наносили ущерб!
— Да они, небось, и не знали, что он из Башни! Просто — собака; изловили и сожрали…
— Обитателей Башни никто безнаказанно жрать не станет!
— Да ты готовый Князь, со своим Уставом!
— Может быть. Но безнаказанно жрать или убивать обитателей Башни никто не будет!
Толик, наклонив голову, с усмешкой рассматривал брата.
— Гы. Растешь над собой?… Ну че, правильно. Я всегда говорил, что соплежуйство до добра не доведет. Только знаешь, — ты напрасно стараешься себя завести. Не надо. Решил — сделал. Иди и грохни этих сук. И это… Чтоб в Башне на выстрелы не переполошились, хоть и подвал — но рядом, услышат. И патроны чтоб не переводить. На клевец, — сделай все тихо…
Он протянул Олегу оружие. Тот, помедлив, взял.
— Или давай, я сам пойду? Я быстро.
— Нет. Я решил, я сделаю. Никто обитателей Башни безнаказанно жрать не будет!
Стиснув ручку клевца, Олег быстрым шагом направился в подвал.
Вернулся он быстро. Не глядя сунул брату клевец и быстро направился к Башне. Толик внимательно осмотрел клевец, даже понюхал острие, и побежал догонять.
— Ты что?… Ты их не тронул?
— Там ребенок…
— Ну и что?
— Ничего. Просто там ребенок…
— Может, ты им еще детского питания отнесешь?? У нас есть!
— Толя… Помогать я им не буду, я не собес. Но и… Убивать ребенков, или родителей при ребенке я тоже не буду. Все. Проехали.
За ужином Толик опять вернулся к разговору.
— Брат. Вот ты говорил: мы — «Башня»; мы то, мы се… Нас не тронь — покусаем! Про правила какие-то говорил. Про возрождение цивилизации, основанное на правилах; то есть — на новых законах. Сам говорил: «обитателей Башни — обижать безнаказанно нельзя!» И сам же… А? Как это понимать?
Олег скреб ложкой тарелку и не отвечал. Сидевшие за столом Лена, Сергей, Элеонора, Васильченки с удивлением смотрели то на Толика, то на Олега, — они не поняли, о чем речь.
— Ну? Че молчишь? «Князь!»
Олег вздохнул, отложил ложку, сложил руки на столе и оперся на локти. Глядя в стол, проговорил:
— Да не «князь»… Но вообще… Чем «князь» отличается от простого «дружинника»? У «князя» не все «параллельно и перпендикулярно», и даже в правилах есть исключения. Для «князя» в любом аспекте есть кроме длины и ширины еще и высота, то есть «объем», а рядовой все видит только в плоскости…
— Ты меня не ущекотал этим своим «князь» да «рядовой», мне это параллельно! Ты просто отмазываешься, ты просто не смог убить ребенка, несмотря на свою кажущуюся жесткость!
— Я не хочу об этом говорить, с тобой, во всяком случае!
Лена с удивлением и опаской спросила:
— Вы про что?… Какой ребенок, почему «убить»?…
Видно было, что она ждала и боялась услышать очередной «ужас», которыми стала изобиловать нынешняя жизнь.
Олег опять вздохнул и сухо объяснил:
— Мы нашли Графа. Вернее, то, что от него осталось.
Лена ахнула и прижала руки к лицу.
— Осталась от него шкурка и кости. Его съели бомжи из соседнего дома…
Лена с ужасом смотрела ему в лицо. На глаза набежали слезы. Сергею показалось, что известие о том, что ее собаку, ее любимчика Графа, балованного и домашнего, съели какие-то бомжи, произвело на нее большее впечатление, чем то, что в «операции „Картошка“» мы застрелили мужика. Это был Граф. Граф. Рыжий подлиза, попрошайка. Член семьи.
Молчание затянулось. Первым его нарушил Сергей:
— Вот так вот — съели? И ты им?…
— И я им — ничего. Потому что у них там — ребенок. Девчонка лет пяти. Полагаю, она тоже Графа ела… — он, прищурясь, посмотрел Лене в лицо:
— Впрочем, вас я не останавливаю. Могу проводить туда, отомстишь за… За собаку. Я вот — не смог.
Он вынул люгер и положил на стол.
— Или ты, Серый. Можешь посчитаться за рыжего…
Сергей опустил глаза в стол. Белка всхлипнула. Лена выбежала из комнаты.
Толик проворчал:
— Вот никак без театральных эффектов… Щас она, схватила парабеллум, и побежала творить справедливость, ага!..
Через пару дней Лена потребовала отнести «в тот подвал» крупы и консервов. Олег резко отказал. Сторону Лены приняла Белка и, хотя и очень «осторожно», и с оговорками, Васильченки.
Олег пообещал «сейчас пойти в этот подвал и в полрожка решить этот вопрос!»
Лена швырнула в стену тарелку и объявила голодовку. Белка удрала реветь к себе в комнату. Васильченки испуганно шушукались между собой. Толик, скривившись, только раз процедил «Ну и что ты ждал?…» и больше в эту тему не встревал.
Через двое суток жесткого психологического прессинга Олег сдался и собрал в коробку «набор жратвы для этих сволочей, которые один черт сдохнут не этой, так следующей зимой!»
СЕСТРЫ
— Ир, ты подходи к Башне… Я каждый день выходить не могу, только когда на базар, вот как сейчас, и то все вместе. Одну не выпускает. И ОН выход заминировал. Я так и не разбираюсь в этих их минах… Да и Васильченки сообщат, если я дверь открою. Ты с торца Башни подходи, как стемнеет. С торца обязательно, там, где на окнах решетки зеленые, а изнутри досками забито. Ты там стой, я окликну. Только с двора не заходи, там бабка с верхних этажей следит постоянно. Вечером. Хорошо, Ир? Я что-нибудь придумаю…
Лена вышла из павильончика на рынке как раз когда Олег готов уже был войти.
— Что долго? Есть там что полезное?
— Да нет… Все как везде. Так… Посмотрела.
— А, ну пошли. Что еще надо-то? Зелень вон там продают, там и по цене нормально, я спрашивал. Пошли, возьмем, да домой. Кстати, заметили, как почему-то совсем мало колхозников стало? Я спрашивал — говорят, сейчас из многих сельхозкоммун просто в город не выпускают — непонятно почему. С чего бы?… Даже блоки на дорогах. Серый, тебе что надо?
— Че бы здесь такого было, чтоб мне надо? Здесь-то?
— Ладно, не ной, найдем тебе пистолет, найдем. Ты прям как Белка нудный стал. Пошли, что ли?
— Нудный, нудный… И ничего не нудный…
Сестру Лена встретила совершенно случайно. Они не виделись и не общались с тех пор, как еще в начале лета тесть сестры, Иван Макарович, вдруг вывез всех своих, то есть и семьи своих обоих сыновей из Мувска. Он, как и Олег, что-то чувствовал. Два срока еще в Афгане, советником при командире афганского танкового полка, обострили чуйку военного пенсионера достаточно, чтобы относительно вовремя почувствовать надвигающиеся неприятности. Никому ничего не сказав, он свернул весь бизнес, перевел все активы в «движимое имущество» и куда-то съехал. Куда, зачем? Лена не знала, перед отъездом ей удалось переговорить с сестрой по телефону совсем кратко. Олег догадывался почему, но не «куда» — но молчал, с Макаровичем у него были реально неприязненные отношения. Он считал его хотя и
