовь. Она пройдет, так же как прошла любовь. Пока этого не случилось, необходимо с удвоенной силой контролировать свои поступки.
Прелесть этого дня внезапно померкла, хотя все вокруг оставалось прежним. Так же ярко светило солнце, пели птицы, и ягоды ежевики наливались соком под жаркими лучами.
Кристи нагнулась и цодняла корзину. Она собрала вполне достаточно. Если бы можно было узнать, какие из ягод положил лорд Брейбрук, она бы бросила их на землю птицам.
—
Казалось, после столь длительной прогулки она должна быть очень голодна, однако проглотить каждую ложку супа удавалось с трудом. Это были ее проблемы, Брейбрук же совсем не выглядел озабоченным. Он вел себя так, словно женщина, сидящая рядом, была совсем не той, которую он целовал в лесу всего несколько часов назад. Конечно, она сидела не очень близко, но все же за одним столом.
Тем вечером их было только четверо. Она сама, леди Брейбрук, Мэтью и лорд. Эмма и Лизи остались на ночь у мисс Парджетер. В доме предыдущих хозяев Кристи всегда ела одна. Только когда приезжали гости или родственники, ей дозволялось обедать вместе со всей семьей.
Кристи чувствовала себя там вполне комфортно, если не считать домогательств его светлости, на которые она, впрочем, старалась не обращать внимания и вести себя так, словно ничего не происходит. В этом доме все обедали вместе за большим круглым столом, соблюдая лишь самые необходимые формальности. Им, кажется, не было никакого дела до того, кто решит к ним присоединиться. Никто не возражал, если разговор из плавной и спокойной беседы перетекал в жаркие и шумные споры. Отношения между домочадцами казались Кристи похожими на восковые свечи на столе — они готовы растаять без следа, но одарят окружающих теплом и светом. Одна возможность находиться рядом дарила ей ощущение покоя, несмотря на то, что она и не была частью семьи. Никто здесь не относился к ней пренебрежительно, совсем нет. Напротив, Брейбруки были радушны и предупредительны. Но не стоит забывать, что она не из их круга, хотя тепла и заботы хватило и ей.
Кристи слушала леди Брейбрук, которая рассуждала о том, что необходимо сделать до ежегодного летнего бала, который состоится через три недели. Конечно, это глупо, но Кристи позволила на мгновение почувствовать себя в центре этой предпраздничной суеты. Услышав обращенные к ней слова, она вздрогнула и стряхнула с себя глупую задумчивость.
— Конечно, мадам, — кивнула она. — Я обязательно прослежу, чтобы все спальни были готовы, если вы дадите мне список гостей, которые останутся на ночь.
