Телепередача «До и после полуночи». Перед сюжетом о самоубийцах Владимир Молчанов вдруг начал петь дифирамбы Андрею Вознесенскому, написавшему много лет назад «Монолог Мерлин Монро». В. М. назвал эти стихи гениальными. Мне всегда казалось, что некоторое пижонство сопряжено, как правило, с не очень хорошим вкусом. Но не в этом дело. В конце, уже перед самим сюжетом, ведущий прочел Маяковского. И вот я слышу своими ушами:
Нет, Есенин, это не насмешка,
В горле горе комом — не смешок.
Вижу — рукой немного помешав,
Собственных костей качаете мешок…
Странно: так любить Вознесенского и так ошибиться в хрестоматийном Маяковском!..
Олег Филимонов, преподававший когда-то в университете, рассказывал, что однажды ему сдавал зачет по английскому языку юрист-заочник, майор милиции. Он так боялся этого зачета, что, когда со стола преподавателя скатился на пол карандаш, майор молниеносно рухнул вниз и, протягивая его Филимонову, дрожащим голосом сказал:
— Простите, Олег Николаевич, у вас карандашик упали…
Телефонный звонок из Австралии. Звонит знакомый и, готовя, видимо, какой-то сюрприз, говорит следующее:
— Слушай, в воскресенье у Гарика Волка день рождения. Но он об этом еще не знает…
Моя жена одно время работала экскурсоводом и рассказывала, как лихо некоторые ее коллеги навострились выходить из трудных положений, связанных с их профессией.
Однажды некая дама вела экскурсию в историко-краеведческом музее, и ее спросили:
— Простите, а чей это портрет?
Она хоть и не знала, но тут же, ни секунды не раздумывая:
— О, это действительно загадка! Наши сотрудники как раз сейчас ведут глубокий поиск, пытаясь выяснить, кто изображен на этом портрете!..
Другой экскурсант:
— Погодите, какой поиск?.. Вот тут же написано, что это Гамарник!..
Она говорила о своем муже:
— Деньги на него идут, как айсберг на «Титаник», но он уворачивается. «Титаник» не смог увернуться, а он уворачивается…
Мой сокурсник Давид Ж. все годы после окончания института часто менял работу. Как-то его взял к себе другой мой сокурсник, ставший крупным начальником. Держал полгода. Потом не выдержал и сказал:
— Извини, Дод, но я вынужден тебя уволить. Ты же вообще на работу перестал ходить!
Тот:
— Ну спасибо тебе, Женя!
— Ты что, обиделся?
— Да нет, я искренне говорю спасибо. Другие больше трех месяцев меня не выдерживали, а
