заглянула в кафе-мороженое, где провела минут сорок, поглощая любимое лакомство.
Рабочее место Тимура выглядело весьма достойно. Просторное помещение, оборудованное по последнему слову техники, пара компьютеров. На «яме» стояли две иномарки, еще одна почему-то висела под потолком на огромных крюках. Везде чистота и порядок: ни замасленной ветоши, ни окурков, ни лишних запчастей, ни дырявых покрышек. Откуда-то доносились звуки ударов железа о железо и незамысловатый мотивчик: «Не верь мне, милая, не верь, не верь, не верь…»
– Эй, есть кто живой? – громко спросила я.
Пение оборвалось, и из «ямы» высунулась голова в синей бейсболке с перемазанными, как у Золушки, щеками.
– Привет! – улыбнулся Золушка. – Есть проблемы? Я могу помочь?
«Сервис на уровне, – мелькнула мысль. – Только почему по-русски? В кино такие вопросы задают по- английски…»
– Проблем полно, – вздохнула я. – А помочь в их решении мне может только Тимур.
– Вы Женька?
Я досадливо скривилась:
– Евгения Андреевна. Мы с Тимуром договаривались о встрече.
– Точно! – еще шире улыбнулся парень. – Тим меня предупреждал, что ты… вы приедете. Он скоро вернется. Пройдите в его офис.
Золушка кивнул куда-то в сторону. Я проследила взглядом за его движением и заметила хорошо замаскированную дверь, едва различимую на фоне стены.
«Офис» Тимура по размерам походил на каморку Герасима, правда, заметно модернизированную. Не представляю, каким образом здесь уместился письменный стол и массивный стеллаж. На нем в художественном беспорядке валялись какие-то железки. Вероятно, это были особо дефицитные запчасти для автомобилей, что называется, «только для своих».
Я уселась в крутящееся кресло босса и приготовилась к ожиданию. Около пяти минут я внимательно изучала интерьер помещения. На шестой минуте любопытство перевалило максимальную отметку, и руки сами собой потянулись к ящикам письменного стола.
В верхнем ящике все в том же беспорядке лежали канцелярские принадлежности – от скрепок и кнопок до штемпелей и печатей. Ради интереса я шмякнула печать себе на ладонь. «Общество с ограниченной ответственностью «РОТИ», гласила надпись на моей руке. В середине небольшого кружка красовалась машинка.
– РОТИ – это Родион и Тимур, – догадалась я. – Надо же, все как у взрослых: и ООО, и печати…
Средний ящик был завален какими-то бумагами. Немного поворошив их, ничего интересного я не нашла. А вот третий, нижний ящик… Его содержимое заставило меня вздрогнуть. На дне, тускло отсвечивая вороненой сталью, лежал пистолет. Я благодаря Вовке Ульянову и своему нетрадиционному хобби немного разбираюсь в оружии. Уж во всяком случае могу отличить родной «калаш» от израильского «узи», а пистолет Макарова от того же «стечкина» или «ТТ». В ящике стола лежал особенно любимый родными ментами и уголовниками всех мастей «макаров».
– О, пистолетик! – обрадовалась я. – Хорошенький какой…
Щелкнув затвором, я проверила обойму. Пусто. Зачем, интересно, Тимуру незаряженный пистолет? Хотя напугать им нежеланного клиента можно здорово. Я внимательно посмотрела в холодный зрачок дула. Жутковато, конечно, ничего не скажешь. Вздохнув, я положила оружие на место.
«А разрешение у Тима есть? – мелькнула мыслишка, но я ее тут же отогнала. – Рассуждаю, словно Вовка-следователь! Можно подумать, что я самая законопослушная гражданка! Хм… А это что?»
В дальнем углу под замусоленным журналом «Playboy» обнаружился небольшой ежедневник с золотым тиснением по натуральной коже «Davidoff».
– Никогда не считала любопытство пороком! – проворчала я себе под нос, извлекая из ящика красивую книжечку. – Наоборот! Любопытство – это движущая сила прогресса! Оно очень способствует развитию человеческой личности в целом и интеллекта в частности. Мой интеллект возбудился с первой же страницы и начал стремительно развиваться в нужном направлении. Титульный лист сообщал, что книженция принадлежала Родиону. Я быстренько полистала странички. Даже на первый взгляд было ясно, что ежедневник – предмет для личного пользования, а не для служебного. Все записи были сделаны одним и тем же почерком. Неожиданно меня кольнуло какое-то предчувствие. Даже не предчувствие, а странное ощущение, будто я пропустила что-то очень важное. Еще раз, но уже медленнее я принялась листать страницы.
– Вот! – торжествующе воскликнула я, ткнув пальцем в запись.
Это был телефонный номер. Рядом красовались две буковки «шв».
– Что такое «шв»? – пожала я плечами. – Швед, швабра, швах? Может, Швондер? Нет, Швондер – это фамилия. Ее бы Родя с большой буквы нарисовал. А телефончик-то мне, кажется, знаком! Вспомнить бы еще!
Я хлопнула себя ладошкой по лбу, чтобы мыслительный процесс ускорился. Однако мыслительный процесс был прерван громкими голосами из-за двери. Тимур! Я задвинула на место ящик и (бес попутал, не иначе!) сунула ежедневник под просторную «распашонку». До появления Тима я еще успела выползти из-за стола и подскочить к стеллажу.
– Привет! – поздоровался хозяин сервиса. – Давно ждешь?
– Да нет, не очень. Изучаю вот экспо-наты…
– А-а, это! – Тимур заразительно рассмеялся. – Это запчасти к машине моей мечты.
– Что за машина? – поинтересовалась я. – У тебя же есть тачка.
Тимур заговорщицки подмигнул:
– Я хочу собрать универсальную машину!
Почему-то сейчас я ощутила себя полной идиоткой. Он что, Джеймс Бонд? Какую такую универсальную машину? Что-то среднее между танком, подводной лодкой и стратегическим бомбардировщиком?
– А-а, ну да, понятно, – с умным видом протянула я, хотя понятного было мало.
Тимур удовлетворенно кивнул и предложил мне присесть в кресло, которое я покинула минуту назад, а сам устроился на корзине для мусора, извлеченной из-под стола.
– Так о чем ты хотела со мной поговорить?
– О брате твоем.
– О Родионе? Я ж тебе рассказывал…
– Рассказывал, – не стала спорить я. – Но это все общие, так сказать, сведения. А мне хотелось бы узнать подробнее: что он за человек. Знаешь, ты представь себе, что хочешь выдать меня за него замуж. Теперь ты должен рассказать о его положительных качествах. Ну и отрицательные не забудь упомянуть.
Тимур задумался. Я терпеливо ждала.
– Родька… Хм… Вообще-то он слабохарактерный был. Чересчур мягкий, что ли. Я-то с детства отличался беспокойным характером, похулиганить любил. Мне частенько попадало и от матери с отчимом, и от учителей. Родя мне всегда сочувствовал. Иногда заступался, а порой и на себя вину брал… В школе я у него все время алгебру с геометрией списывал. Он в точных науках разбирался, Лобачевским его дразнили! Кстати, с Настькой, женой его, я первый познакомился.
– Как это? – удивилась я.
– А вот так! – хитро подмигнул Тимур. – У матери, я имею в виду родную мать, юбилей намечался. Ну, мы с братаном решили ей серьги подарить. Денег поднакопили… Накануне я загрипповал немного и попросил Родьку в ювелирку пойти без меня. Когда он вернулся, я сразу понял – что-то произошло. Глаза у него безумные, бормочет фигню какую-то… Я ему стаканчик накатил и через полчаса приступил к расспросам. Что? Как? А Родька знай мямлит: «Она такая… такая… Фея!» Ну, думаю, влип ты, паря! А самому до жути интересно, что это за фея такая объявилась. Из допроса полупьяного и полусумасшедшего братика стало ясно, что подарок матери он так и не купил, а простоял полчаса соляным столбом в ювелирной лавке, созерцая прелести своей феи. Тогда я сам пошел. Настька и правда была хороша: фигура там, ноги, грудь… Решил я тогда Родьке сюрприз сделать. Он, думаю, еще полгода страдать будет, а подойти не решится. Пока серьги для матери выбирал, познакомился. Родионом назвался.
