«Жертву терпкую готовь…»И качнула сердце пальцами.Тихий мрак взбежал на мост.А над небом, как над пяльцами,Бог склонился с ниткой звезд.И пришла Она, проклятая,В гиблой нежности, в хмелю,Та, Кого любил когда-то яИ когда-то разлюблю.Глаза пьянели. И ласк качелиСветло летели в Твой буйный хмель —Не о Тебе ли все льды звенели?Метели пели не о Тебе ль?В снегах жестоких такой высокий.Голубоокий расцвел цветок.Был холод строгий, а нас в потокиОгня глубокий Твой взор увлек.И так бескрыло в метели белой,Кружась несмело, плыла любовь:«Смотри, у милой змеится тело,Смотри, у милой на пальцах кровь».Но разве ждали печалей дали?Но разве жала любви не жаль?Не для Тебя ли все дни сгорали?Все ночи лгали не для меня ль?Когда любовь была заколотаОсенней молнией изменИ потекло с высоких стенЕе расплеснутое золото, —Я с мертвой девочкой в рукахПрильнул к порогу ртом пылающим,Чтоб зовом вслед шагам пытающимНе осквернить крылатый прах.И сжег, распятый безнадежностью,Я хрупкий труп в бессонный часУ сонных вод, где в первый разТы заструилась гиблой нежностью…МолодостьУпасть на копья дней и стыть.Глотать крови замерзшей хлопья.Не плакать, нет! — Тихонько выть,Скребя душой плиту надгробья.Лет изнасилованных мутьВыплевывать на грудь гнилую…О, будь ты проклят, страшный путь,Приведший в молодость такую!* * *С каждым днем…Без зари сменялись ночи,Без зари,Черным злом обуглив очи,Черным злом…Тяжко бьет Твой, Боже, молот!Тяжко бьет…Отвори хоть нам, кто молод,ОтвориБелый вход родного края,Белый вход…Посмотри — душа седаяВ двадцать три…ПетруБыть может, и не надо былоГодов неистовых твоих…Судьба навеки опустила бМой край в восточные струи.А ты пришел, большой и чуждый,Ты ветром Запада плеснулВ родные терема и души.И, путь свой пеной захлестнув,Твоя тишайшая державаРванулась вдруг и понесла…Куда: к величью, к вечным славам?К проклятьям вечным и хулам?Как знать: то зло, что темным хмелемПо краю ныне разрослось,Не ты ли с верфи корабельнойНа топоре своем принес?
