Понедельник выдался прохладным, ветер срывал с цветущих вишен лепестки и кружил их как снежные хлопья. К счастью, скарба у Эммы было немного. Составив коробки в гостиной, Эмма расплатилась с грузчиками и на такси отправилась на работу. За своим столом она оказалась около одиннадцати.
— Эй, ты что, решила перейти на полставки? — пошутил Вэл, ее помощник.
Эмма, не вдаваясь в подробности, ответила, что переезжала. Брови Вэла поползли вверх. Эмма пересказала ему лекцию, которую ей в пятницу прочел Питер.
— Вижу, ты не теряешь времени даром. Питер будет потрясен. Спорим, он наведет справки, чтобы удостовериться, что на этот раз ты поселилась в приличном районе?
— Что ж, если ему хватит на это наглости, его ждет сюрприз.
Однако, как выяснилось, сюрпризы ждали и Эмму. Началось с того, что она никак не могла добиться от Аманды, во сколько ей обойдется наем квартиры. Новая квартирная хозяйка устроила для нее настоящую экскурсию по дому, обставленному разнородной старинной мебелью, показала даже свою студию. Она была художницей, но, как оказалось, Аманда рисовала не столько ради заработка, сколько для собственного удовольствия. У Эммы вообще сложилось впечатление, что Аманда не нуждается в деньгах, но это не означало, что она будет жить у нее даром.
Из разговора с Амандой Эмма узнала, что та никогда не была замужем, что у нее есть племянник, сын покойной сестры, который живет где-то за границей. Аманда явно радовалась появлению жилицы, но от обсуждения финансовых вопросов всячески уклонялась. В конце концов Эмма решила действовать на свой страх и риск. Получив кое-какую информацию в местном агентстве по недвижимости и купив бутылку дорогого французского вина, она после работы постучалась в дверь квартиры Аманды.
— Так дальше продолжаться не может, — решительно начала Эмма. — Мы должны подписать договор. Мне дали в агентстве вариант типичного договора, покажите его своему адвокату. — Она протянула Аманде несколько листков бумаги, соединенных скрепкой, и, увидев на лице пожилой дамы озадаченное выражение, спросила: — У вас ведь есть адвокат?
— У нашей семьи — да, есть, — равнодушно ответила Аманда.
— Отлично, позвоните ему, пусть он ознакомится с договором и выскажет свои замечания. Здесь же я приложила цены на квартиры в этом районе, которые мне дали в агентстве, посмотрите, пожалуйста, и назовите свою.
Аманда наморщила тонкий аристократический нос.
— Терпеть не могу заниматься деньгами, не женское это дело. Когда мне было столько же лет, сколько вам сейчас, я понятия не имела, как заполнить чековую книжку.
Эмма усмехнулась.
— Времена меняются. Я не уйду отсюда до тех пор, пока не выпишу вам чек.
Аманда неохотно взяла один из листков, приколотых к договору, и пробежала глазами цифры.
— О, это слишком дорого! Тем более тут указаны цены на квартиры с отдельным входом, а у нас вход общий.
Но Эмма серьезно подготовилась к разговору.
— Аманда, вот здесь, — она достала из кармана джинсов свернутый вчетверо листок, — указаны цены на десять разных квартир, я подсчитала среднюю.
Аманда брезгливо, словно какого-то червяка, взяла листок двумя пальцами.
— Поговорите со своим адвокатом, — напирала Эмма, — или мне придется съехать. А я этого не хочу, мне у вас очень понравилось.
Окна гостиной выходили в сад, в сумерках силуэты деревьев напоминали каких-то фантастических животных. Эмма села в старинное плетенное кресло и мечтательно вздохнула.
— Как же здесь хорошо!
Взгляд Аманды потеплел.
— Я рада, что вам нравится. — Она откупорила бутылку и налила вино в старинные хрустальные бокалы. — Родные купили для меня этот дом несколько лет назад. Они считают, что если я не смогу заработать себе на жизнь живописью, то вполне обеспечу себя, сдавая квартиры.
— И что же?
— Я стараюсь делать и то, и другое. — Аманда нахмурилась. — Но родные по-прежнему каждый год контролируют мое финансовое положение.
Эмма отпила вино и улыбнулась.
— Интересно, кому же это хватает смелости вас контролировать?
Аманда тоже поднесла к губам бокал.
— В этом году, наверное, моими делами займется Рой, мой племянник, я вам о нем говорила. Трудно представить более неподходящую кандидатуру. Когда я видела его в последний раз, он был с бородой и в камуфляжном костюме. Правда, — неохотно уточнила она, — дело было на телестудии. Рой — исследователь, он изучает повадки животных и пишет об этом научные книги.
— Правда? Как интересно! — оживилась Эмма. — Он что же, живет в джунглях, как первобытный человек?
— Бог мой, нет, конечно! В нем нет ничего от дикаря, он всегда прекрасно владеет собой.
— Но?.. — подсказала Эмма, чувствуя, что Аманда недоговаривает.
— Беда в том, что он контролирует не только собственные эмоции, а хочет контролировать всех и вся. — Аманда вздохнула. — И он считает, что мы еще должны быть ему благодарны за то, что он уделяет нам так много внимания. Ох уж эти мужчины!
В семье Эммы мужчин не было, однако ей с первого дня работы в «Бест Холидейз» приходи лось прокладывать себе дорогу в мужском мире, и она искренне сочувствовала Аманде.
— Но ничего, он должен приехать перед Рождеством, так что я еще полгода могу жить спокойно.
Рой Баккарди вовсе не горел желанием вникать в денежные дела своей тетки.
— Терпеть не могу Лондон, — сказал он своему деду, когда они выходили из конюшни.
Вилла стояла в долине у пологого холма, все склоны которого занимали виноградники. Зеленый пейзаж почти не изменился с восемнадцатого века, когда здесь поселился далекий предок Роя.
— Кому нужен пыльный шумный город, когда можно жить в раю?
Дед улыбнулся.
— А я думал, что в наше время все стремятся в Лондон. Я даже подозреваю, что твоя кузина Джульетта предпочла бы, чтобы ее свадьбу сыграли в Лондоне, а не здесь.
Рой возвел глаза к небу.
— Джульетта — возможно, но не я. Мне тридцать шесть лет, я больше не гоняюсь за развлечениями.
— Однако когда ты все-таки попадаешь в Лондон, то ухитряешься неплохо проводить там время, — сухо заметил Лео.
Рой не стал делать вид, будто не понял деда, и лишь поморщился.
На прошлое Рождество глянцевые журналы пестрели фотографиями Роя, сделанными на различных светских приемах. Причем почти на каждом снимке он был с новой спутницей. В свое время бабка Роя обратила внимание мужа на это обстоятельство. В ответ Лео сказал, что, если Рой способен снова радоваться жизни, значит, он оправился от горя после смерти брата. Лео тактично умолчал о фотографии, которая выпала из пачки рождественских открыток. На снимке, сделанном в каком-то подвале, по пояс голый Рой в компании подвыпивших студентов и студенток, бренчал на пианино. Графиня-бабка пришла бы в ужас, увидев фото, Лео же смотрел на вещи философски и, как подозревал Рой, даже немного завидовал внуку.
— Наверняка у тебя есть в Лондоне друзья, с которыми ты не прочь повидаться, — невинно заметил дед.
— Кого конкретно ты имеешь в виду? — сухо осведомился Рой.
Дед покачал головой и решительно ответил:
— Никого, пусть твоя бабка тебя сватает, я этим заниматься не собираюсь. Я только хочу быть уверенным, что у Аманды все в порядке, что она не натворила… гм… ведет себя разумно.
Рой в свое время провел в обществе тетки и ее бухгалтера несколько трудных часов и не горел
