закон. Для нас, военных, это святой закон. Но этот приказ? Надо ли говорить, какое недовольство у выпускников училищ вызывал он и как трудно было работать с молодежью, ущемленной морально и материально. А во время войны сержанты летчики, командиры экипажей, воевали месяцами, так и не удостоившись лейтенантских погонов. Воевали, да еще как!
Вот такое пополнение и поступило в полки. Общий уровень выучки у молодежи, а она составляла большинство во всех полках, был невысоким. Но перелет прошел в общем удовлетворительно: на посадке повредили лишь два самолета. Могло быть и больше, ведь на ИЛ-2 многие летчики сделали всего лишь по одному-два вылета.
Вскоре прилетел еще один полк. Его история такова. В конце ноября 1941 года Таганрогская авиашкола сформировала и послала на Волховский фронт авиаполк, который вел боевую работу на самолетах Р-5. Полк наносил бомбовые удары днем и ночью. Воевал до последнего самолета. В конце лета 1942 года его отправили на переформирование.
Программу переучивания на новый самолет полк выполнил удовлетворительно. Под номером 667-го штурмового он и прилетел к нам в состав дивизии. Командиром полка был майор Г. П. Шутеев, комиссаром — батальонный комиссар Т. П. Оничек, начальником штаба — капитан И. П. Евдокименков. 14 летчиков в полку, в том числе майор Шутеев, были опытными воздушными бойцами, кавалерами ордена Красного Знамени. Хороший, крепкий костяк.
Немного позднее своих собратьев прибыл в дивизию 820-й штурмовой авиаполк. Он также не имел предвоенной истории, сформирован был в октябре 1941 года. Полк успел неплохо повоевать на Юго- Западном фронте. Орденоносцев насчитывалось 12, коммунистов — 54, комсомольцев — 106. Командовал полком майор И. Н. Афанасьев, комиссаром был майор Мельников — трижды орденоносец. Штаб возглавлял майор Д. С. Уртаев.
Для сопровождения штурмовиков в состав дивизии включался полк истребителей. Он был необходим для тесного взаимодействия и более быстрого решения боевых задач во фронтовых условиях. 427-й полк истребителей ЯК-1 прибыл в дивизию 10 октября, то есть в намеченный срок. Командиром полка был майор А. Д. Якименко, военкомом — батальонный комиссар М. Т. Вергун, начальником штаба — майор Б. И. Рубцов. Боевое крещение полк получил осенью 1941 года под Тихвином, он очищал от врага небо над Ладожским и Онежским озерами, а летом 1942 года геройски сражался с гитлеровцами в районе Изюма и Купянска. К нам он прилетел вполне боеспособным.
Для меня в этой обстановке главным было уставное требование: командир дивизии обязан знать технику, ее боевые возможности, тактико-технические данные, личный состав. Знакомство с людьми, изучение самолетов ИЛ-2 и ЯК-1 начисто забирало все время рабочего дня и большую часть ночи.
А тут подоспела новая задача — учение. Высшее командование решило проверить боевую подготовку дивизии и заодно тактику штурмовой авиации. Тема учения — «Массированные и непрерывные удары авиации на поле боя». Участвовала вся дивизия. Судьи были весьма строгие — К. Е. Ворошилов, Г. К. Жуков, А. А. Новиков, А. В. Ворожейкин, А. И. Шахурин, Н. Н. Воронов, М. М. Громов и другие.
Для полков это учение явилось проверкой боеспособности и боеготовности, мастерства личного состава; для штаба дивизии и для меня лично — экзаменом и хорошей тренировкой. Группы штурмовиков в заданные интервалы по нашим командам точно выходили на полигон, обрабатывали цели и исчезали из поля зрения. Штурмовики работали успешно. К. Е. Ворошилов и Г. К. Жуков дали им хорошую оценку. Экзамен был выдержан.
Стояла глубокая осень 1942 года. Под Сталинградом в те дни было самое тяжелое положение. И казалось, вся страна была готова ринуться на помощь защитникам города на Волге! Когда стало известно, что дивизия скоро вылетит на фронт, никто не сомневался в маршруте — Сталинград. Ко всеобщему удивлению, в приказе был назван другой пункт — Андреаполь.
Пришлось объяснять личному составу кое-какие прописные истины о законах войны и стратегических планах на ее этапах. Конкретно для нас это означало, что драться на любом фронте — помогать сталинградцам, оттягивать на себя вражеские резервы. Главное — воевать активно, непрерывно атаковать врага.
16 октября мы перелетели через Калинин в район Андреаполя и вошли в состав войск Калининского фронта. Все 120 самолетов дивизии прилетели в заданные пункты без аварий и поломок.
Нашей дивизии поставили задачу вести боевую работу по заданиям командующего 41-й армии. Я сразу же вылетел на командный пункт армии.
Командующий армией генерал-майор Г. Ф. Тарасов встретил нас радостно и сразу же объяснил положение дел: перед 41-й армией противник все лето имел лишь одну 187-ю дивизию, которую растянул в обороне на 40—50 километров. Глубина вражеской обороны была 3—4 километра. Последние данные разведки: враг подтянул части 6-го армейского корпуса в район Духовщины.
41-я армия имела завидное численное превосходство: 1 к 3 в людях; 1 к 6 в артиллерии; 1 к 5 в танках. На всем фронте от города Белого до Великих Лук было сосредоточено более 1000 самолетов, из них более 500 истребителей. В этом — наша сила. Слабое место — тылы наземных войск и авиации: мало горючего, в обрез боеприпасов, туговато с продовольствием. Осенняя слякоть еще более ухудшила дороги этого трудного театра военных действий. Район носил название лесисто-болотистого. Говорили, что надо ждать заморозков и тогда наладится подвоз грузов…
Ждать? Для большого наступления, может, и надо выжидать, а нам, крылатым воинам, ждать нечего. Получил в штабе армии объекты для работы в тылу врага и со своим штабом начал готовить боевые вылеты. Мы ждать не могли.
КРЕЩЕНИЕ ОГНЕМ
Если посмотреть на карту того времени, то нетрудно определить, насколько удобным для нас был район Андреаполя. Линия фронта с севера от Великих Лук опускалась полукружьем к Смоленску, перерезая железную дорогу Великие Луки — Ржев, огибала полукольцом Ржев и вновь шла на юг, к Вязьме. Мы могли доставать своими штурмовиками до вражеских укреплений и тыловых баз в Великих Луках, в Смоленске, во Ржеве.
Первую задачу дивизии дали такую: нанести удары по врагу на железнодорожных станциях на участках Смоленск — Вязьма, Ржев — Великие Луки. Разведка донесла, что на станциях Дурово, Никитинка, Мостовая, Оленино, Чертолино стояли вражеские эшелоны с войсками и техникой. Объекты для удара подходящие.
Первый боевой вылет. Каждый летчик, офицер штаба, каждый моторист, оружейник, со временем привык к ритму боевой работы, когда вылеты стали обыденным явлением, но первый остался навсегда в памяти.
Вместе с начальником штаба мы поставили боевую задачу экипажам. Пусть простят командиры полков, что в этом мы подменили их. Впрочем, и они выбрали время для уточнения боевой задачи и проверки готовности.
В полках провели митинги. В этом инициатором был комиссар дивизии Константин Гаврилович Присяжнюк. Комсомольцы-оружейники на бомбах сделали надписи:
«Смерть фашизму!»
29 октября 1942 года задолго до рассвета я выехал на наблюдательный пункт, который находился в километре от передовой. Позвонил командующему армией и доложил о готовности к работе. Получив «добро», передал в полки команду на вылет.
