ага. Да, меры воздействия самые жесткие. Какие? Мне даны полномочия вплоть до заваривания электоросваркой дверей квартир, где находятся неподчиняющиеся гигиеническим распоряжениям старшего по подъезду. Да! Вот так — намертво. Будете гадить строго у себя в квартире, пока не сдохните!
По мере батиной тирады глаза начальственного соседа становились все круглее, а кругленькое пузцо наоборот сморщивалось, — или это он так прогибался перед новым начальством?…
— Все, свободны! — скомандовал батя, — Чтоб к завтрашнему утру на площадке был полный порядок! Иначе заварим дверь, и будете лазить в окно! Пятый этаж, да? Вот — самое то!
И, демонстрируя что разговор закончен, повернулся к мужику спиной и пошел на лестницу, выше. Мы — конечно, за ним. Мужик проводил молча нас круглыми глазами и только пискнул «Швондер!» — и захлопнул дверь…
— Ниче так… — одобрил Толик, — Экспромт?
— Ага, — подтвердил батя, — Как это мурло увидел, так и понял, что «на совесть» его не проймешь… Культура так и прет — смывать не успеваем. Такие герои курятника только еще бОльшего начальства боятся.
— Думаешь, уберет?
— Уверен. Он ведь поверил, что я кем-то там назначен. И про «чрезвычайные полномочия»… — батя засмеялся, -
— Можно было его хоть на прививки раскрутить, никуда б не делся… «Внимание, в районе эпидемия ящура, всем делаются поголовные прививки!» — явно передразнивая кого-то, схохмил он.
— А не уберет — в натуре, заварю дверь.
— Электричество…
— А у меня термитный сварочный карандаш есть! Кстати, хорошая мысль! Вот чем мы ИХ на испуг проймем!
Примерно по этой схеме мы обошли все этажи. Толик тарабанил в двери, кулаками и ногами, когда открывали — немножко «пугал» жильцов; а батя, приняв начальственный вид, безапелляционно вещал:
— … Старший по подъезду от Городского Комитета… все полномочия… эпидемиологическая обстановка… вплоть до выселения с завариванием двери электросваркой… прямо завтра!.. вот отсюда — и до нижней площадки…
Кажется, многих проняло… Во всяком случае, в подъезде перестали гадить и исчезли пакеты с мусором, кое-где и подмели.
Народу оставалось уже не больше половины подъезда.
Батя сказал, что не сомневается, что рано или поздно свалят все, или почти все.
— Кто не свалит — тех мы переселим. Прямо на небеса, — мрачно пообещал Толик.
«НАЛЕТ НА ДЕТСАД»
За завтраком батя задумчиво сказал, что, в общем, пора и нам «с ручника сниматься, и начинать заниматься „разбоем и всякими безобразиями, как диктует обстановка“.
Толик, лениво:
— Седня прошелся, глянул, как ормаги себя чувствуют… Ну, тот, что „Охота и рыбалка“, большой; и еще на Веры Засулич — „Байкал“. Смешно…
— Что „смешно“-то?
— Закрыты, конечно. „Объявление“ смешное в витрине: „Магазин пустой, все оружие, патроны и весь товар вывезен в распоряжение Администрации“. Гы. Молодцы, ага. Типа, „ломать — только время и силы тратить“. Молодцы, че…
Хотя в городе теперь был объявлен комендантский час и улицы патрулировались армейцами, людей становилось все меньше. Предприятия не работали, и хотя карточки отоваривали „по прописке“ и за совсем смешные, символические деньги — люди стали рассасываться в пригороды и деревни. Все это очень даже поддерживалось пропагандой по телевизору и радио. Батя сказал, что это у Администрации грамотный ход: „рассеять протестный электорат“, и снять с себя часть ноши по снабжению населения — типа, пускай сами себя продуктами обеспечивают. Ходили упорные слухи, что на распределении продуктов по карточкам чиновники — уже не из „антинародного режима“, а из „Новой Администрации“, „делали“ ну просто сумасшедшие деньги. Нормы раз за разом сокращались, а на так по-прежнему и работающих оптовых рынках цены все росли и росли. Еще батя сказал, что судя по продуктам, что давали по карточкам, Администрация уже частично вскрыла запасы Госрезерва — а это, он говорит, совсем плохой знак… Почему плохой, чем это грозит — если продукты-то дают? — я не понял, да и не вдумывался. А вот то, что в городе все чаще стали бить витрины и растаскивать содержимое магазинов — это уже было трудно не заметить…
Выглядело это обычно одинаково: поблизости от магазина собиралась толпа, находилась пара-тройка „ораторов“, которые „раскачивали“ людей на „протест“, потом к решетке, огораживающей витрину, цеплялся трос… Если подъезжал патруль — навстречу выскакивало несколько баб-хабалок, с надрывом кричащих „Нам детей кормить нечем!“, „Разжирели, сволочи, на народных харчах“ и „Ну давайте, стреляйте! Стреляйте в народ!!“ — хотя по их рожам и было видно, что любых детей они бы сменяли на бутылку портвейна, из расчета „одна бутылка — один детсад“.
Как правило, патрули, покрутившись около толпы и „поуговаривав“ в стиле „Граждане, сохраняйте спокойствие и расходитесь по домам!“, сами тихо линяли с улицы — был слух, что им запретили применять оружие „по людям“, чтобы „не озлоблять“… „Народная“ ведь Администрация-то…
И, стоило патрулю слинять, в витрину летело что-нибудь увестистое, типа бетонной уличной мусорной урны. И начиналось…
Толик постоянно „нагнетал“: „Ну что, брателло, ну чего ждем??“
У бати был свой взгляд на это:
— Пусть кондиционеры и плазмы во-всю-стену тащат другие (он покосился на Толика, явно имея ввиду его „поход за ноутбуками“, но ничего не сказал, а Толик и не подал виду). Нам это ни к чему. Наш интерес и последовательность должны сосредоточиться на главном для выживания в Новом Мире, который грядет (я хмыкнул на такую высокопарность, задолбал он уже сентенциями о „Новом Мире“, но батя не обратил на это внимания).
— Главное — это что? Про „пирамиду Маслоу“ слышали? Вижу, что нет. Значит вам и не надо. Итак, по пунктам: безопасность, пища, жилье и тепло. И дальше уже — все остальное. В том числе и „самореализация“, на чем так настаивает наша мама Лена… Раз с „местом пребывания“ мы пока не определились, — будем „решать вопросы“ в других направлениях. Безопасность — это, в первую очередь, оружие. Немного у нас оно есть — чисто от собратьев-мародеров отбиться. Будем держать в уме на будущее — но пока для нас, раз такая вакханалия растаскивания добра началась — он хмыкнул — важен второй пункт — пища. Вот с нее и начнем. Пока остальные тащат домашние кинотеатры, но скоро до них дойдет, что в первую очередь нужно что-то кушать… Есть какие-то соображения?
„Соображения“ были у Толика:
— Ты, брат, задолбал уже с этими умствованиями! Че тут думать! Надо идти и брать! В рамках сменившейся парадигмы! Кто был ничем — тот может все!
Соображения были и у меня. Я хорошо ведь знаю окрестности, и потому стал на память излагать, где, на мой взгляд, может быть жратва. Магазины — это то, что приходило на ум в первую очередь. Кафе — батя помотал головой: Там не бывает запасов. Рестораны — то же самое. Если только попутно. Склады продовольствия? — Они ведь все за городом? — Батя вопросительно посмотрел на меня.
— О! Общепиты! Это не частные кафешки — там должны быть запасы!
— Ну, не знаю, не знаю… Они ведь были все закрыты в последнее время… И много ты тут у нас в округе видел столовых?
— Надо с чего-то начинать! — опять встрял Толик — Хотя бы просто прошвырнуться по округе. С сумками и обрезом.
Батя посмотрел на него как на умственно отсталого:
— Остынь. Может еще и с черным флагом с черепом и скрещенными костями? Парадным шагом, как каппелевцы в „Чапаеве“?
— Не смотрел…
