граждан.
Миронова, со своей стороны, написала личную телеграмму министру, и руководство МИДа, без нашего участия, приняло решение срочно отозвать Иванова.
Различных эпизодов с советскими гражданами, которые могли закончиться либо скандалом, либо провокацией, было немало. Например, жена одного из наших заметных членов правительственной делегации, долгое время до этого вместе с мужем находившаяся в командировках за рубежом, была поймана с поличным в одном из дорогих магазинов за кражей какой-то галантереи. Её захват был проведён весьма квалифицированно и задокументирован полицией с участием соответствующих свидетелей. Мадам, понимая, что отпираться невозможно и что это грозит большим скандалом, заявила в присутствии официальных лиц, что если о её проступке станет известно советскому представительству, она покончит жизнь самоубийством и обвинит в этом швейцарские власти.
Швейцарцы, в типичной для них манере, приняли решение отпустить её, заверив, что не будут предпринимать шагов для огласки её поступка. Однако на неофициальном уровне поставили нас в известность и по просьбе офицера безопасности ознакомили с материалами дела. Посоветовавшись с Центром, мы приняли решение проинформировать о случившемся лично главу делегации, как бы тем самым возложив на него ответственность за возможную огласку случившегося, что было бы очень некстати на завершающейся стадии работы одной из важнейших международных конференций. Глава делегации принял правильное решение, откомандировав в Москву и жену, и, соответственно, мужа. В дальнейшем нам стало известно, что эпизод с мадам не был случайностью, что мелкие кражи в магазинах она практиковала и раньше.
Особая бдительность швейцарцев проявилась ещё в одном серьёзном оперативном эпизоде. Наш работник после тщательной проверки вышел на место встречи с проезжающим транзитом через Швейцарию нелегалом нашей службы. Встреча была «основной», и наш работник должен был выходить на место встречи два раза в неделю, так как точная дата приезда нелегала была неизвестна.
Дело в том, что место было выбрано удачно: тихая улочка с несколькими магазинами, но правда, в сотне метров было отделение маленького банка типа нашей сберкассы. На первый взгляд, всё было спокойно, но в этот день наш работник выходил на встречу уже в третий раз, и самое главное — шёл мелкий и упорный дождь. Наш работник оказался к тому же ещё и без зонта. Пробыв несколько минут на месте встречи, прижимаясь к какому-то подъезду, он явно привлёк к себе чьё-то внимание. Благо, нелегал и на этот раз не вышел на встречу, и наш работник благополучно покинул место встречи и отправился к своей машине, а затем — на машине в представительство. Он был опытный разведчик и в самом начале своего возвращения заметил за собой наружное наблюдение; дополнительная проверка с его стороны подтвердила возникшие опасения. Можете представить, какое беспокойство вызвало наше сообщение в Центре.
Естественно, возникло сразу несколько версий: то ли наружку привёл за собой наш сотрудник, и тогда место встречи провалено, то ли место встречи взято под наблюдение, так как противник получил информацию с другой стороны и пытался выяснить, с кем должна проходить встреча нелегала. Тогда где утечка?
Нашими усилиями мы смогли убедиться, что сотрудник резидентуры попал под наружку, так как полиция получила сообщение о странном поведении незнакомца от одного «из бдительных швейцарцев». Было решено, что встречу на этом месте проводить нельзя, и Центр с нашим участием принял серию мер, чтобы перехватить нелегала до прибытия в Женеву. Хорошо, что всё закончилось благополучно.
Осложнение внутриполитической обстановки в нашей стране и ухудшение морального климата чувствовалось и в специальных службах Советского Союза. К этому времени по миру уже прогремели несколько предательств наших и военных разведчиков. Бог миловал: в нашей женевской резидентуре подобрался хороший работоспособный коллектив, состоявший из очень порядочных и преданных Родине людей. Я пишу это не для красного словца, так как уверен, что преданность Родине в любой спецслужбе, а в нашей особенно, является важнейшим элементом успешной работы. Несомненно, именно работа разведчика является передним краем борьбы ведущих, а часто и малых стран. Эта борьба постоянно присутствует и будет присутствовать, несмотря на серьёзные политические изменения, в частности, в нашей стране, так как речь идёт не только о сиюминутных интересах, а о геополитических проблемах, которые были и остаются на повестке дня в мире. Измена в разведке — это страшный бич, перечёркивающий нередко многие годы упорной работы и выводящий за рамки активной службы десятки, а то и сотни опытных разведчиков.
Не миновала чаша сия и Женеву, правда, не нас, а наших «дальних соседей», т. е. резидентуру Главного разведывательного управления Генштаба армии (ГРУ). Изменил Родине молодой сотрудник резидентуры ГРУ Виктор Резун. Он работал под прикрытием младшего дипломата в нашем представительстве. В принципе, своё контрразведывательное обеспечение и вопросы безопасности работы ГРУ решает самостоятельно и только в совершенно определенных случаях контактирует и взаимодействует с разведкой Государственной безопасности. Резун, который сейчас достаточно широко известен как автор политизированных книг о военной разведке («Ледокол») и об истории нашей страны под псевдонимом Суворов, был завербован противником в Женеве. Хочу сразу сказать, что его версия (поддержанная западной пропагандой), что он бежал на Запад по политическим мотивам, является вымыслом.
Как выяснилось позднее, Резун, являясь филателистом, попал в поле зрения агента английской разведки на этой основе. Филателией более-менее серьёзно заниматься без денег нельзя, а у Резуна, как у мелкого советского дипломата, денег, конечно, не было. Это и послужило зацепкой для английской разведки. У одних филателия — это любительский интерес, у других — это страсть. «Коготок увяз — всей птичке пропасть». Завербовав Резуна, англичане вместе с американцами возлагали на эту вербовку большие надежды, но Резун, как и основная масса людей в его положении, был всё время в большом напряжении и находился на грани нервного срыва. И вот как это всё произошло. Он случайно, находясь в соседней комнате, услышал разговор своего резидента о том, что соседи, т. е. КГБ, планируют тайный вывоз из Женевы какого-то человека. И хотя никаких намёков на кого-либо из военной резидентуры, и тем более на самого Резуна, не было, он в силу своего психического состояния всё услышанное гиперболизировал и решил, что речь идёт о нём; бросился домой, быстро собрал семью и кое-какие манатки. Жену не надо было уговаривать — она была из прибалтов и изначально была настроена против советской власти.
У Резуна, как у завербованного агента, была на случай чрезвычайных обстоятельств конспиративная квартира недалеко от Женевы в маленьком городке Нионе. И в этот же вечер он был уже там, «у своих друзей». Очевидно, его хозяева пытались его успокоить и уговаривали вернуться, так как быстро поняли, что Резун просто перепуган и что возможные подозрения к нему не относятся. Ведь он им нужен был, прежде всего, в Москве. Утром следующего дня Резун, уже из Ниона, позвонил в представительство дежурному охраны — офицеру-пограничнику и стал выяснять, ищут ли его и спрашивал ли кто-нибудь о нём. Он получил, естественно, отрицательный ответ. В половине девятого утра он вновь позвонил с тем же вопросом. Ответ вновь был отрицательным.
В начале десятого, когда представительство уже начало работать, Резун позвонил в третий раз и, получив такой же отрицательный ответ, вдруг закричал в трубку: «Да ты ничего не знаешь, ищут меня повсюду, всех уже мобилизовали на мой поиск!» — и повесил трубку. Всплеск этой истерики был ответом на уговоры его хозяев и отрезал ему пути отступления. Резуна вывезли в Англию, где он и находится по настоящее время. Естественно, он был приговорён в Москве к смертной казни, как изменник и офицер, нарушивший присягу. Надеюсь, что приговор не отменён и до настоящего времени.
Рассказанные выше эпизоды являлись составной частью моей работы в Женеве, но главное направление в этой работе, как и вообще в работе разведки, было другое. В первую очередь — это вербовочная работа по приобретению источников информации, а прямо говоря — расширение агентурного аппарата разведки. Вербовочная работа — наиболее сложная и ответственная часть деятельности разведки. Ведь по большому счёту только приобретение источников информации, а главное — ценных источников информации, т. е. людей в важных учреждениях главных стран, может решать принципиальные задачи разведки.
Примеров тому много, в том числе и в работе против спецслужб противника. Достаточно напомнить о таких наших помощниках, как Филби или Блейк в своё время. Нельзя не упомянуть прогремевшее совсем недавно дело сотрудника ЦРУ Эймса, который передал в руки нашей службы информацию фактически обо всей деятельности резидентуры ЦРУ в Москве и обо всех агентах ЦРУ, приобретённых у нас в стране за долгие годы.
