Песнь Гайи: живая Земля — Источник и Наставник
Не стоит ожидать, что мы можем использовать образ Гайи просто для удовлетворения своих эмоциональных, религиозных или политических нужд и что он не будет при этом трансформировать нас — неожиданно и коренным образом. Духовность Земли — это приглашение к инициации, к смерти того, чем мы были, и рождению чего-то нового.
Рассказывали, что вначале не существовало ничего, кроме Великой Матери — Хаоса — темного вращения химических элементов в огромном котле времени. Атомная материя дико вращалась в безумном танце самопоглощения, и вихрь газов смешивался и взбалтывался внутри нее. Говорилось, что из беспокойства этой буйной матки появился на свет ребенок покоя, отлитый при идеальной температуре на совершенном расстоянии от солнца — тело, сердце и душа, которые при вращении превратились в планету минералов и химических элементов, суши и моря, перьев и меха, слез и смеха. О ней говорили как о живой сущности, проявляющейся в замысловатых моделях, которые постоянно перегруппировывались в служении Целому, о дышащей планете, которая появилась в черных песках космической пустыни.
Древние греки провозгласили этот геобиологический комплекс богиней и дали этой богине имя «Гайя». В Пирее, Додоне и Дельфи в честь нее — Источника жизни, мудрости и, соответственно, радости— они воздвигли прекрасные храмы из мрамора — места, в которых она говорила с и через оракулов, способных и желающих разобрать ее назидательный шепот. Платон описывал Землю как «живое создание, единое и зримое, содержащее в себе все живые создания», а согласно Ксенофону, она учит «справедливости тех, кто способен обучаться». «Чем лучше ей служишь, — наставляет он, — тем больше благих вещей она дает в ответ». Вот отношение, достойное строк Гомера:
О, Гайя, матерь всей жизни и старейших из богов, тебе я пою. Ты, создающая, кормящая и направляющая всех созданий Земли, тех, что передвигаются по твоей твердой и сияющей суше, тех, кто парит в твоем небе и ныряет в твоих морях, всех тех, кому ты дала рождение. Госпожа, из тебя исходят все наши урожаи, наши дети, наши день и ночь. Тебе, включающей в себя все, О Гайя, мать всего, я пою.
Люди, живущие ближе всего к земле, всегда отводили ей важнейшее место в своей системе поклонения. Намного легче признать превосходство одухотворенной земли, когда она напрямую снабжает человека всем необходимым для здоровой и эстетически наполненной жизни. Вплоть до XVII века эти жизненно важные истины продолжали быть очевидными:
Весь мир переплетен и связан изнутри, поскольку мир — это живое существо, везде как мужское, так и женское, и его части соединяются в пары... по причине их взаимной любви.
Это понимание пережило вступление на престол небесных богов и появление новых сотериологических религий (религий с идеей «спасения»), не сдало свои позиции даже во время того, как человечество все больше и больше скапливалось в своих разбухающих городах. От него отвернулись только после того, как последние наши связи с Землей были разрезаны ножницами сциентизма в «век разума». Идеи, подрывающие устоявшуюся социальную систему, нивелируются и принижаются, тогда как все, что служит ее утверждению и закреплению, возводится в ранг официального знания. На руку коммерсантам и корпорациям, застройщикам и колонизаторам играла модель мира, в которой живому существу не относились больше с уважением и терпением. Новая модель была моделью планетарной машины с двигателями и рычагами — гигантских часов, ожидающих наших просвещенных усовершенствований. Наше эмоциональное, интуитивное, инстинктивное «Я» все более отодвигалось в сторону, в пользу рационального, функционального и выражаемого количественно. Племенные танцы в большинстве своем уступили место маршам, а песни были забыты.
Хотя греки давным-давно оставили свою мифологию Богини-Земли, именно под тем именем, что они ей дали, символ «Матери-Земли» снова возник в современном сознании. Этот универсальный символ получил мощное возрождение благодаря газете Оберона Целль Сердце Ворона, выпущенной в 1970 году под названием «ТеяГенезис: рождение Богини»[17], и последующим работам исследователей НАСА Джеймса Лавлока и Линна Маргулиса, в чьей работе «Гипотеза Гайи» постулировалось существование самоуправляемой и обладающей волей живой планеты. В слиянии науки и метафизики мы находим еще большее признание Богини, что соответствует, очевидно, большой потребности человечества в мудрости и объединении с Землей. В 1985 году на новой конференции было сделано то, что прежде посчиталось бы научным богохульством — прозвучал вопрос: «Является ли Земля живым организмом?» — вопрос о том, что принималось как само собой разумеющееся большинством коренных жителей. Нашими «примитивными» предками, обладавшими глубинной связью с энергиями и телом планеты, Земля практически универсально переживалась как священное живое существо, как их продолжение, источник и конечная цель.
Трудно обвинить ученых, привыкших уделять внимание исключительно частям и специализироваться в узких областях, таких как промышленная химия или молекулярная биология, в неспособности представить нерушимость согласованного целого. Насколько информированными ни были бы профессионалы, они находятся явно в невыгодном положении по сравнению с широкими взглядами народов, считающих Землю своей основой, и открытыми умами детей. Ученые сузили свой фокус внимания до размеров блохи, и будучи хорошо сведущими в предложениях по питанию и подтяжке кожи, они, кажется, совсем позабыли о всеобщей форме и функционировании животного мира, частью которого они являются. Можно провести аналогию между узкой специализацией наук и исчезновением общих терапевтов, способных диагностировать и работать с пациентом целиком. Кажется, ни один эксперт в какой-либо одной области не является знатоком в других важных областях, и лишь немногим предоставляется случай получить опыт во многих дисциплинах, необходимый для последующего понимания симбиотического Целого.
Лавлок называл саморегулирующие функции Земли, включая температуру и состав атмосферы, «песней жизни». Мы участвуем в совместном создании самого воздуха, которым дышим, вместе с вулканами и микробами, различными растениями и нашими развивающимися и покрывающимися потом собратьями- животными. Можно подумать о каждом индивидуальном существе как о клетке, которая группируется с другими в связанные между собой органы планетарного тела, каждый из которых имеет особые внутренние функции, несущие свой вклад в общий баланс и здоровье Целого. Говоря о человеческом теле, такое состояние совместного баланса мы назвали бы «гомеостаз». На языке песни это согласованное состояние называется многоголосной гармонией, в которой все исполняют свои индивидуальные партии в нужном ключе и на идеально соответствующей другим высоте. На нашем духовном диалекте мы называем это состояние «резонансом». Интересно, что гипотезы Лавлока начались с наблюдения атмосферы, «дыхания Бога». Взвешенные в воздухе молекулы формируют связующую ткань, мост между нашими телами и деревьями позади, зданиями впереди и вон теми облаками, томно плывущими в вышине. Песнь Гайи — это объединенные вибрации каждой Гайянской формы и процесса, несущиеся через мембранную прозрачность и доносящиеся до каждого готового их слышать уха.
Вследствие совместного характера этой песни, можно сказать, что мы работаем во взаимодействии, чтобы поддерживать музыкальное произведение жизни, — жизни, оркеструемой объединяющим присутствием, исполняемой огромным количеством разнообразных вдохновленных частей с дополнительной инструментальной обработкой. Лавлок сам не находил четкого отличия между активными исполнителями — скалами и китами, живым и «неживым», — то, что он описывал, это научно постулируемый факт, который прежде выражался исключительно как религиозная идея.
Земля сформировала системы, которые каким-то образом восстанавливают энергию друг друга в процессе взаимодействия, реагируя и обмениваясь элементами, без каких-либо потерь. В естественном состоянии равновесия живые существа активно возвращают Целому ровно столько, сколько они взяли, умудряясь потреблять окружающую среду, не причиняя ей ущерба. Гайя формирует единую систему, которая чудесным образом возвращает в оборот ее ресурсы, не истощая свои части ни качественно, ни
