оторвались от пола и понес к выходу.
Я, наивно попробовав освободиться, ухватил его за толстенные пальцы, хотел их разжать. Ни хрена! Зажат как в тисках!
Ему мои действия, как видимо, пришлись не по душе. Выходя на улицу, он задержался в дверном проеме. Выставил руку, в которой держал меня вперед, другой взялся за дверь и коротким резким движением меня ей и припечатал.
Я потух. Желание вырваться отпало. Фыркающий, как разъяренный бык, здоровенный гоблин закинул меня на плечо и понес куда-то.
Недолго он меня таскал. Занес в сарай, связал веревкой ноги. Подвесил вниз головой, зацепив узлом за крюк, торчащий из стены.
Я, чтобы не гневить зря этого людоеда, не шевелился, делая вид, что нахожусь без сознания.
Тот проверять не стал, вышел из сарая и закрыл дверь на засов.
Самое время сориентироваться на местности. В какое дерьмо я на этот раз влип?
- Что-то не устраивает?
- Черт, Флипп! Ты опять меня напугал, - возмутился я.
- Странный ты человек, толпы ужасных людоедов не испугался, а мое неожиданное появление тебя напугало, - засмеялся он.
- И почему я не удивлен тебя здесь видеть? - вздохнул я с иронией.
- Да потому, что сам захотел, чтобы я здесь был, - резко сказал Флипп, - как дела? Смотрю, ты далеко убежал. Кстати, я все видел. Класс! Как ты этих санитаров. Одного, другого. Джеки Чан отдыхает.
- Прекрати юродствовать, - прервал его я, - лучше скажи, что значит, я сам захотел, что бы ты здесь был? Когда я пытался удрать от этих гоблинов, то о тебе меньше всего думал.
- Скучно с тобой. Какой-то ты напряженный, взвинченный, - скривился Флипп.
Я - напряженный? С чего бы это? - перенял я его манеру общения, - вишу себе вверх ногами в вонючем сарае, куда меня притащил злобный гоблин, перед этим не забыв ебнуть дверью. Разговариваю с мнимым другом, который развлекает меня своими остроумными речами. Мне ли напрягаться? И, заметь, при всем этом, я не задаюсь тем, как я сюда попал и что за хуйня со мной происходит! - заорал я под конец своей бурной реплики.
- Ладно, не заводись, - начал успокаивать меня Филипп, - может, ты конечно обо мне и не думал, да и некогда тебе было, за этими передрягами. А вот на подсознательном уровне ты очень хотел, чтобы хоть кто-то тебе помог разобраться в том, что с тобой творится. И можешь даже не спорить. Согласись, одному тяжко с этим справляться, можно с ума сойти. Впрочем, что ты успешно и сделал, - пояснял он монотонно, но под конец не смог сдержаться, чтоб не съязвить.
Он пошарил по стеллажам, имеющимся в сарае, взял заточенную железяку, похожую на самодельный нож и подошел ко мне.
- Ну, если я, как ты говоришь, мнимый и существую только в твоем воображении, то вряд ли я смогу перерезать веревку и освободить тебя. Следовательно, пользы от меня нет и мне лучше уйти, - с откровенно поддельной грустью сказал Филипп.
- Нет, но попробовать, конечно, есть смысл, - оживился я.
- Даже не знаю. Ты же в меня не веришь.
- Режь давай, - заорал я, разозлившись на его изрядно надоевший мне юмор.
Он одним махом разрезал веревку, связывающую мои ноги.
Может нож очень острый, может веревка плохого качества, но хватило одного движения, чтобы освободить меня.
Я упал на пол. Благо руки выставить успел, немного смягчив приземление, а то мог бы себе шею свернуть.
- Скажи мне, Флиппер, тебе по кайфу надо мной издеваться? Твои дурацкие шутки, уклончивые ответы, ироничные запутанные высказывания на хрена все это? - спросил я, медленно поднимаясь с пола, - что? Нельзя без этих приколов, конкретно, вразумительно изъясняться? Тем более если я сам тебя позвал, желая найти помощь.
Понимаешь, друг мой удрученный, как ты изволил выразиться, а точней подумать, в это дерьмо ты влип сугубо по своей вине и было бы не справедливо, если бы кто-то пришел и вынул тебя из него, а ты при этом продолжал бездействовать, - говорил он интонацией нудного учителя старших классов, - поэтому будет не правильным, взять тебя за руку и, оберегая от невзгод, вывести из этого лабиринта страстей, в который ты сам себя загнал.
- Я? Сам? Но как? Опять эти твои загадки.
- А вот сейчас, вместо того чтобы философствовать на тему: как, зачем и почему, лучше бы подумал над тем, что хочет тебе поведать людоед, который сюда направляется, - так же монотонно сказал Флипп, - я лично думаю, он хочет тебя на ужин позвать. А ты как считаешь?
Действительно за дверью послышались шаги, которые трудно было не узнать.
Здоровенный гоблин весит не меньше трехсот килограмм, так что его топот слышно за десятки метров.
- Слушай, а может, не будешь убегать. Расправишься с ним как с теми санитарами из больницы? - откровенно издевался Флипп, - Встретишься с врагом лицом к лицу. Ты же у нас Великий воин.
- Я? С ним? Да он больше меня раза в четыре. И боль наверняка не чувствует, - изумленно ответил я Флиппу, хоть и понимал, что он просто надо мной смеется.
- Вот оно! - воскликнул Флиппер, - неверие в собственные силы, является практически самым губительным человеческим качеством. Когда человек сталкивается с любого рода трудностями, то сразу начинает анализировать, взвешивать, сопоставлять и, в конечном итоге, паниковать, потому что довзвешивал до того, что напугал сам себя последствиями, которые, по его мнению, должны настигнуть. Он несмело думает: «а вдруг пронесет?», но не хочет поверить в то, что может гораздо больше, чем сам от себя ожидает, и тем самым изменить эти последствия своими руками. Ну, или головой.
С минуты на минуту в сарай должен ворваться людоед, а Флиппер вздумал читать мне свои нотации. Мне, с одной стороны, очень страшно, перед лицом явной опасности, но с другой стороны, слова Флиппа не прошли мимо моих ушей и внутри меня будто открылся внутренний потенциал, и я уже был готов сразиться один на один с этим чудищем.
Я выхватил из рук Флиппа нож, прометнулся по сараю, нашел заостренную палку. Хреновое, конечно, копье, но все же лучше, чем ничего.
Подошел с этим скудным арсеналом к двери и встал с боку в надежде, что когда гоблин зайдет в сарай сразу меня не заметит, пройдет дальше и я смогу напасть на него сзади.
- Молодец, правильная мысль! - воскликнул Флипп, - вот такой настрой мне больше нравится. Наконец ты стал ко мне прислушиваться!
- Помочь не хочешь? - спросил я, заранее готовясь получить отрицательный ответ.
- А почему нет?! Мы ведь с тобой одна команда, - удивил он меня.
Он встал напротив двери, сделал несколько шагов назад, присел, будто готовился к рывку.
- Что ты собираешься делать? - удивился я.
- Всем известно, что лучшая защита - это нападение, а ожидание смерти - хуже самой смерти! Так что, не будем ждать, а будем атаковать, - ответил он с весьма самодовольным видом.
Я прижался спиной к стене еще сильней. Сердце заколотилось, будто кто-то бил кулаком в грудь, только изнутри.
Флипп рванул с места, сильно отталкиваясь от земли ногами. В три прыжка преодолел расстояние до двери и плечом вынес ее к чертям собачьим.
Из дверного проема полился ослепительный белый свет, который мгновенно заполнил сарай, и через две секунды вокруг стало белым-бело. Я прищурился, повертелся по сторонам. Выставил обе руки вперед, пытаясь нащупать стену, на которую только что опирался. Не нащупал.
Сделал два шага вперед. Еще шаг. Стены нет.
Побежал в левую сторону, размахивая руками в надежде хоть что-нибудь нащупать. Остановился. Побежал в правую. Ничего.
Все вокруг белое. И тишина такая же, как и в том странном городе, где в компании дикого повара я
