— Не могу, очень плохо себя чувствую.
— Ну и что? Тебя ждет важный гость.
О, только не это! Только не лорд Пеллеринг. Мысль сверкнула молнией, и захотелось спастись любой ценой. Как можно выйти замуж за того, кто заставляет чувствовать себя несчастной?
Но винить лорда Пеллеринга было бы нечестно. Очень милый и приятный человек. Вот только волос у него нет.
А еще он слишком любит своих собак. Наверное, это не совсем правильно.
О Господи! Что за безобразные мысли? Она ведет себя так же самоуверенно и ужасно, как лорд Дарингтон.
Лорд Дарингтон. От одного лишь имени ее бросало то в жар, то в холод. Нет, в жар и в холод бросало из-за болезни.
Захотелось убежать, но сил не было.
Мать подошла к кровати и остановилась.
— Он собирается просить твоей руки. Я в восторге. Не надеялась, что ты когда-нибудь выйдешь замуж.
— Большое спасибо, мама.
— Тебе скоро исполнится двадцать шесть. У меня в этом возрасте уже был ребенок.
Линни протяжно вздохнула и выглянула из-под одеяла.
— Но мне действительно нехорошо. Пожалуйста, попроси лорда Пеллеринга перенести визит.
— И не подумаю. — Джорджиана сдернула пуховое одеяло.
Сразу стало ужасно холодно.
— Ты не заслуживаешь внимания такого человека, как лорд Пеллеринг. Немедленно вылезай, приведи себя в порядок, спустись вниз и прими предложение.
— Не могу.
— Что ж, в таком случае придется сделать это за тебя. — Леди Дарингтон направилась к двери.
— Нет! — закричала Линни. Джорджиана остановилась и, обернувшись, возмущенно посмотрела на дочь:
— Но почему же нет? Если ты так больна, я, по крайней мере, смогу передать твое согласие. Оттягивать нельзя, лорд Пеллеринг может передумать. Что тогда будешь делать?
Линни пошевелилась, и каждая косточка отозвалась болью. А еще было очень холодно.
Вспомнилось теплое объятие лорда Дарингтона, однако от воспоминания стало еще хуже.
Линни очень хорошо понимала тревогу матери. Джорджиана Старлинг заботилась вовсе не о счастье дочери. Нет, она всего лишь рассчитывала, что лорд Пеллеринг не забудет исправно снабжать любимую тещу небольшими денежными суммами на булавки и прочие мелкие расходы. Во всяком случае, до тех пор, пока не уйдет в лучший мир дядюшка мистера Эванстона. Сам мистер Эванстон, к сожалению, не имел за душой ни пенса и жил в нетерпеливом ожидании солидного наследства.
Впрочем, богатый дядюшка болел уже десять лет, а вот умирать не спешил.
— Почему бы тебе самой не выйти замуж за лорда Пеллеринга? — шутливо поинтересовалась Линни, хотя на самом деле доля шутки в вопросе была невелика.
— О, умоляю! — Леди Дарингтон подошла к шкафу и достала платье. — Не понимаю, что с тобой произошло в последнее время. Ведешь себя ужасно.
— Правда, мама, зачем тебе выходить за мистера Эванстона, когда вокруг столько джентльменов, и любой окажется у твоих ног, стоит лишь поманить? Почему бы, не выбрать спутника жизни, который сможет дать все, что необходимо для благополучного существования?
Джорджиана откровенно смутилась.
— Милая Линни, — наконец заговорила она, — мистер Эванстон дает мне все, о чем только можно мечтать: внимание и заботу. А очень скоро даст и деньги. И это притом, что абсолютное большинство светских джентльменов уделяют внимание любовницам, экипажам и охотничьим собакам, но главным образом, конечно, самим себе. — Леди Дарингтон приняла горделивую позу.
Линни не сомневалась, что последний пассаж адресован ее отцу, где бы ни находилась его душа.
Герцогиня вопросительно мяукнула и вытянулась рядом, как будто старалась согреть. Собрав последние силы, Линни ухватила одеяло за уголок и снова укрылась. Откинулась на подушку, и устало вздохнула.
— Мне тоже нужно внимание, мама, — тихо заключила она, — а потому замуж за лорда Пеллеринга я не выйду.
Герцогиня что-то сказала на своем языке, и Линни сочувственно обняла подружку. Увы, о свежем воздухе и уютном амбаре мечтать не приходилось. А саму Линни ждала судьба старой девы и незаметная, тоскливая жизнь в тени блестящей матери и масленого отчима.
Но сейчас будущее не имело значения, потому что голова болела так, словно смерть стояла на пороге.
— Линни!
— Не надо, мама. Мне очень плохо. Последовало долгое молчание, а потом послышалось шуршание шелковой юбки.
— Попрошу лорда Пеллеринга приехать через несколько дней, когда тебе станет лучше.
Дверь скрипнула. О, все-таки есть на свете Бог.
— Право, Линни, не понимаю, что на тебя нашло. В последний раз такое упрямство ты проявляла в раннем детстве.
В раннем детстве жизнь казалась проще и приятнее, чем сейчас.
— Надеюсь, болезнь послужит хорошим уроком. Незачем было вчера убегать с катка. Сама виновата, что простудилась.
Кажется, некоторые мамы целуют своих детей, когда те болеют.
— И, разумеется, необходимо держаться как можно дальше от лорда Дарингтона. Надеюсь, ты не питаешь нежных чувств к человеку, которого никогда не сможешь получить?
Самолюбие с трудом выдержало удар. Она не сможет получить маркиза? Еще чего! Даже и пытаться не будет. Зачем ей самоуверенный грубиян?
Джорджиана помедлила, как будто ждала ответа, но Линни молчала, не находя ни сил, ни желания возражать. Дверь, наконец, закрылась.
Наступила тишина — мирная, спокойная, долгожданная тишина.
Если она поселится в деревне с мужем, который любит собак больше, чем когда-нибудь сможет полюбить ее, тишины, скорее всего, окажется в избытке.
И вдруг вслед за этой мыслью наконец-то пришло озарение. Линни поняла, почему на прошлой неделе так горько плакала в театре. И почему человек, подобный лорду Дарингтону, сумел произвести столь глубокое впечатление. Потому что те слова, которые мать произнесла сейчас и произносила уже много- много раз, не соответствовали правде. Несправедливо говорить, что она недостойна лорда Пеллеринга, равно как и любого другого мужчины. Она достойна счастья и душевного мира. А лорд Пеллеринг не сможет дать ни того, ни другого. Найдется женщина, с которой у него возникнет взаимопонимание, сложатся близкие отношения, и наладится жизнь, но это будет не Линни.
Линни ни за что не примет предложения, потому что ей никогда не хотелось поцеловать лорда Пеллеринга так, как она целовала лорда Дарингтона.
От одного лишь воспоминания голова снова закружилась.
А может быть, во всем виноваты болезнь и температура, а вовсе не мысли о высоком красавце с темными волнистыми волосами и глазами цвета безмятежного летнего неба?
Какие сомнения? Красавец здесь абсолютно ни при чем.
Линни улыбнулась и погрузилась в приятный сон. Примечательно, что главную роль в этом замечательном сне играл лорд Дарингтон.
Глава 6
