огляделся — исчез ефрейтор. Бросились искать его и нашли в расщелине, горловину которой замело снегом; никому и в голову не могло прийти, что под ним — пустота…
— Осторожней! — крикнул Луховицын Степанову. — Тут расщелина!
— Понял, — отозвался Степанов.
Ивана увидели не сразу. В том месте, где обрывалась его лыжня, образовалась вместительная снежная воронка, из нее острием кверху торчала лыжная палка. Снег в воронке зашевелился, послышался глухой стон.
— Иван, живой? — наклонясь, спросил Луховицын.
— …ивва… — донеслось неразборчиво.
— Голова у тебя внизу или вверху? Руки где? Двигать ими можешь?
Клименко что-то промычал в ответ, немного погодя показалась рука в солдатской рукавице, а за ней голова в шапке. Иван дышал тяжело, с хрипом.
— Не подходите близко, — предупредил он.
— Ты цел? — спросил Игорь.
— Что-то с правой ногой, — морщась, ответил Иван. — Не могу шевельнуть ею. А так вроде ничего.
— Держись, сейчас вытянем, — сказал Андрей. Они с Игорем сняли брючные ремни, связали их.
Луховицын подал конец Клименко, а его самого страховал Степанов. С большим трудом вытащили Ивана наверх. И сразу повалились в снег, не в силах сделать ни шага. Иван постанывал. Игорь попытался снять с его больной ноги обувку. Иван скрежетнул зубами.
— Не трогай, — попросил он и виновато улыбнулся. — Надо же, угораздило меня. И рацию, Андрей, я в снегу утопил, наверное.
Только тут увидели, что рации нет, от правой лыжи остался обломок, левая же, как ни странно, была на ноге.
Степанов заглянул в воронку.
— Да-а, — протянул он разочарованно. — И пошарить там нечем. Может, слазить? — Он вопросительно взглянул на Луховицына.
— Мне одному оттуда тебя не вытянуть, — ответил Андрей. — Потом найдем. Тут метров через сто, справа, должна быть телефонная розетка. Займись с Иваном, а я попробую доложить.
Однако место подключения телефонной трубки найти не удалось. Андрей снял лыжу, начал ожесточенно копать ею снег, но все без толку.
— Ну как? — спросил Клименко.
— Не нашел, — ответил Андрей. — Доложу со следующей точки, до нее не больше километра.
Нога у Ивана болела все сильнее, он морщился, не знал, как ее поудобней пристроить.
— Если сможешь стоять, мы тебя на буксир возьмем, — предложил Степанов.
Попробовали. Не получилось. Клименко снова тяжело опустился в снег.
— Ситуация, — растерялся Степанов. Действительно, что было делать? Оставлять Ивана
здесь или попытаться пристроить его на одну лыжу и тащить волоком?
— Вы идите, — сказал Иван. — Я останусь здесь, подожду, когда за мной с заставы придут.
— Занесет тебя, не найдем, — сказал Игорь.
— А Барс зачем? — криво улыбнулся Клименко.
Но Андрей решил не оставлять Ивана. Из обломков лыжи ему на больную ногу наложили шину. Здоровой ногой Клименко стоял на своей единственной лыже, его поддерживали с обеих сторон, и так потихоньку, шаг за шагом, двигались к заставе, Иван быстро уставал, они часто останавливались передохнуть.
Волей-неволей основное внимание сосредоточилось на Клименко. Подсознательно крепла уверенность, что поход по Зеленой Пади окажется безрезультатным. Эта мысль успокаивала, и, когда Барс вдруг остановился, напружинившись, и тревожно втянул носом воздух, Андрей удивился: чего бы это вдруг? А Барс уже тянул к небольшому каменистому уступчику, который даже при таком обилии снега почему-то оставался голым. За ним виднелись каменистые осыпи, перемежаемые скоплениями булыжников. Пока Барс подозрительно обнюхивал камни, Андрей осмотрелся. Ничего хоть отдаленно напоминающего след, лыжный или пеший, не заметил. Да и Барс покрутившись вокруг камня, вроде успокоился. Андрей вернулся к ребятам.
— Что? — спросил Клименко.
— Вроде все нормально, — пожал плечами Луховицын. — Двигаем вперед. Вы потихоньку идите здесь, а я с Барсом ближе к осыпям.
Андрей прошел с собакой вдоль валунов метров двести, не торопясь, стараясь не терять из виду товарищей.
Ветер то ли стихал, то ли заворачивал с другой стороны и дул теперь порывами, между которыми на несколько секунд устанавливалась такая необычная тишина, что казалось, стоит затаить дыхание, и будет слышно, как шуршат падающие снежинки.
В одну из таких передышек Барс снова насторожился и снова, покружившись, виновато посмотрел на Андрея. Собаку тревожил какой-то запах.
Андрей вернулся к ребятам, рассказал о своих подозрениях.
Клименко сказал твердо:
— Идите вдвоем. Я пока останусь здесь. Отдохну — и потихоньку попробую по вашей лыжне двигаться.
— Если тревога ложная, мы скоро вернемся. В любом случае где-то мы все-таки подсоединимся и доложим на заставу, — сказал ему Андрей.
— Не беспокойся, сержант, — отозвался Иван. — Все будет нормально. Верни-ка, Игорь, мне автомат. С ним сподручнее.
Повесив автомат на шею и тяжело опираясь на палки, Клименко попробовал сделать шаг. Палки, на которые он теперь наваливался всем телом, утонули в снегу, однако Ивану удалось продвинуться вперед сантиметров на тридцать.
— Все отлично. Вы идите вперед, а я потихоньку за вами. Да не беспокойтесь, ни черта со мной не случится. — Он старался держаться бодро, но в глазах застыла боль.
Андрей понимал, как трудно придется Ивану, но что оставалось делать?
— Держись, мы скоро вернемся, — сказал ему.
— Сами держитесь, — ответил Клименко. — Товарищ сержант, — вдруг перейдя на официальный тон, шепотом добавил он, и все невольно замерли, а Барс, насторожившись, чутко повел ушами в ту сторону, куда смотрел Клименко.
— Что? — тоже понизил голос Андрей.
— Вроде что-то хрустнуло, — ответил Клименко. Постояли, прислушались. Кругом было тихо. Андрей переглянулся со Степановым. Тот пожал плечами.
— Показалось, — нерешительно протянул он.
— Вперед! — скомандовал Андрей.
— Если что, сигнальте ракетой, — попросил вдогонку Клименко, будто он по этому их зову мог быстро прийти на помощь.
— Сейчас не только сигнальной ракеты, салюта не заметишь, — проворчал Игорь.
Барс двинулся первым, по брюхо проваливаясь в снег, будто плывя в нем. Видимо, кроме запаха свежего снега чуткий нос овчарки улавливал что-то другое: она все чаще останавливалась и тревожно втягивала ноздрями воздух.
Андрей оглянулся. Клименко исчез за сеткой снега.
«А ведь недалеко отошли, — мелькнула мысль. — Густо метет».
Барс теперь все круче забирал вправо, туда, где длинной грядой чернели валуны, тянувшиеся вдоль ущелья. Камни то и дело подвертывались под лыжи, идти становилось все труднее.
— Думаешь, Барс взял след? — спросил Андрея Степанов.
— Посмотрим. На всякий случай возьми левее и держи дистанцию.
— Есть!
