друзей отвернулись от него. М. Туманишвили вспоминает: «Когда Лева Кочарян попал в больницу, мы не просто приходили и навещали его — мы его похищали... То домой, то в шашлычную... Лева все время спрашивал: «А где Володя?» А Володя в больницу так и не пришел... Лева это жутко переживал... А Володя все не приходил и не приходил — я думаю, поэтому он и не пришел на похороны. В этом тоже, как мы тогда считали, был элемент предательства.
И мы не общались с Володей до 73-го года, причем вообще не встречались. На концерты мы его не ходили, я, например, не был ни на одном концерте Высоцкого...»
Даже с самым старым и верным другом И. Кохановским у Высоцкого отношения вконец испортились. Вспоминая об этом, А.Н. Чердынин пишет: «Между ними пробежала кошечка — причем не серая, а черная... Володя переживал этот разрыв... И не потому, что был виноват, — нет! Он переживал сам факт разрыва. Ведь Володю и Гарика связывала очень давняя дружба, их очень многое связывало...»
Что тогда творилось в душе у В. Высоцкого после стольких разрывов с близкими ему людьми, знал только он один. И порой отчаяние от таких поворотов судьбы выплескивалось у него на бумагу.
Высоцкий и Лариса Лужина в фильме «Вертикаль». Иткол, август 1966 года.
Высоцкий и Кира Муратова в фильме «Короткие встречи». Павильон Одесской киностудии, декабрь 1966 года.
Высоцкий и Вениамин Смехов на съемках фильма «Служили два товарища». Измаил, 21 сентября 1967 года.
Кадр из художественного фильма «Интервенция».
Одесса 1967 год.
Высоцкий, Лионелла Пырьева и Ефим Копелян в фильме «Опасные гастроли».
Одесса, конец мая 1969 года.
Высоцкий и Марина Влади в круизе. Август 1969 года.
по лезвию бритвы
Ох, сегодня я отмаюсь, Эх, освоюсь!
Но сомневаюсь, что отмоюсь!!
20 апреля 1970 года, не дожив трех дней до своего 43-ле-тия, умер замечательный советский актер театра и кино Павел Луспекаев, бывший коллега Изы Высоцкой по Киевскому театру. Луспекаев умер преждевременно, не успев сыграть и малой доли тех ролей, о которых мечтал и на какие был способен в силу своего яркого и многогранного таланта. Многим в своей артистической и человеческой судьбе они были схожи с Высоцким: тем, что тяжело уживались с высоким начальством, не шли наперекор собственной совести, часто бывали одиноки, окруженные не друзьями, а собутыльниками.
28 июня, заполняя в Театре на Таганке анкету, Владимир Высоцкий, отвечая на вопрос: «Что тебя огорчило в последний раз?», ответил коротко: «Все!» Внутреннее состояние Высоцкого в те дни было не из лучших.
Кинематограф в тот год ничем не порадовал Владимира Высоцкого, если не считать утверждения на роль Остапа Бендера в фильме Леонида Гайдая «Двенадцать стульев». Но, пройдя утверждение, Высоцкий роль не сыграл.
Высоцкого утвердили на эту роль после того, как не заладились дела у первого исполнителя роли Бендера Александра Белявского. Но, уже отснявшись в первых съемках, Высоцкий, по словам самого Л. Гайдая, «ушел в подполье» очень надолго. Поэтому, не имея возможности ждать того момента, когда Высоцкий из подполья выйдет, режиссер от него отказался и в конце концов нашел нового исполнителя — Арчила Гомиашвили, который с этой ролью справился блестяще.
Невнимание к себе со стороны кинематографа Владимир Высоцкий в тот год компенсировал концертной деятельностью и песенным творчеством. В тог год им было написано в два раза больше произведений, чем в предыдущем
5 Ф. Раззаков
году, — более 45. Среди самых известных и популярных: «Товарищи ученые...», «Горизонт», «Песня певца у микрофона», «Иноходец», «Беда».
Между тем страна входила в новое десятилетие, и до принятия очередного антиалкогольного постановления оставалось около двух лет. Взамен 3,9 литра алкоголя, что советские люди принимали в себя в 1960 году, в этом году это количество выросло до 7,6 литра, чтобы через десятилетие достигнуть отметки в 8,7 литра!
В марте 1970 года советский писатель Венедикт Ерофеев после трех месяцев творческих мук родил на свет самое знаменитое свое творение — поэму «Москва — Петушки». Как писал позднее А. Генис: «В поэме нет ни одного слова, сказанного в простоте. В каждой строке кипит и роится зачатая водкой небывалая словесная материя... Клинически достоверная картина описывает лишь внешнюю сторону опьянения. Есть и другая — глубинная, мировоззренческая, философская...
Многие оправдывают пьянство Ерофеева его страданиями. Между тем водка — суть и корень ерофеевского творчества».
К этому времени Леонид Брежнев, пройдя через неудачную попытку покушения на него в начале 69-го и попытку его свержения командой Суслова в декабре того же года, окончательно укрепился на кремлевском Олимпе. Начиналась эра «брежневизма», и пропагандисты всех мастей уже точили свои перья, чтобы воспеть подвиги и свершения «дорогого и любимого Леонида Ильича». От несогласных старались избавиться.
В феврале 1970 года вынужден был уйти со своего поста главный редактор «Нового мира» А.Т. Твардовский. После скандала в горкоме партии с инфарктом свалился Аркадий Райкин. Когда его в больнице навестил актер Театра на Таганке В. Смехов, Райкин с грустью произнес: «Если я от одного крика так сломался, то кем же надо быть Юре Любимову, чтобы по три раза в год такое выдерживать?»
29 мая 1970 года получил инфаркт и пенсионер союзно-
го значения Никита Хрущев, доведенный до этого «заботливым» вниманием к своей персоне со стороны своих бывших товарищей со Старой площади. «Товарищи» обвинили его в продаже на Запад собственных мемуаров. 11 ноября многострадальный Н. Хрущев был вновь вызван в ЦК КПСС, где ему опять было предложено немедленно отречься от своих мемуаров, вышедших на Западе. Хрущев ответил достойно и вновь ушел, хлопнув дверью. Результатом этого стал еще один микроинфаркт. Личный повар Н. Хрущева Анна Дыш-кент, вспоминая события тех дней, рассказывала: «Никита Сергеевич с охранником вернулись из Кремля часа через два, Хрущев бледный, как полотенце. Лег на диван, плохо с сердцем. Вызвали «Скорую». Пока врачи не приехали, он все время повторял: «Ничего я не продавал. Чего они от меня хотят, сволочи?» Охранник мне тихонько пояснил: «Они его насчет мемуаров вызывали. Он так кричал, в коридоре слышно было».
Кто-то в тот год падал от инфарктов, а кто-то устраивал свою личную жизнь, вкушая все ее прелести. В середине сентября Галина Брежнева, придя с подругами поужинать в ресторан Московского Дома архитекторов, что на улице Щусева, познакомилась там с молодым человеком по имени Юрий Чурбанов. Вскоре он станет очередным мужем любвеобильной дочери Генерального секретаря ЦК КПСС.
Вот и для Владимира Высоцкого и Марины Влади этот год, начавшись с крупной размолвки, закончился вполне благопристойно и торжественно: 1 декабря они наконец официально стали мужем и женой. Марина Влади в своих воспоминаниях пишет: «Молодой человек, встречающий нас у входа, весь взмок. Впрочем, мы тоже. Как и во всех московских учреждениях, во Дворце бракосочетания слишком сильно топят. Мы оба в водолазках, ты — в голубой, я — в бежевой. Мы уже сняли пальто, шарфы, шапки, еще немного — и разденемся догола. Но торжественный тон работника загса заставляет нас немного угомониться...
