и не скрывает этого. Более того, он не делает секрета, что презирает ее.
Вплоть до сегодняшнего дня Эмма могла твердить себе, что ей все равно, потому что раньше она не притворялась той, кем не была в действительности. Но сейчас в ней все — притворство, начиная от изысканного наряда и заканчивая ее ролью хозяйки. А Рой видит ее насквозь, потому что он-то — настоящий. Рой знает, что я подделка, в отчаянии думала Эмма, потому что так оно и есть.
На автостраде Рой прибавил скорость и покосился на пассажирку. Эмма все еще молчала, погруженная в свои мысли, по-видимому, не очень веселые. Рой уже отметил, что сегодня она выглядит непривычно. В изысканном платье Эмма стала казаться выше ростом и еще стройнее. Но дело было не только в одежде: пожалуй, больше всего Роя поразило, что она ведет себя непривычно тихо.
Он не узнавал в своей спутнице молодую женщину, которая метала на него уничтожающие взгляды, когда они даже не были знакомы; женщину, которая без малейшего смущения орала на него во все горло посреди улицы; женщину, которая постоянно провоцировала его и выводила из себя. Рядом с ним сидела незнакомка.
Странное ощущение — странное и неприятное, подумал Рой. Так не должно быть, мы не незнакомцы.
— У меня такое ощущение, будто мне полагается вести с вами светскую беседу, — проронил он.
Эмма поморщилась. Фальшь! — кричало все в ней. Скрывая неловкость, она ответила резкостью:
— Зачем изменять старой привычке?
Рой немного расслабился. Кажется, ступаем на знакомую почву, подумал он.
— Это только кажется, что привычка старая.
— Не понимаю, почему вы не возвращаетесь в Италию? Тогда вам не нужно будет терпеть мое общество.
— Я не уеду, пока не добьюсь того, ради чего приехал.
Эмма пожала плечами.
— В таком случае, не утруждайте себя вежливостью. Я к этому не привыкла, мне будет неловко.
Рою показалось, что, когда Эмма покачала головой, он почувствовал слабый запах цветущей яблони. Свежий, невинный аромат до странности не вязался с нынешним обликом Эммы. Немного озадаченный, он заметил:
— Вы — настоящий хамелеон. Не могу представить ничего, что могло бы вызвать у вас неловкость.
— Вы недостаточно хорошо меня знаете.
В ее честном ответе слышались нотки отчаяния, но Рой этого не заметил. Он возразил с коротким чувственным смешком:
— Я знаю вас гораздо лучше, чем вы думаете.
Беда в том, что он в это верил. Кажется, я влипла! — в панике подумала Эмма. От волнения она затараторила быстрее, чем нужно:
— Послушайте, я никогда не была в Глайндборне, могу попасть впросак.
Но даже это не насторожило Роя.
— Знаю, Аманда говорила, — ответил он спокойно. — Ничего страшного, все когда-нибудь бывает впервые.
Эмма настороженно покосилась на него, но лицо Роя хранило нейтральное выражение, а взгляд был прикован к дороге. Помолчав, Эмма попросила:
— Тогда просветите меня.
Рой сдержал улыбку.
— Дом стоит в лощине между тремя холмами, это очень красивое старинное поместье с настоящим английским садом, довольно большим. Первоначально под оперу перестроили бывшие конюшни, но сейчас отстроен новый зал с великолепной акустикой.
Эмма покачала головой.
— Странное место для театра.
— Верно, вот почему спектакли начинаются так рано.
— Но на билетах указано, что начало в половине седьмого.
— Это только потому, что сегодняшний спектакль относительно короткий, а вот оперы Моцарта начинаются в пять. Между двумя действиями предусмотрен полуторачасовой перерыв. В окрестностях есть несколько превосходных ресторанов, но приверженцы традиций предпочитают пикник в саду.
Вспомнив обширный список провизии, необходимой, по мнению Аманды, Эмма фыркнула.
— У нас столько еды, что придется жевать быстро.
Рой рассмеялся.
— Мы с братом в первые наши поездки обычно брали бутылку шампанского и салат, но теперь все стало сложнее — и намного дороже.
— Это мне известно. Наша фирма каждый год покупает билеты на фестиваль, однако обычно гостей сопровождает как минимум член правления.
— Ничего удивительного, — сухо заметил Рой. — К сожалению, фестиваль становится все более дорогим удовольствием, отсюда и смокинги, и шампанское. — Неожиданно он улыбнулся. — Но ради того, чтобы послушать лучших молодых оперных певцов со всего мира, можно и потерпеть. Они репетируют шесть недель, лучшей оперы не услышишь нигде в мире.
Эмма ничего не сказала, но неловко заёрзала на сиденье.
— Вы не любите оперу? — Рой словно прочел ее мысли.
— Как вам сказать… Я была в опере всего один раз и чуть с ума не сошла.
Как ни странно, он не рассмеялся.
— Почему?
— Герои все пели и пели, вместо того, чтобы хоть что-то сделать, — честно сказала Эмма и с вызовом посмотрела на Роя. — Да, такая вот я серая. Я не могу всерьез переживать из-за каких-то вещей, которые не имеют ничего общего с реальной жизнью.
Рой опять не посмеялся над ней, наоборот, кивнул с таким видом, словно она сказала что-то очень разумное.
Опасения Эммы оказались напрасными. Все шло как по маслу — и в основном благодаря Рою.
Наконец они достигли цели своего путешествия. Рой оставил машину на стоянке и взял под мышку корзину для пикника. Рой хорошо знал дорогу. Он уверенно провел Эмму мимо кустов ранних роз, мимо пышных клумб, и когда они вышли к овальному, сверкающему на солнце озеру, Эмма восторженно выдохнула:
— Похоже на какую-то картину! — Восхищенная пейзажем, она не подумала о том, что образованному, искушенному Рою ее замечание может показаться невежественным. — Кажется, где-нибудь поблизости прекрасные дамы в остроконечных шляпах собирают золотые яблоки…
Рой удивленно приподнял бровь.
— Боюсь, шляпа может не понравится тем, кто окажется в театре позади вас, — заметил он сухо. — А с деревьев здесь что-нибудь рвут только вандалы, но ход вашей мысли мне понятен.
Он улыбнулся так ослепительно, что Эмма сощурилась, а потом невольно улыбнулась в ответ. Может, он все-таки не станет смешивать меня с грязью? — подумала она.
Рой поставил корзину на траву под старой ивой.
— Подождите здесь наших гостей, а я пока принесу остальное.
К тому времени, когда прибыли Куперсы, стол был накрыт, а Эмма сидела на парусиновом складном стуле, глядя на голубое небо, проглядывающее между ветвями ивы. Увидев Куперсов, она встала и широко улыбнулась.
— Какая красота!
Мерное гудение пчел усиливало ощущение всеобщего умиротворения.
— Согласен с вами, — сказал Тед Куперс.
Он помог жене сесть и стал разливать шампанское. Эмма вдруг перестала воспринимать свою задачу как тяжкую повинность. Вечер в целом прошел неплохо, хотя было и несколько неприятных моментов, например, когда Нэнси Куперс ненавязчиво пыталась выяснить, каковы отношения Эммы и Роя, или когда
