— Бывало и хуже. Да, тяжелая у меня жизнь. Вот поступаю на место, а дрожу, даст ли служить. О деньгах не говорю, — все равно отнимает, но дал бы хоть служить. По крайней мере, моя жизнь не была бы в опасности, и ребенка бы обеспечила.

Их прервал шум. Две кормилицы подрались, и поднялась страшная суматоха. Держа детей на руках и ежеминутно угрожая убить их, они вцепились друг в друга, образовав одну массу, и страшно выли. Маня спросила у кого-то, почему они подрались.

— Из-за любовника, — ответила та, — у обеих один любовник, вот и подрались.

Женщин с большими усилиями, наконец, развели. Они были ужасны со своими растрепанными волосами, с залитыми кровью лицами, которые дышали злобой и дикой ненавистью. Они все еще ругались, и самые гнусные и грязные слова вырывались у них так же свободно, как будто они были мужчинами. Услужливые кормилицы со скрытым злорадством и наслаждением отвели их поочередно к крану, где насильно умыли, хотя они рвались и брыкались, как бешеные. История это оживила всех и послужила прекрасной темой для пересудов на остаток дня. Когда появилась Роза, все уже было в порядке и не оставалось никаких следов от драки. Несколько любительниц с удовольствием рассказывали ей об этом приключении, разукрашивая его и вырывая друг у друга нить и продолжение рассказа. Роза хотела что-то ответить, но случайно заметив Иту, сказала ей:

— Что-то предвидится для тебя. Можешь идти теперь домой, но завтра непременно приходи. На этот раз, думаю, уже не оборвется.

Ита была вне себя от радости. Она посидела еще несколько времени для формы, но уже не могла ни на чем сосредоточиться. Она слышала кругом себя обрывки разговоров, и как маньяк, повторяла чужие фразы по десятку раз, но голова и сердце ее были далеки от этого места. Наконец она не выдержала и встала.

— Вы пойдете ко мне? — обратилась она к Мане. — Видно и сегодня вы ничего не дождетесь. Я куплю что-нибудь, и мы поужинаем вместе. Кажется, дела мои поправляются.

Маня, хотя и хотела отказаться, но посовестилась и сказала, что согласна. Тогда они быстро оделись и, оживленно разговаривая, вышли. После их ухода, Роза приготовила себе чай и, усевшись на кровати и прихлебывая его, с наслаждением еще раз прослушала историю о том, как две женщины крепко подрались из-за одного ничтожного мужчины.

Между тем, Ита и Маня продолжали путь. Какое-то нехорошее чувство сменило оживление Иты, теперь она шла с мрачными мыслями, которых не могла отогнать от себя. Маня заметила, что Ита расстроилась, и молча следовала за ней. Но на полпути от дома она не выдержала того, что и ее угнетало, и невольно произнесла:

— Вот и вы скоро пристроитесь, Ита. Вы не поверите, как я к вам привязалась за эти несколько дней. Что-то такое хорошее напомнило мне наше короткое знакомство. Теперь бы мне хотелось, чтобы то, как мы живем, не проходило, не изменялось, чтобы мы всегда ходили к Розе, были вместе, разговаривали и мечтали. Главное — вместе, потому что одиночество начинает пугать меня, и все у меня болит, когда я остаюсь одна.

— Я к вам тоже привязалась, Маня, — прошептала Ита, — но такие, как мы, не должны надолго привязываться. Нужно разучиться этому, Маня. Привяжешься и только лишней муки наберешься. Забыла ведь я о матери, о брате, а как я их любила. Теперь я легко уже говорю о них, а вначале как я боролась, мучилась, плакала, пока жизнь душу мою не подменила и не научила думать о другом. Теперь я попалась со своим мальчиком, и сердце по старому начинает болеть. Вы ведь представить себе не можете, как я его люблю. Вот я радовалась, что поступлю на место. Но ведь это такая радость, как если бы мне должны были две руки отрезать, но отрезали только одну. Чужому ребенку я отдам свои заботы, свой уход, свое здоровье, моего же обокраду и как бы выброшу собакам. Сама не понимаю, как я это сделаю.

— Но ведь так поступают все, — произнесла Маня. — Что же делать, когда иначе нельзя?

— Это и я знаю, что иначе нельзя, но от этого мне только хуже. Если бы я знала, что хоть как-нибудь можно иначе, я бы не пошла в кормилицы.

Они пошли быстрее, так как вечерело и становилось холоднее. Люди, эти ненужные существа служившие обстановкой для улицы, бегали миме них взад и вперед и громко фыркали от резкого ветра… Доносились обрывки разговоров. Слышался стук копыт по снегу, храп лошадей, окрики извозчиков. В иных местах уже горели фонари, и тусклые лучи от них играли и переливались в хрупком снеге, лежавшем на тротуаре. Ита и Маня молча дошли домой. Им было так холодно, чте окоченевшие челюсти едва размыкались, а губы совсем не слушались.

— Какая ужасная зима, — невнятно и с большим усилием промямлила Маня, входя с Итой во двор, — а мы ведь только в ноябре.

Ита не ответила. То чувство отвращения и смутная тревога, которые всегда овладевали ею при, возвращении домой, теперь опять ожили в ней, и по особенному трепетанию сердца своего и перебегавшего по спине холодка она безошибочно знала, что явится страх. Она замедлила шаги и, чтобы не пасть духом, взяла руку Мани.

— Скажите мне что-нибудь веселое, — попросила она ее, — мне теперь хоть одно слово надежды нужно.

Маня не поняла и с недоумением произнесла:

— Я и сама ничего веселого не знаю. Разве богатство? Но я никогда не думала о нем. Хороший муж, который бы любил меня? Об этом нужно навсегда забыть. Что же еще? Право, ничего я веселого не знаю. Так уж, как-нибудь дотащусь до могилы.

Ита быстро пошла по двору, не сводя глаз со своей квартиры. Каморка была освещена. Кто-то в ней возился и, повидимому, искал что-то, так как свет перебегал с места на место и то здесь, то там падал желтыми пятнами на снег, лежавший во дворе. У Иты сердце сжалось от страха.

— Хоть бы сегодня еще оставил в покое, — промелькнуло у нее.

Она раскрыла дверь и, как бы предупреждая несчастье, прошла первой. Свет прыгавший до сих пор, вдруг застыл на одном месте и точно притаился. Послышалось тяжелое, до ужаса знакомое Ите дыхание, сипловатое и быстрое. Ита инстинктивно поставила руку, локтем вперед, чтобы защитить ребенка.

Михель без сюртука, в жилете и красном теплом шарфе вокруг шеи, стоял подле нее. Лицо его подергивалось от гнева, и мускулы на нем бегали по всем направлениям, напруживаясь и чуть не разрывая покрывшую их кожу. Густая краска лежала на его лбу, ушах, и шее, а жилы вырисовывались толстыми и отчетливо бились. Он хотел что-то сказать, даже крикнуть, но захлебнулся от спазма. Ита стояла, насторожившись, со своей изогнутой, точно рог, рукой, и лицо ее было до ужаса спокойно. Маня раза два пискнула. Раздался оглушительный звук лопнувшей хлопушки. Сделалось тихо, Ита от удара сейчас же стала маленькой, точно у нее вырвали ноги. Она сидела на полу, не издавая ни звука, и, положив ребенка, которого Маня быстро взяла на руки, старалась проползти к кровати. Михель предупредил ее и приподнял за шаль. Теперь она была полусогнута и напоминала мертвеца в своей окоченевшей позе. Михель не выдержал ее тяжести и с проклятием бросил ее, начав бить куда попало. Ита ловко берегла свое лицо, помня, что завтра ей предстоит должность. Она подставляла только спину, изогнув ее, как кошка, и удары гулко отдавались, словно били в пустой бочонок. Потом ему кулаки показались недостаточными, и несколько ударов носком сапога полетели в бок, Ита сдавленно застонала и опять поползла к кровати. Маня оцепенела от ужаса…

— Так ты мне деньги оставила? — крикнул он, наконец, все еще преследуя ее последними ударами. — Мальчика ты себе глупого нашла, что водить за нос будешь? Я из тебя душу вымотаю за такие штуки. Говори, почему денег не оставила. Подожди, будешь уж ты служить!

Ита с отчаянным усилием поднялась и села на кровать. Что ей сказать ему? Что денег она не могла достать, сколько ни бегала вчера? Разве поверит? — Она молча стала раздеваться и беззвучно плакала.

— Хоть бы смерть скорее, — подумалось ей.

Ребенок закричал. Маня пошла помочь ей и передать мальчика, но не выдержала и на ходу сказала Михелю:

— Я бы вас убила, если бы была на ее месте. Ночью бы вас непременно зарезала. Вы ведь разбойник. Посмотрите, что вы с ней сделали.

— Черт ее не возьмет еще! — огрызнулся он мрачно, — выдержит и больше. Она знала, что мне

Вы читаете Ита Гайне
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату