его сожрала стая бродячих собак, которых много развелось в брошенном городе. Лена ударилась в слезы. Тем не менее облазили подъезды и подвалы ближайших домов. Нашли несколько старых трупов людей в брошенных квартирах, как говорится, «с признаками насильственной смерти». В подвалах первых двух домов обнаружили живых: в одном семью, в другом — троих баб. «Зачищали» мы подвалы грамотно, «по технологии», — Толик сказал, что раз уж шарохаемся по всяким закоулкам с такой никчемной целью как поиск мелкой глупой псины, то давай уж заодно и боевое слаживание проводить… Втроем. Белка после нескольких нелестных высказываний от Толика в ее адрес в процессе тренировки всерьез обиделась и отпросилась обратно в Башню.
— Куда!! Куда ты, бл…, ствол из-за угла выставил! Ты че, противника напугать решил, или просто выделываешься?? Ты же ничего в комнате еще не видишь, стрелять не готов — а ствол высовываешь! Ты, наверное, хочешь, чтобы у тебя автомат тупо отобрали, так?… Из-за угла схватили бы за ствол — и вырвали, тебе на кулачках способнее, так?!
Да, «проходить обучение» с Толиком было еще то удовольствие… Я, было, попробовал прикалываться, но тут же получил от него чувствительный пинок:
— Прикалывацца с блядями будешь! Мы сейчас серьезным делом заняты, называется — «отработка зачистки жилого помещения в составе группы». А ты пока сопляк, ничего не умеешь, и если будешь из серьезного дела балаган устраивать, то и не научишься никогда, — и шлепнут тебя как лоха позорного!
Я было обиделся на него, но потом «переосмыслил» — да че там, прав, как ни крути. Надо учиться, пока есть возможность. Батя тоже не жужжал нифига, молча проглатывал все нелестные высказывания братца в адрес «лоховатых коммерсов, которым только хлопушки делать, больше ни на что не годны!»
— В сторону уходи! Реальная угроза — сразу присел и сместился в сторону, скользя, — сразу! — а не хвататься сперва за оружие. Можешь не успеть. Вот так вот — присел, скользнул в сторону — и одновременно готовишь автомат!
— Контролируй обстановку вокруг! Неизвестно, сколько оппонентов и где они — одного завалил, — второй, возможно, в это время тебе в спину целится! Попал, свалил — добавь контроль, — и не чапай к нему напрямую, лошок, смещайся по стеночке, по стеночке… Брателло, черта ли ты ствол опустил?? — страхуешь его, контролируешь обстановку!
Самоделковая дверь в одном из помещений подвала вылетает с одного мощного Толикова пинка, и мы врываемся в комнату, тут же «растекаясь» по стенам, чтобы за спиной не было открытого пространства, шаря перед собой стволами и налобными фонарями. В комнате и так довольно светло — через неумело застекленное окошко под потолком пробивается дневной свет, да еще отблески от открытой топящейся печки. Три пары испуганных женских глаз, три пары как в кино поднятых рук — «Сдаемся!». Трое теток разного возраста, одетых кто во что горазд.
— Не опускай ствол, черт тебя дери, сколько раз говорить! Что значит «неопасны?» Нейтральный присутствующий при перестрелке тоже может быть опасным! Черт знает что у него в голове? — может, он подельник, или просто заскок от стресса произойдет — ты ствол опустил, боком повернулся, — а он тебя… — продолжает разоряться Толик, и женщинам:
— Вольно, дамы! Не по вашу душу. Учения группы антитеррора Новой Администрации! — это он туману напускает, на всякий случай, — думаю, «соседи» нас должны бы немного уже и знать, не так уж дофига народу в округе осталось, — Собачка здесь не пробегала, небольшая, домашняя, рыжая? За собачку — приз… Нет? Ну, пошли дальше…
И так помещение за помещением, подвал за подвалом.
— Не врывайся как Чапай на белогвардейские цепи, ты же сразу все помещение не можешь взглядом охватить — тем более если барахла навалено. «Нарезай по секторам» — просмотрел сектор, — сместился, — следующий… Сам по вертикали меняй положение — выше-ниже, чтоб возможный противник не уловил…
— Так. Вводная. Только что кончился магазин — перезарядка, — время пошло! Оооо, ч-черт, сколько лишних движений-та! Не правой — левой магазин менять надо!! И затвор — тоже левой! Правая — постоянно в готовности стрелять. Подбивом меняй. Не умеешь… Ладно. Это дома нарабатывать будем. Дальше…
— По возможности считай выстрелы. Успокаивает, ага, хы… И полезно — знаешь на слух сколько «у него» примерно осталось, и у тебя. Предпоследний, за пару-тройку до конца в магазин — трассер. Вылетел трассер — меняешь магазин, — а патрон в патроннике, ты готов!.. Перезаряжаешься — не стой как новогодняя елка для детишек посреди площади! Присядь куда, сместись на ходу, — да не за этот хлам!.. Блин, я вот у вас недавно фильм смотрел — на твоем, Олежа, компе, — там деятель отстреливается из калаша от плотно садящих по нему из калашей же оппонентов… Олежа, где ты такой лажи насобирал! — невозможно ведь смотреть, как он «укрывается» от пять-сорок пять за шлакоблочной стеночкой дачи в пол-блока, и пули от нее рикошетят!.. Не знаю как ты, но по мне если б они там, в кино, вместо стрельбы кричали бы «Пу-пу!», — было бы правдоподобнее, киношники хреновы! Че ты на магазин-то при перезарядке смотришь! Такие вещи на автомате надо делать, не глядя, а не смотреть как на испачканный памперс!..
— Негде укрыться — двигайся!
— Помни про рикошеты! Свои, чужие, вертикальные, горизонтальные… Вон, Олежек от тупого бомжары словил в грудак, — а прикинь, что творится в комнате, если оба садят друг в друга очередями, — а стены бетонные? Кстати, рикошет можно и грамотно использовать…
— Не лезь, пока люди из группы не подошли. Мы в группе действуем, нет? Друг друга страхуем, черта ли ты ломишься в одиночку?? Что значит «не пинайся!», — это чтобы лучше запомнилось! Ну и что что берцы в говне, хы, так лучше запомницца, — давай-давай, двигай вперед!..
Последний обитаемый подвал, «с семьей», где жили мужик и баба, произвел тяжелое впечатление: небольшой отгороженный закуток, какие-то объедки на столике, кучи тряпья по стенам и на брошенных на пол пружинных матрасах, тяжелая вонь — но тепло. А печки мы такие уже видели, да, — из газовой плиты. Из обычной газовой плиты, только в духовке горят дрова, а дымоход сделан из кусков водосточной трубы. Дрянь, а не печка, конечно. И все вокруг такое же. Ни дать ни взять бомжовское логово. Чего они не смогли обустроиться с большим комфортом, при таком изобилии брошенного барахла в городе — непонятно. Или там, в подвале, любая толковая вещь быстро превращалась в бомжевское тряпье? Мужик и толстая тетка затравленно глядели на нас, щурясь от света фонариков, и стараясь закрыть собой единственную свою несомненную ценность — печку. Очевидно весь наш «налет» они расценивали не иначе как грабеж. Батя сразу заторопился наружу.
Вылезли из вонючего подвала на улицу. Свежий морозный воздух после тепловатой подвальной вони буквально пился, как напиток. Постояли.
— Серый, ты иди-ка домой. Мы тоже сейчас с Толиком подойдем. Слазим только еще в одно место, но это недалеко и быстро. Ты иди. Бесполезно уже искать, так маме и скажи…
Сергей ушел.
Олег закурил, исподлобья взглянул на брата. Тот кивнул:
— Что, ты тоже заметил?
— Да…
— Потому и Серого домой отправил, и там, в подвале, заслонил?
— Да.
Олег, как и брат, увидел в подвале, на чурбаке, рыжую собачью шкурку…
Помолчали. Олег докурил, отбросил окурок. Руки у него тряслись.
— Ну и как теперь? — с интересом спросил Толик.
— А вот как. Я сейчас пойду, и грохну этих уродов. Наглушняк!
— Как так? Они же люди! — явно стебаясь, возразил Толик, — Ты же сам говорил, что хотя «по новой парадигме» убивать не западло, но — только по необходимости, защищаясь, или для пропитания! А тут? Ты же не съесть их собрался, а?…
— Толян… — Олег зло сплюнул, — Не время ты выбрал издеваться. Граф был член семьи. Был нашей собакой. Это… Входил в гарнизон Башни! — вот! Мы не можем допустить, чтобы нам безнаказанно
