А тот уже начинал злиться. Хотя и знал: злость — плохой помощник в бою. Но что делать, когда к этому упрямому Хеппи ну никак не подобрать 'ключик'? Хоть тресни!.. Эстонец заладил свое, и точка… Спокоен, упорен, методичен, как робот.
Виктор Кароза уже стал умышленно вызывать его удары. Это было опасно. Но как иначе? Как заставить его махать кулаками? Как утомить, измотать его?
Хеппи Лейно атаковал неохотно. Он, видимо, чуял подвох. Но все-таки несколько раз только мгновенные 'нырки' и 'уходы' спасали Виктора Карозу.
И все же на третьей минуте он пропустил один 'чистый' удар — и сразу в голове словно разорвалась граната. Все вдруг озарилось яркой вспышкой и тотчас провалилось во тьму.
С трудом Виктор удержался на ногах. И, почти теряя сознание, принял защитную стойку.
Да, ясно… С Хеппи шутки плохи. Слишком тяжелы его перчатки.
Кончился первый раунд. Трудный и ничего не давший Карозе. Казалось, он длился не три минуты, а целых полчаса.
В перерыве Кароза расслабленно сидел в своем углу, раскинув руки на канаты, а Король — он всегда сам секундировал своим ученикам — резкими взмахами полотенца нагнетал воздух в его усталые легкие.
Виктор молчал и все глядел на тренера:
'Ну? Что теперь скажешь? Что-то не помогает быстрота'.
Король суетился возле боксера: то давал ему сполоснуть рот, то положил мокрое полотенце за майку, то оттягивал резинку на его трусах, чтобы легче дышалось.
— Темп! Темп! — громким горячим шепотом твердил он Карозе. — Еще усиль темп! И получше следи за его левой.
Кароза впитывал не столько смысл фраз тренера, сколько их интонацию. Верит ли по-прежнему Король в победу? Или лишь притворяется?
Второй раунд оказался еще более трудным.
Кароза все пытался войти в ближний бой. Чтобы длиннющие 'рычаги' не давали Хеппи Лейно преимущества. Но эстонец, аккуратный и упрямый, сам не приближался к Карозе и не подпускал его к себе.
Зал напряженно молчал. Гнетущая, тяжелая тишина.
Кароза попробовал, как и в первом раунде, больше перемещаться по рингу. Больше и быстрее! Еще быстрее! Пусть Центнер побегает. Авось утомится.
Но у эстонца, очевидно, не было нервов. Он хладнокровно взирал на все хитрости Карозы и лишь изредка, улучив безопасный момент, тыкал кулаком.
За весь раунд лишь один раз удалось Карозе навязать ближний бой.
Но и он тотчас кончился. Руки противников переплелись.
— Брек! — скомандовал судья.
И Кароза вынужден был сделать шаг назад. Эстонец снова еще зорче стал держать его на почтительном расстоянии.
И вот кончился второй раунд.
И снова Кароза сидит в своем углу, раскинув руки на канаты.
Он был в растерянности: план Короля рушился.
Кароза глядел в лицо тренера и видел, что и Король смущен. Да, явно смущен, хотя и скрывает это, и делает вид, будто ничего не случилось, все еще впереди.
— Он уже кончается, — ловко массируя ноги Карозе, внушал тренер. — Еще чуть прибавь — и порядок.
Еще чуть прибавь! Кароза прополоскал рот и выплюнул длинную струю в плевательницу. У него и у самого-то сил почти не осталось. Прибавь!
Да и в голосе Короля не было той железной веры, которая одна лишь и вливает силы в предельно измотанного боксера. Нет, Кароза чувствовал, Король говорил так потому, что тренер должен так говорить.
И вот начался третий раунд. Последний…
А Кароза так и не мог переломить ход боя. Все шло так же, как в первых двух раундах. Да, к сожалению…
Тогда он сказал себе:
'Все! Надо — на штурм. Хочешь — не хочешь, а надо…'
Это было неосмотрительно. Слишком тяжелы кулаки Хеппи Лейно. Но другого выхода Кароза не видел.
А шла ведь предпоследняя минута…
И Кароза бросился в атаку. Да, это было мужественнее, отважное решение! Решение боксера. Офицера.
Но и оно не принесло успеха. В пылу атаки Кароза пропустил сильный удар в скулу и оказался на брезенте.
Зал ахнул. Рефери стал считать.
— …три… четыре… пять…
Нет, Кароза не потерял сознания. Но он выждал, отдыхая, до счета 'восемь' и лишь тогда оторвал колено от пола.
Теперь уже терять было нечего. Атаковать! Только атаковать!
Он собрал все силы и бросился на Хеппи Лейно. После нокдауна, когда в голове, казалось, гудели десятки колоколов, это было неимоверно тяжело, однако он шел вперед, и вперед, и вперед…
И остановил его лишь медный звук гонга.
Все. Точка.
Прошли томительные минуты, пока судьи писали свои записки. И вот рефери поднял руку Хеппи Лейно. Он победил. Да, Хеппи победил…
И вот опять — раздевалка. Виктор Кароза сидит мрачный. Устало сматывает с пальцев бинты. Виток к витку, виток к витку…
Итак, все было ни к чему!
Он устало усмехнулся. Выходит, врут книги?! Всегда пишут: если старался не для себя, для команды, если шел на жертвы ради общего дела — победишь!
А он вот все делал для команды — и проиграл! И как!..
Леопольд Николаевич вошел в раздевалку, глянул на Карозу.
— Как плечо?
Это насчет того сильнейшего крюка во втором раунде.
Плечо ныло. Но Кароза мотнул головой — ничего, мол.
Однако тренер жесткими пальцами помял, помассировал сустав.
— Не больно?
Кароза опять качнул головой. Больновато, конечно. Да что говорить-то?
Тренер надавил также на скулу, заставил подвигать челюстью.
— Зайдешь потом к врачу.
Посмотрел на Карозу, — видно, хотел что-то еще добавить, но передумал. Ушел.
Кароза принял душ. Но на этот раз и душ не помог. Все так же было тоскливо и муторно.
Да, проигрывать никогда не сладко. А этот бой — особенно…
Остался бы он в полутяжелом — выиграл бы у Эйно Стучка. Конечно, выиграл бы — вон ведь как Мухин его разделал! И все было бы прекрасно!
Он неторопливо одевался, когда в дверь постучали.
Кароза удивился. Обычно боксеры, тренеры, судьи входили без стука.
— Да, да!
Вошел старик и с ним мальчик лет двенадцати.
