связи? — пожал плечами Фрэнк. — Ты меня смешишь, парень!
— Ну конечно! — с трудом соображает Коллинз. — Как-то не приходило в голову.
— Ладно!.. Пора и честь знать! — поднялся Фрэнк. — Пойдем.
— Слушаюсь, ваша честь! — приложил ладонь ко лбу Коллинз.
— О, братец! — рассмеялся Фрэнк. — Ты, кажется, в хорошей кондиции! Гоп-гоп, лошадка!..
И, обняв Коллинза за плечи, повел его к выходу.
На следующий день, дождавшись ленча, Коллинз не пошел, как обычно, в закусочную напротив, а направился в супермаркет. Остановился на первом этаже, у автоматов, опустил никели, взял чашку бульона, сандвич с ветчиной и отошел в сторону, поглядывая на проходящих мимо, нагруженных покупками людей. Услышав русскую речь, подошел к мужчине в легком костюме и белой рубахе с галстуком, помогавшему молодой женщине укладывать пакеты и банки.
— Простите... — обратился он к мужчине. — Вы из советского консульства?
— Да, — поднял голову мужчина. — В чем дело?
— Видите ли... — волнуется Коллинз. — Моя фамилия Коллинз... Джордж Коллинз... Вернее, Колесников! Георгий Константинович Колесников.
— Вы — русский? — внимательно смотрит на него мужчина.
— Документы у меня на имя Коллинза. Так получилось... В общем, это долгая история... С кем я могу поговорить и как это сделать?
— Приходите в консульство... — пожал плечами мужчина. — Вас примут и выслушают.
— В какое время удобней?
— В любое. Лучше с утра. Но предварительно позвоните.
— Спасибо!
— Пожалуйста.
Мужчина кивнул Коллинзу, взял у отошедшей в сторону женщины пакеты с продуктами и направился к машине.
Коллинз постоял, разминая в пальцах сигарету, так и не закурил, выбросил смятую сигарету в урну и медленно пошел вдоль улицы.
Ровно в двенадцать, когда Уолтер Доновен допивал свой первый стакан молока, негромко зазвонил телефон. Доновен снял трубку:
— Слушаю.
— Он в консульстве, шеф! — послышался голос Фрэнка.
— Давно он там?
— Около часу. Если точно, сорок шесть минут.
— Прекрасно! — кивнул в трубку Доновен. — Пленка у вас готова?
— Да, шеф. Приступать?
— В зависимости от результата его переговоров. Но сначала вылейте на него ушат холодной воды, остудите пыл, а потом киньте приманку.
— Понял.
— И не ищите с ним встречи. Он сам вас найдет. Должен же он с кем-то поделиться своей радостью!
— Все понятно, шеф. Это вы сняли наблюдение?
— Да. Пусть попасется на свободе. Не ровен час!
— Он даже не проверяется! — слышен в сильной мембране смешок Фрэнка.
— Его могут проверить! — Голос Доновена стал ледяным. — Поэтому повторяю: не ищите с ним встречи. И сделайте так, чтобы он вас нашел не дома. Ясно?
— Я все понял, шеф.
— Действуйте.
Доновен кинул трубку на рычаг, брезгливо покосился на остатки молока, вздохнул и придвинул к себе стакан.
В низких креслах сидят друг против друга Коллинз и немолодой уже человек в сером костюме и белой рубашке с темным галстуком. На столике между ними — поднос с кувшином и стаканом, сигареты в керамическом бочонке, массивная пепельница.
— Да... — задумчиво проговорил пожилой человек. — Невеселую историю вы нам рассказали. — И обернулся к сидящему на диване, у стены, человеку помоложе: — А?.. Игорь Иванович?
— Чего уж тут веселого? — отозвался тот.
Коллинз смял в пепельнице недокуренную сигарету и потер ладонью горло.
— Да не волнуйтесь вы так... — участливо смотрит на него пожилой. — Тяжело вспоминать, я понимаю...
— Рассказал вам — и вроде легче! — потянулся за новой сигаретой Коллинз. — А то некому было так подробно... И стыдно.
— А ведь ничего этого могло и не произойти, — мягко заметил пожилой. — С подарками этими вы поступили, будем прямо говорить, не самым пристойным образом. Они вас за эту ниточку и потянули!
Коллинз, все еще растирая ладонью горло, молча кивнул.
— А вас ведь искали, Георгий Константинович... Давайте я уж так вас буду называть... — сказал сидящий на диване человек. — В полицию заявляли, МИД запрашивали, с официальным заявлением выступили. До конца вам верили!
Коллинз вскинул на него глаза, хотел что-то спросить, но человек предупредил его вопрос:
— В аэропорту вы сломались? А трюк был из дешевых! Узнать, когда истекает срок визы у ваших товарищей и каким самолетом они улетают, проще простого! Но вы-то не в первый раз в загранкомандировке, знали, что есть, слава богу, кому за вас вступиться! Пили много?
Колесников молча кивнул.
— Но здесь-то почему сразу к нам не обратились? Считали, что с прежней жизнью покончено? — внимательно смотрит на него пожилой.
— Сначала да... — не сразу ответил Коллинз. — Потом понял, что не смогу... Скажите... какая-нибудь надежда у меня есть?
— Пишите заявление — разберутся, — подумав, ответил пожилой и кивнул на сидящего на диване человека: — Вот Игорь Иванович поможет.
— Спасибо! — встал Коллинз. — Большое вам спасибо!
— Пока не за что, — тяжеловато поднялся с кресла пожилой. — И не от меня зависит решение вашего вопроса.
— Я понимаю... — сник Коллинз.
— Пройдемте ко мне, Георгий Константинович, — пригласил его тот, что помоложе. — Займемся вашими делами.
— Да, да... — Коллинз направился к дверям, обернулся к пожилому, порывисто сказал: — Но все равно... Чем бы это ни кончилось... Спасибо вам!
Пожилой молча кивнул. Игорь Иванович распахнул дверь, пропуская Коллинза вперед.
В консульстве Коллинз был в пятницу. День был укороченный, и, не заходя в офис, он направился прямо домой. Хотел было зайти в бар, чтобы повидать Фрэнка, но пить ему сегодня не хотелось, и он решил, что позвонит ему домой попозже вечером. На звонки никто не отвечал, и Коллинз, уверенный, что Фрэнк где-то крепко загулял, улегся спать. Уснуть он долго не мог, ворочался в постели, курил и только под утро забылся в коротком сне. Проснулся он на удивление бодрым, сразу же вспомнил свой вчерашний разговор в консульстве, заявление, которое он там оставил, и жизнь показалась ему не такой уж занудной штукой. Он набрал номер Фрэнка, но к телефону опять никто не подходил. За завтраком Коллинз вдруг сообразил, где он может его найти. Фрэнк как-то говорил ему, что на уик-энд уезжает из города на озера побаловаться рыбалкой и попрыгать с ракеткой на корте. Коллинз быстро собрался, вышел из дома и остановил
