левой. Действительно против монархистов. А так, к монархистам присоединились все, кто защищал демократию. Я просто констатирую факт. Что в белом движении принимали участие не только монархисты.
Овчинский: А я можно скажу свое мнение.
Сванидзе: Я надеюсь, Вы, Сергей Ервандович, с этим не будете спорить? Правда?
Овчинский: В белом движении была только одна осмысленная идеология — «За Веру, Царя и Отечество». Одна осмысленная идеология. И вот эта идеология бы Учредительное собрание уничтожила.
Сванидзе: Это, Владимир Семенович, Владимир Семенович, за веру, царя и отечество, в белой армии была совсем не это. Это одна из.
Овчинский: Я говорю — одна осмысленная.
Сванидзе: Даже Деникин, руководитель белого движения, не был монархистом.
Кургинян: Колчак показал, что он делал с Учредительным собранием.
Сванидзе: Сергей Ервандович, причем тут Колчак?
Кургинян: А в таких случаях, есть революция и реставрация!
Сванидзе: Сергей Ервандович, я вам про Фому, вы мне про Ерему. Причем здесь Колчак и Учредительное собрание. Я Вам говорю, кто был составляющими частями белого движения. И началось это после разгона Учредительного собрания. Это первое, что я хотел сказать.
И второе, что я хотел сказать, Сергей Ервандович, это уже Вам. Когда Вы говорите: «Преступление Учредительного собрания состояло в том…». Мне нравится эта логика!!! Учредительное собрание было разогнано! И мы говорим о преступлении Учредительного собрания!?! Вот изобьют человека на улице, и мы будем говорить о его преступлениях!?! Давайте говорить всё-таки о том, кто его избил! Давайте говорить — кто разогнал, а не — кого разогнали. Применяя слово «преступление», правда?
Кургинян: Давайте, я говорю — историческое преступление, давайте скажем — вина. Историческая слабость политической ….
Сванидзе: Они один день, один день действовали и их разогнали. И мы говорим об их преступлениях?!?
Кургинян: Николай Карлович, историческое преступление сил — это слабость таких сил! Да? Вот и всё!
Сванидзе: Сергей Ервандович, Сергей Ервандович, замечательно, замечательно!
Кургинян: Это наша позиция!
Сванидзе: Поэтому, когда два голодных волка, как Вы говорите, съели зайца, в этом историческое преступление зайца.
Кургинян: Зайца!!! Да-да-да! Да — зайца!
Сванидзе: Хорошо, спасибо.
Кургинян: Потому что вместе с этим зайцем, этот заяц еще кинул в бездну хаоса весь свой народ!
Сванидзе: Спасибо, Сергей Ервандович. В хаос кинули не Учредительное собрание, а те, кто его разогнал.
Кургинян: Нет! В хаос кинул Февраль и Учредительное собрание!
Сванидзе: Вы абсолютно правы были, Вы абсолютно правы, когда говорили про хаос.
Кургинян: Это наша позиция!
Сванидзе: Только хаос начался после разгона Учредительного собрания.
Кургинян: Нет!
Сванидзе: Спасибо. Леонид Михайлович…
Кургинян: Хаос начался гораздо раньше!
Сванидзе: Спасибо.
Овчинский: Хаос начался с отстранения императора!
Кургинян: Гораздо раньше!
Сванидзе: Спасибо.
Кургинян: Гораздо раньше. С момента краха монархии.
Сванидзе: Спасибо. Сергей Ервандович…
Овчинский: С момента краха монархии начался хаос, конечно!
Сванидзе: Леонид Михайлович, прошу Вас, Ваш вопрос.
Млечин: Давайте, Владимир Семенович, попытаемся разобраться. Атмосфера после разгона Учредительного собрания, вот нам будет интересно. Доказательство № 39, если можно.
Материалы по делу.
Из воспоминаний депутата Учредительного собрания от партии эсеров Владимира Зинзинова.
«После разгона Учредительного собрания политическая жизнь в Петербурге замерла — все политические партии подверглись преследованиям со стороны большевистских узурпаторов. Партийные газеты были насильственно закрыты, партийные организации вели полулегальное существование, ожидая каждую минуту налета большевиков. Большинство руководителей как социалистических, так и несоциалистических партий жили на нелегальном положении».
Журнал «Вопросы истории», № 6, 2006
Млечин: Потом их — кто убежит, тот убежит, остальных уничтожат. Ну неужели Вы не согласитесь со мной, что, во-первых, как юрист, что это было единственно законно избранный орган власти. За него проголосовало больше половины населения России.
Овчинский: Леонид Михайлович, я с Вами как юрист не соглашусь. Единственный путь у России легитимный мог быть, когда государь-император мог сам учредить Учредительное собрание. Но когда он был незаконно, некими темными силами, не большевиками, и вы все прекрасно это знаете, отстранен от законной власти, в России не было другого пути, как гражданская война. И я в этом глубоко уверен, и как гражданин, и как юрист.
Млечин: Но хорошо…
о. Чаплин: Хаос — он был порожден не теми, кто хотел созвать Учредительное собрание, а теми, кто действительно, обманом и хитростью вынудил царя отречься от престола. Хаос уже был, и из него нужно было выходить. К сожалению, мы вышли из него так, что верх взяла самая жестокая, самая безнравственная, самая наглая сила. То есть — большевики. Был ли другой выход? Я уверен в том, что был.
Если говорить о том, что самым лучшим выходом из хаоса является порядок, то эта мысль тоже должна иметь определенные границы. Есть порядок, который хуже беспорядка. Вот, пожалуйста, если бы в 1941 году нас бы захватили нацисты — в стране был бы идеальный порядок. Идеальный порядок! Но наш народ был бы полностью лишен своей исторической воли. Если порядок устанавливается вопреки воле народа — этот порядок не просуществует долго. Как не просуществовала долго советская власть.
Сванидзе: Спасибо.
Кургинян: Гражданская война без воли народа невозможна!
Сванидзе: Спасибо.
Кургинян: Победа в гражданской войне вне воли народа — невозможна!
Сванидзе: После короткой паузы мы вернемся к нашим слушаниям.
Итак, мы завершаем второй день слушаний по теме «Учредительное собрание». Последний вопрос сторонам: «Будет ли полезным сегодня использование опыта Учредительного собрания 1918 года?».
