Спасение негэнтропа
Дрезина работала вхолостую. Никлас, подхватив негэнтропа под мышки, втащил его оледеневшее тело на платформу и мысленной командой запустил задний ход, опасаясь прикасаться к аппарату – еще примерзнешь. Сопротивляясь встречному ветру, он вкатил атомную дрезину в дом и поспешил вернуть шлюзовую дверь на место. Тело успело заледенеть, а в суставы будто насыпали алмазной пыли, но подвижность сохранилась. Сверху до обмороженных ушей историка донеслось тихое шипение вентиляции – из решетки вырывалась струя теплого газа, приятно расцветившая красным поле зрения. Автоматика в части поддержания давления все-таки функционировала. Увы, температурный режим, очевидно, не поддерживался, и резервуары со сжатым газом пусть и медленно, но охлаждались.
– Эй, ты жив?
– Вы мне говорите? – хмуро сказал Чанг-33. – Температура упала до ста шестидесяти Кельвинов, между прочим. Чем вы там занимаетесь, во имя Гагарина? Сбегать на холмик из криомагмы вздумали, чтобы помахать сигнальным фонариком?
«Нептун», судя по всем признакам, находился в ступоре, и пока его нервные цепи не оттают, общаться с ним было бесполезно. Два его глаза были плотно закрыты, а третий нет, потому что не имел века. Он закатился вверх и таращился в никуда сквозь ледяную корочку.
– Собираемся в библиотеке, – произнес историк. – Бери своего нового друга за шиворот и волоки, даже если будет упираться. Нашел его?
– Кхм… Я в медблоке.
– А, вот почему ты такой бойкий. Ну, неси миллион-другой нанороботов, мне тоже не мешает подзарядиться.
– Почему вы так негативно со мной общаетесь, во имя Калуцы? – вспылил Чанг-33. – Я представляю на этой планете власть в лице Гелиодезической Комиссии, а вот вы кого представляете? Вы частное лицо, поэтому обязаны выполнять мои распоряжения. Так записано в уставе!
– Ладно, успокойтесь, – миролюбиво проговорил Никлас. – Если вам будет легче, я тоже выполняю задание своего руководства. Помните, что я клановый историк? И никаких ваших бредовых команд я выполнять не буду, советую уяснить это прямо сейчас. Или мы сообща находим выход, или вместе замерзаем, все понятно?
Он уже несколько минут катил атомную дрезину, кое-как вписываясь с ней в повороты: смазка в обычных, а не гравитационных подшипниках и не думала оттаивать. В простоте этого универсального аппарата, собственно, и скрывалось все его преимущество перед современными транспортными средствами. Там, где плазменный движок сгорит, криогенный переохладится, гравитационный сколлапсирует в дыру, а осмотический попросту взорвется, атомная дрезина будет работать как атомные же часы.
Видимо, чиновник был небезнадежен, потому что ему удалось вытащить энтропа со склада. Они явились в библиотеку минут через пять после Никласа, и тот за это время успел еще раз пройтись по залежам кассет и полкам, а также попытаться включить компьютер. Все без толку.
– Брат мой! – в ужасе вскричал «Хаос», падая на колени перед негэнтропом. – Что это чудовище сделало с тобой? Отзовись, брат! – в отчаянии стенала биоформа.
Историк принял от хмурого Чанга-33 две капсулы с нанороботами, одну воткнул в шею обмороженному, а другую принял сам. По венам и артериям побежали новенькие макромолекулы, обновляя по ходу живую ткань организма и латая многочисленные – после похода под открытое небо – повреждения, особенно в легких.
– Успокойся, друг, – досадливо сказал он. – «Нептун» жив, просто немного замерз.
– О, жестокая судьба, – снизив амплитуду радиоволн, прошептал энтроп. – За что ты наказала брата моего?
– Пора наконец понять, что мы можем сделать в этой ситуации. – Никлас развалился на обычном каркасе кресла, морщась от его угловатой, не сглаженной гравитацией формы. – Вы, сударь, преступно воспрепятствовали нашему спасению, поэтому предлагаю вам поработать головой. Учтите, что температура в доме будет постоянно падать, если мы не восстановим энергостанцию.
– Так давайте восстановим ее! – робко обрадовался Чанг-33.
– Эй, собрат, ты что думаешь об этом?
Энтроп поднял голову и с неожиданным здравомыслием произнес:
– Безнадежное дело, мастер! Коммуникации повреждены, приемник антиматерии разворочен.
– Откуда ты знаешь?
– Все разъемы на складе неправильно отозвались на тестовый сигнал… Точнее, отзыв был конкретный, то есть аварийный.
– Проверь! Да принеси что-нибудь питательное, – приказал Никлас, и «Хаос» трусцой отправился на задание. Наверное, он был даже рад, что ему не придется уныло сидеть возле хладного тела товарища. – Какие еще будут мысли, брат? – с усмешкой обратился историк к гелиодезисту.
– А что, предыдущая была плохой?
– Давайте-ка вы мне расскажете, что тут случилось…
Чиновник не стал артачиться, и вскоре Никлас представлял себе, с чего началась тревога в стане гелиодезистов. Выяснилось, что три года назад данные о двух других планетах и звезде вообще перестали поступать из этой системы. Но поскольку Леонид-1 прислал сообщение о том, что прекращает поставлять информацию, в ГК не стали бить тревогу – каждый гражданин имеет право прервать сотрудничество с ГК на неопределенный срок. Если у него есть другой источник дохода, он имеет такую возможность. Просто это глупо – отказаться от почти дармовой антиматерии…
Однако несколько дней назад весь блок накопленных за годы данных свалился на гелиодезистов, как метеорит на голову. Автоматика принялась обрабатывать посылки Деева и почти сразу наткнулась на аномалию. Сначала исчезла внутренняя планета системы. Пока автоматика засылала Леониду-1 тестовые задания, чтобы убедиться в этом окончательно, спустя трое суток пропала и внешняя планета системы. Цикл стал повторяться, но к этому времени с внутренней все стало ясно, и члены Комиссии, отвечающие за эту группу Галактик, поголовно были поставлены «кормой к зениту», как выражались древние. Три руководящих старца совещались не меньше суток, перепроверяя информацию, а все восемь простых сотрудников искали физическое объяснение пропаже. В итоге нашли крайнего – то есть самого молодого – и бросили его в разведку.
– Первым делом я кинулся в лабораторию и стал изучать данные от «Зеницы-88», телескопов и зондов – «Ежа-1» и «Ежа-2». Все они говорили о том, что пропали обе планеты и звезда! – Голос Чанга-33 заметно дрогнул, а сам он пошел мелкой рябью, будто терзаемый ужасом. – Причем не сейчас, а больше трех лет назад! И все это время Деев блокировал отправку информации в Комиссию, и биоформы, повинуясь приказу хозяина, не торопились загрузить кассеты с наблюдениями в почтовый отсек дырокола!.. Кощунственно, других слов и не подобрать. Пока я работал, погиб мой автоматический инспектор… Я хотел пойти и поискать хоть кого-нибудь, как вдруг пространство исказилось, и на меня упал стеллаж с микроскопом.
– Интересно, кто мог разбить вашего инспектора, – задумчиво проговорил историк. – Простой сдвиг гравитационных линий никак не мог повредить его. Мне показалось, что прибор был сбит на пол и растоптан.
Он повернул голову в направлении двери и наткнулся взглядом на смущенного энтропа. Тот стоял в дверях и мял руками упаковку с белково-углеводной массой. Та уже, кажется, чуть не кипела, пуча полимерную пленку.
– Как вы догадались, что это я сломал аппарат? – пробормотал «Хаос».
