— Это Алекс.
Последовало долгое молчание.
— Софи?
— Да, — тихо сказала она. — Я все еще здесь.
ЭПИЛОГ
Когда «ягуар» вырулил на Пиккадилли, Анджела Фенвик повернулась к девушке из рекламного отдела издательства «Харпер-Коллинз» — получить последнее подтверждение того, что выглядит она вполне презентабельно.
И получила подтверждающую это улыбку.
Вчерашний ужин в клубе прошел хорошо, думала Анджела, но ведь и не каждый день высокопоставленные сотрудники МИ-5 радуют публику своими мемуарами. Далеко не маленький счет за ужин издатели оплатили безропотно. «Мы можем продать ваши мемуары только один раз, Анджела, — говорили они ей. — Так давайте постараемся, чтобы все было на уровне». И постарались.
Естественно, ни о каких действительно секретных вещах она рассказывать не стала, это шло бы вразрез с ее принципами. Но при всем при том мемуары содержали немало живописных, эффектных и трогательных деталей.
Вскоре после того, как на Даунинг-стрит стали известны факты, касающиеся гибели четырех сотрудников Службы, Анджеле предложили завершить карьеру. Подавайте в отставку, сказали ей. Уходите сейчас, с почетом, с полной пенсией. Лучше прыгнуть самой, не дожидаясь, когда вас подтолкнут.
Она и прыгнула. И принялась приводить в порядок записи, которые вела многие годы. Так на свет появилась книга под названием «Не самая заурядная карьера».
Аннабел, девушка-рекламщица, была с ней особенно мила, и в ходе подготовки издания они сблизились. Конечно, целиком заполнить оставленную Доун мучительную пустоту Аннабел не смогла — со дня смерти Доун прошло полтора года, а Анджела все еще каждый день вспоминала ее, — однако заняла в сердце Анджелы достаточно места, чтобы та с нетерпением предвкушала скорое рекламное турне и ночи вдвоем в больших провинциальных отелях.
Турне должно было начаться завтра, а сегодня Анджеле предстояло подписывать книги в магазине «Уотерстоун» на Пиккадилли. Событие это было основательно разрекламировано, и, согласно Аннабел, заблаговременно позвонившей в магазин, у его дверей уже собралась изрядная толпа.
Водитель остановил машину и торопливо обогнул капот, чтобы открыть заднюю дверцу. Вылезая, Анджела заметила пристроившегося у главного входа в магазин бродягу в покрытой сальными пятнами ветровке. Когда она проходила мимо, бродяга — заросший щетиной, с диковатыми глазами — поднял в знак иронического приветствия банку с пивом.
В магазине Анджелу провели в служебное помещение, где она обменялась рукопожатиями с менеджером торгового зала и Дэйвом Холландом, бывшим офицером военной полиции, отвечавшим после отставки Анджелы за ее безопасность.
— Вид у ваших поклонников достаточно смирный, — сказал Холланд, только что завершивший обход торгового зала. — Если вы довольны, доволен и я.
— Хорошо, Дэйв, приступим, — сказала Анджела.
Стол для нее поставили в центре зала, лицом к выходу на Джермин-стрит. С одного его конца стояла тележка, наполненная экземплярами «Не самой заурядной карьеры», с другого переминался десяток фотографов. Главным событием, которое им предстояло зафиксировать, был обмен рукопожатиями с Джуди Денч, игравшей «М» в фильмах о Джеймсе Бонде — на экраны вскоре должна была выйти новая серия. И хотя прототипом «М» была директор ненавистной «Шестерки», Анджеле пришлось признать, что отождествление со столь яркой фигурой шоу-бизнеса будет для нее лестным.
Женщины поздоровались и долго трясли друг другу руки перед фотокамерами. Анджела преподнесла актрисе экземпляр «Не самой заурядной карьеры» и сказала, что всегда была большой поклонницей Джеймса Бонда. Когда Джуди Денч удалилась, Анджела уселась за стол и начала подписывать книги.
Скоро она втянулась в эту процедуру. Улыбнись, спроси имя, подпиши, верни книгу… Улыбнись, спроси имя, подпиши, верни книгу…
Внимание публики доставляло Анджеле удовольствие. Здесь были старой закалки люди в галстуках Королевской артиллерии, журналисты из тех, кому повсюду мерещатся шпионы, неопрятные сторонники теории заговоров, феминистки из научных кругов и множество других привычных лондонских типов. Под бдительным взглядом стоявшего рядом со столом Дэйва Холланда они, один за другим, подходили к Анджеле со своими экземплярами ее книги. Фотографы, за исключением одного, свободного художника, уже разошлись.
— Ваше имя? — механически спросила Анджела.
В очереди за спиной дебелой дамы она приметила заросшую физиономию бродяги, которого видела у входа. К удивлению Анджелы, он держал в руках ее книгу. Губы дебелой дамы беззвучно зашевелились.
— Простите? — переспросила Анджела. — Я не вполне…
Дама повторила свое имя, Анджела начала подписывать книгу и вдруг остановилась. Откуда, черт возьми, ей знакомо его лицо? Физиономия обветренная, одежда в грязи, однако были времена, она в этом уверена, когда бродяга кое-что из себя представлял.
Дама отошла, бродяга вручил Анджеле свой экземпляр. Он улыбался, от него несло пивом и улицей, и было в его улыбке что-то и задушевное, и выжидательное одновременно.
Я что, должна его знать?
— Ваше имя? — наконец спросила она.
— А вы не помните? — негромко произнес бродяга. — Анджела, я разочарован! Я же Джо, Джо Миан.
Бездумно, еще не ощутив ужаса, она начала раскрывать книгу на титульном листе. Но оказалось, что пальцы не слушаются Анджелу. Их словно сковало морозом. Как и все ее тело.
Дэйв Холланд, почувствовав: что-то не так, что-то страшно неправильное присутствует в этом мгновении, взглянул на стол. Увидев, что заросший мужчина не отпускает взгляда его подопечной, Дэйв прищурился. Какого дьявола тут происходит?
Анджела Фенвик, с опозданием понял он, в ужасе. Парализована страхом, точно замершая перед коброй пичуга. Она не способна даже пошевелиться.
Стоявший рядом с Холландом фотограф тоже сообразил, что творится нечто странное. Он уже подносил к лицу свой большой «никон». И тут Миан вытащил «браунинг» и вдавил ствол под подбородок Анджелы Фенвик.
Начался хаос. Уголком сознания Холланд отмечал сдавленные вопли, падение на пол запаниковавших людей, ленивое «чака-чака-чака» моторчика «никона».
